Офицерский клинок

Сергей Зверев

Офицерский клинок

Глава 1

Володя Локис застегнул на шее крючок уставного галстука, закрепив его на груди заколкой, потянулся к висевшему на спинке компьютерного кресла парадному кителю, морщась, натянул его и застегнул пуговицы. С непривычки парадная форма казалась неудобной и даже какой-то мешковато-нелепой. Критически оглядев себя в большом зеркале, Володя, не оборачиваясь, позвал:

— Ма, иди сюда, посмотри, как я выгляжу. Нормально?..

Анна Тимофеевна выглянула из кухни. Сын, рослый, широкоплечий, был словно создан для военной формы, которая сидела на нем просто идеально.

— Очень хорошо выглядишь, Володенька, — одобрила она. — Прямо как по заказу на тебя сшита…

Локис подозрительно покосился на мать. Для него, снайпера диверсионно-разведывательной группы спецназа ВДВ, парадная форма была не совсем привычной одеждой. Правда, Анна Тимофеевна понятия не имела, чем на самом деле занимается ее сын на службе, Володя старался поменьше рассказывать ей об этом после того, как однажды проговорился, что несколько дней был в командировке на Северном Кавказе. От той новости у Анны Тимофеевны едва не случился сердечный приступ. К счастью, все закончилось более-менее благополучно, во всяком случае «неотложку» вызывать не пришлось. Но, глядя, как мать трясущимися руками накапывает себе в рюмку валокордин, он твердо решил, что никогда не расскажет ей правду о своей службе! Он буквально на ходу сочинил для Анны Тимофеевны легенду о том, что не имеет никакого отношения к боевым действиям, что служит заведующим вещевым складом и командировка была чисто символической. Тем более что он, Володя, просидел в тылу, выдавая бойцам портянки, бушлаты, комбинезоны и прочую амуницию. С тех пор, отправляясь в командировки, Локис постоянно врал матери, что едет на полигон во Владимирскую область. Впрочем, немного позже ему с большим трудом удалось объяснить Анне Тимофеевне, за что «мирный каптёрщик» получил два боевых ордена и медаль «За отвагу» — высшую награду солдата. Правда, носил их Володя редко, что сильно расстраивало Анну Тимофеевну. А ей так хотелось похвастаться перед соседками своим сыном! Но сегодня повод, чтобы надеть парадную форму, был. И повод вполне веский: командир Володиной группы Алексей Демидов, с псевдонимом Купец, проставлялся по поводу присвоения очередного звания — «майор».

— Точно — нормально? — Володя продолжал придирчиво рассматривать свое отражение в зеркале, зачем-то поправляя то медаль, то ордена, то значки…

— Да, точно, точно, — улыбнулась Анна Тимофеевна, вытирая руки о передник. — Иди поешь, пока все не простыло…

— Ма! Ну, кто на «проставу» идет с полным желудком?! Неужели ты думаешь, что в «Гостином дворе» нас не накормят?

— Ой, ну ты сравнил, Вовка, — отмахнулась Анна Тимофеевна. — Там же ресторанное, а тут все свое. Домашнее!

— Мам… — Локис надел фуражку и машинально провел ребром ладони от тульи до кончика своего носа, убеждаясь, что кокарда находится точно посередине. — Продукты и ты, и ресторан покупаете в одном месте. А в том, что тамошние повара умеют готовить так же хорошо, как и ты, я нисколько не сомневаюсь. Там, между прочим, работают профессионалы.

— Ну да, конечно… — обиженно поджала губы Анна Тимофеевна и направилась обратно в кухню. — Куда мне до них, с моими-то способностями…

Локис мгновенно уловил изменившиеся интонации в голосе матери, быстро обернувшись, успел приобнять Анну Тимофеевну за плечи.

— Ма, перестань, — проговорил он, стараясь вложить в свой голос максимум нежности. — Ну что ты сразу в бутылку лезешь? Я же не сказал, что ты плохо готовишь… Просто, сама подумай, я сейчас наемся, а чем тогда в ресторане мне заниматься? Смотреть, как другие едят? И потом, ты же знаешь Лешку, он старался, наверняка загонял всю ресторанную администрацию, свел с ума поваров своими советами и указаниями. И вдруг — не ем! Думаешь, он мне это простит? Он как минимум не поймет и не поверит, что я поужинал дома, перед выходом…

— Ну да, ну… — неопределенно покивала головой Анна Тимофеевна, делая вид, что продолжает обижаться на сына. — В ресторане-то и тарелку украсят, и подадут культурно…

— Мам! — Локис развернул мать к себе лицом, продолжая удерживать за плечи. — Я тебя еще раз прошу: прекрати обижаться! Что за детский сад, на самом деле?! Есть перед посещением ресторана — все равно что в Иваново со своей невестой ехать!

— Иди уже, иди, — осторожно высвобождаясь из крепких Володиных рук, проговорила Анна Тимофеевна. — А то там все съедят и не достанется тебе ничего, останешься голодным, тогда вспомнишь материны котлетки, пирожки…

Володя шумно вздохнул, отпуская мать. Он прекрасно знал, что Анна Тимофеевна почему-то очень ревниво относилась к тому, что готовила. Любой из его друзей сильно рисковал испортить с ней отношения, сделав хотя бы попытку покритиковать ее стряпню.

— Ладно, — обреченно выговорил он, — чаю попью…

— Иди, тебе говорю, — отмахнулась Анна Тимофеевна, — не сержусь я на тебя больше… Ворчу по-стариковски, больше для проформы. Мне это по возрасту полагается. Все, иди, а то и впрямь опоздаешь.

— Точно, не сердишься? — Локис подозрительно прищурился, заглядывая на кухню.

— Точно, точно…

— Тогда — пока, — торопливо чмокнул он мать в щеку. — Приду поздно, так что меня не жди, ложись спать… до завтра.

Возле подъезда Володя полушутливо козырнул сидящим на лавочке старушкам, которых знал с детства.

— Батюшки, Вовка! — удивленно всплеснула руками его соседка Мария Яковлевна. Локис, когда был маленьким, называл ее «Маяка». — Это откуда ж у тебя столько медалей? И за какие такие заслуги?

— Государство выдало, — отшутился Володя, — а ему виднее, за что награждать, а за что наказывать… — Он еще раз вскинул правую руку к виску и, широко улыбнувшись, зашагал к автобусной остановке.

Ожидая маршрутную «Газель», а потом добираясь в ней до нужной улицы в центре города, Володя все время ловил на себе любопытные взгляды людей, и, непривычный к столь пристальному вниманию, даже начал смущаться. Разведчик не должен выделяться из толпы! Ни при каких условиях! Так учили его в Центре подготовки, который он заканчивал. А тут не просто выделился — пялились со всех сторон, как на заморское чудо, хотя понять причин Володя не мог.

Подходя к гостинично-ресторанному комплексу «Гостиный двор», он привычно вскинул руку и посмотрел на часы. Привычка фиксировать все свои действия по времени выработалась у него еще на «срочке».

«Семнадцать сорок девять, — машинально отметил он про себя. — Иду с опережением, Купа на шесть вечера назначил сбор». Однако, как оказалось, он был не единственным из группы, кто пришел на «проставление» Демидова раньше назначенного времени. В фойе ресторана, вальяжно развалившись в креслах, сидели радист их группы Саня Ефимов и пулеметчик Петро Круглов.

— Вот они! — ехидно проговорил Локис, усаживаясь на диван, стоявший вдоль стены напротив кресел. — Раньше всех на халявный хавчик примчались! Вас что, дома не кормят?

— Ты, Медведь, не чипляй, — ответил Круглов. — Это вам, местным, балашихинским, хорошо, вы у себя дома. А мы с Шико не местные, для нас лишний раз на халявушку кишкануться — одно удовольствие.

— В самом деле, Медведь, — поддержал Петра Ефимов. — Вы тут пристроились, понимаешь ли… У тебя — мама, за которой ты как за каменной стеной, у Чижа — жена и теща, у Пинцета — две сестры… А мы-то кто? Гастарбайтеры! Нам сам бог велел халяву любить и лелеять!

Разведчики по привычке называли друга не по именам, а по боевым псевдонимам.

— Будя прибедняться-то, — хмыкнул Локис. — А то я вас не знаю! Небось кобелируете в свободное от службы время по всей Балашихе! А чтоб наши девчонки таких бравых парней не накормили?! В жизни в это не поверю!

Круглов и Ефимов переглянулись. Петро едва заметно кивнул головой и скорчил скорбную физиономию: