Страница 5 из 9
Мужик между тем бросил несколько крепких боровичков в корзину и все так же не спеша приблизился к тому месту, где прятался Локис. Володя напружинился, готовясь к прыжку. Грибник небрежно раздвинул ветви своей палкой, одновременно приподнимая их вверх… По его растерянному взгляду, в котором отчетливо читался еще и испуг, Локис понял, что мужик его увидел. Скрываться теперь не имело никакого смысла.
Пружинисто оттолкнувшись от земли, Володя выпрыгнул вперед, барсом кидаясь на грибника. Он уже чувствовал, как его левое колено врежется тому в низ живота, одна рука сожмет небритый кадык, а вторая ударит в бок.
Убивать дядьку Володя не собирался. Но, если тот «гулял» по лесу не один, дать ему закричать и позвать на помощь никак нельзя. Чужой человек в приграничной зоне, пусть даже это и бывшая союзная республика, ставшая независимой, но с которой дружат, всегда вызывает подозрения. К тому же что ему делать в лесу рано утром, да еще спрятавшись в кустах?
Все это промелькнуло у Локиса в голове, но уже в следующую секунду у него перехватило дыхание, и он почувствовал, что проваливается в пустоту. Несмотря на сильную тупую боль в солнечном сплетении, он сумел сгруппироваться и, перекувыркнувшись через голову, вскочить на ноги. Слегка сгибаясь, короткими вдохами и выдохами попытался восстановить сбитое ударом дыхание, одновременно приготовившись к продолжению схватки. Эффект внезапности был, конечно, потерян, но Локис не терял надежды заставить грибника не кричать. Едва уловимым движением он выхватил из ножен боевой нож-кинжал «Шайтан» с наборной кожаной рукоятью и, несколько раз прокрутив его в пальцах, тихо проговорил:
— Тихо, дед! Не дергайся! Тогда я тебя не трону…
— А рискни ушами, внучок! — хрипловатым, словно простуженным, голосом насмешливо предложил грибник.
— А ты, дядьку, за его ухи не переживай, — раздался откуда-то сбоку и сверху голос Чижикова. — Они у него крепко приклеены, не открутишь…
Грибник машинально, всего на долю секунды, поднял глаза на звук голоса, но Локису этого хватило, чтобы повторить атаку. Одним прыжком Володя оказался рядом с мужичком и с разворота попытался ударить его «зацепом» в голову. Однако и на этот раз нога «провалилась» в пустоту. Локис едва удержался на ногах, однако успел, разворачиваясь, нанести удар «Шайтаном». Острое лезвие с легкостью распороло пиджак на груди мужика, не причинив ему при этом никакого вреда. Локис отскочил на метр в сторону и сделал несколько шагов по кругу, рассчитывая закружить противника, сбить его с толку. Но тот, бросив к ногам корзинку с грибами, мягко, словно кошка, переступая, не спускал с Локиса глаз, при этом смотрел не на нож в руке разведчика, а прямо ему в глаза. Володя начал сужать круги, но мужик спокойно и уверенно выдерживал дистанцию, с которой Локис не мог дотянуться до него ни рукой, ни ногой. Свою суковатую палку он перехватил как боевой шест…
— Брек! — раздался неожиданно сердитый бас выходящего из-за дуба Демидова. — Медведь, этот бой ты проиграл… Чиж, Толстый, спускайтесь вниз. Расселись, как макаки на ветках…
Увидев столь внезапно появившихся из укрытий и приближающихся к нему разведчиков, грибник, как ни странно, нисколько не испугался и не удивился.
— Вот что, мальчики, — зловеще процедил он. — Брать с меня нечего, так что идите-ка своей дорогой, а у меня свой путь… Учтите, живым я вам не дамся. Да и вам несладко будет. Слава богу, подготовка имеется!
— Спокойней, дядьку, спокойней, — начал уговаривать грибника Купец, — никто тебя не трогает и не тронет. Мы просто туристы, заплутались в ваших лесах…
— Тому дубу, — перебил мужик Купца, — за которым прятался, расскажи, какие вы туристы. Глаз у меня на такие рожи наметанный, двадцать лет в армейской контрразведке отслужил. Так что чешите-ка, подобру-поздорову куда шли, пока вас дальше не послали!
Десантники переглянулись. Чтобы избежать драки, они полукругом стояли шагах в пяти от продолжавшего зорко следить за ними грибника.
— Так, стоп! — скомандовал Демидов. — Какая, на хрен, контрразведка в деревне? Ты чего плетешь-то?! Горилки хлебнул с утра?
— А ты, бычок племенной, наливал, чтобы я хлебнул?! — возмутился мужик, продолжая держать палку на изготовку. — Проваливайте, я вам сказал, а то народ шумну!
— Погоди, дед! — вытягивая вперед и немного приподнимая обе руки вверх, проговорил Демидов. — Давай без народа… Давай по-хорошему все уладим…
— А чего мне с вами, контрабандистами, улаживать? — сердито проговорил грибник. — Я — отставной офицер Советской армии! Вышвырнули меня из нее — и ладно… Я вам не мешаю страну доразворовывать? Вот и вы не мешайте мне грибы собирать.
— Погоди, старик, — остановил мужика Демидов, — не кипятись. Ты из местных? — Купец сделал несколько осторожных шагов.
— Стой, где стоишь! — грозно рыкнул грибник, заметив это, и тут же настороженно спросил: — А тебе что за дело?
— Да, понимаешь… — как-то делано замялся Купец. — Мы тут люди новые, ничего не знаем, проводник нам нужен. Мы заплатим!
Мужик недоверчиво покосился на Купца, смерил его оценивающим взглядом, словно прикидывая, можно ли верить этому бугаю в потрепанном джинсовом костюме.
— И кудыть вы в таком виде собралися? — поинтересовался он, слегка прищурив левый глаз.
Локис вдруг понял, что ему почти с самого начала показалось странным в наречии грибника. Он говорил на местном наречии, но акцент иногда куда-то пропадал. Словно заметив это, мужик тут же начинал хмуриться и опять быстро переходил на смесь польских, русских и белорусских слов. Причем выговаривал он их как-то слишком правильно…
Сам Володя неплохо владел суржиком, тем самым наречием, на котором разговаривают по большей части на Украине, в Белоруссии и в большинстве российских южных областей. Знал он и то, что только в западных областях Белоруссии разговаривают с использованием польских слов, перемешивая их с местным наречием. Порой доходило до того, что жители двух соседних деревень не понимали друг друга.
«Черт! — мелькнула у Локиса мысль. — Да он же пытается говорить на западно-полесском наречии! На хрена, спрашивается, ему это надо?»
— Диду, — вмешался он в разговор, решительно направляясь к грибнику и убирая «Катран» в ножны под рукавом кожаной куртки. — А що ты здесь робишь? Гуторишь, что с контрразвидки. А що в Войске Червоном служил, а сам як шаромыга собран? Сдается мени, що богато ты брешешь…
Мужик на короткое мгновение опешил, услышав уверенный голос, говорящий на вполне сносном суржике, и не успел среагировать. Кулак Володи мягко ушел в его правый бок, под печень. Грибник охнул и, схватившись за живот, согнулся пополам, слегка приседая, но палку при этом из рук не выпустил.
Вторым ударом в челюсть Локис опрокинул мужика на землю. Падал тот как-то театрально, не по-настоящему, и почти сразу же начал подниматься. Володя хотел было ударить его еще раз с ноги, но не успел: на грибника со всего размаху навалился Демидов. Сто килограммов здорового, молодого тела плотно придавили мужика к земле, не давая возможности не только шевельнуться — просто вздохнуть!
— Лежать!!! — прохрипел Купец, выворачивая руку грибнику, одновременно вжимая его голову своим коленом в землю. — И не дергайся, шею сверну! Или руку сломаю…
Мужик, несмотря на предупреждение, попытался вывернуться из-под Демидова, однако на ноги ему уже взгромоздился Чижов, торопливо вытаскивая из кармана куртки кусок парашютной стропы. Петро Круглов помогал удерживать ноги. Мужик оказался довольно жилистым и вертким. Несмотря на то что на нем практически сидел стокилограммовый гигант Демидов, а на ногах — Семен, в котором было не меньше восьмидесяти пяти, он продолжал выворачиваться из захвата, пытаясь скинуть с себя Купца и Чижа.
Локис, подскочив к безуспешно пытавшемуся вырваться мужику, привычно связал петлю из своей стропы и ловко накинул ее на запястье заломленной руки. Затянув петлю, перекинул стропу через шею и натянул ее так, что голова у мужика задралась, как будто его взнуздали. Он захрипел, его сопротивление ослабло.