Страница 36 из 91
Теперь Ольге необходимо вдоволь выспаться. Она сворачивается клубком и засыпает сладко, крепко и без сновидений, подобно ребенку, каким она, впрочем, и остается. Наступает 16 февраля 1942 года. Время 22 часа, за окном полная темень, когда Ольга получает приказ отправиться в путь вместе с Тимой — веселым украинцем, и Мишей — серьезным светловолосым парнем. Тима несет замызганную котомку, в которую запихнуты буханка хлеба, семечки и тяжелая консервная банка с маринованным горошком. Это Ольгины продукты в дорогу.
Спустя два с половиной часа молодые люди сидят, скорчившись, в окопах 86-й стрелковой дивизии и прислушиваются к выстрелам из винтовок, минометов и орудий.
Со страхом и одновременно с любопытством смотрят они на вспышки сигнальных ракет и снежные холмики трупов на льду Невы. Ольга достает консервную банку и говорит: «Миша, открой ее, давай вместе поедим». Втроем сидят они, тесно прижавшись друг к другу, вынимают горох из банки и жадно едят его. «Тебе этого потом будет недоставать», — произносит Тима с набитым ртом. «Брось ты это, — отвечает Ольга. — Я достану без проблем хлеб у фрицев». Они споласкивают рот водой из фляжки. Когда Ольга переваливается через бруствер окопа, то Тима кричит ей что-то вслед. Она ничего не понимает и не оборачивается. Лишь делает чуть заметное движение рукой. Она уже живет тем, что ей предстоит совершить.
Один из пулеметчиков пускает короткую очередь трассирующими пулями, указывая Ольге таким образом точное направление движения. Подобно светлячкам устремляются пули в направлении немецких позиций. Осветительные ракеты ослепляют мертвенно-бледным светом немецких наблюдателей, отвлекая их от того, что в этот момент происходит на льду реки. Ольга тенью скользит по Неве. Когда немцы пускают вверх парашютную осветительную ракету, которая начинает с тихим шипением парить над рекой, то Ольга уже преодолевает трехсотметровое расстояние и как кошка проскальзывает сквозь посты охранения 96-й немецкой пехотной дивизии. Небо становится совсем черным, воздух дрожит от звуков выстрелов и разрывов снарядов. Горизонт, насколько хватает глаз, мерцает и искрится всполохами огня. В районе «Бутылочного горла» на командном пункте 223-й немецкой пехотной дивизии зафиксирована в ночь с 17 на 18 февраля 1942 года температура минус 30 градусов.
Ольга закутана в самую теплую одежду. Голову она покрыла толстой шалью, лицо ее укрыто от ветра до самого кончика носа. Сейчас невозможно определить ее возраст. Крадучись, проскальзывает она мимо постов, блиндажей, автомобилей, занесенных снегом. В руках у нее узелок с хлебом и самыми необходимыми вещами. Она выглядит скромно и не бросается в глаза. Из прилегающих березовых лесов или придорожных кустарников Ольга ведет скрытное наблюдение за дорогами и окраинами населенных пунктов. Ей тяжело, потому что местные жители смотрят на нее неприязненно. Она внимательно оглядывается по сторонам и фиксирует в памяти все то, что могло бы представлять интерес для тех, кто поручил ей это задание.
Спустя пару дней двое стариков собирают в лесу хворост и натыкаются на засыпанный снегом труп дряхлой крестьянки. От мороза она совершенно окоченела. Но на ее шее видны свежие следы удушения. Имеется ли у нее пропуск, разрешающий сбор дров, который выдается местной военной комендатурой? Таким способом выявляют тех, кто пытается скрытно пройти сюда. Пропуск отсутствует. А на месте ли пропуска, хранящиеся в самой комендатуре? Да, на месте. То есть сейчас пропавшим пропуском пользуется чужой «сборщик дров», чтобы беспрепятственно проходить дорожные посты. Немцы бьют тревогу. Ведь в этом населенном пункте размещаются пехотные орудия, радиоузел, телеграфный коммутатор, склад с саперным оборудованием. Облава не приносит результатов. Кто же мог проникнуть сюда так незаметно?
Через трое суток один из немецких лейтенантов расписывает эту историю в самых романтических красках. Он сам квартирует то в Муе, то в Петрово — в одной из полуразрушенных деревень, давших приют до следующего боя уцелевшим немецким солдатам. «Господин майор, — докладывает он по телефону начальнику разведотделения дивизии, — я поймал в сети удивительно красивую голубку, залетевшую к нам с той стороны».
Ольгу схватил патруль, когда она зашла в сарай, чтобы немного вздремнуть, укрывшись от ветра. Глубокий снег и холод, от которого закоченело все тело, не позволили ей быстро убежать. На лейтенанта Ольга, без сомнения, произвела очень сильное впечатление, и он явно был разочарован, когда спустя час ее увез автомобиль полевой жандармерии. Молодые люди сразу же поняли друг друга без слов. Когда Ольге перестал бросаться в глаза орел со свастикой на форменном кителе лейтенанта, то он стал для нее просто человеком, принадлежавшим к тому же поколению, что Тима и Миша.
В дивизии к ней отнеслись серьезнее. Начали с вопроса: «Зачем ты задушила старушку?» Ольга недоумевает: «Какую старушку?» Ответом ей служит смех. Разве партизаны в случае их обнаружения местными жителями не убивают тех, руководствуясь приказом на этот счет, чтобы избавиться от свидетелей и завладеть их документами? Это же ведь и так всем давно известно. Ольга качает головой. Внезапно ее охватывает страшная усталость. Может быть, она действительно невиновна? Возможно, она потому так вяло отвергает обвинения в ее адрес, что ей все равно не поверят? А может, она все-таки виновна? Или это сделал другой советский агент, не поставив ее об этом в известность? А что она знает на самом деле? Ольга утверждает, что не собиралась выполнять задание. Вначале она хотела просто понаблюдать за немцами, а потом сдаться им. Разве немцы сами в своих листовках не подчеркивали всегда, как они корректно обращаются с гражданскими лицами? А она именно гражданский человек, поэтому ее нельзя расстреливать. «И, пожалуйста, — просит она, — никому не сообщайте о моем пленении», иначе ее старый отец будет от этого очень страдать.
Ах, Ольга! Офицера, ведущего допрос, ей удалось убедить в том, что она является бедной, невинной овечкой, с которой обошлись столь жестоким образом. «Вновь видишь, — пишет он в своем донесении, — как лжива советская система, обманывающая людей. Все данные, приведенные этой совсем юной девушкой, достоверны». Все ли?
Дальнейшая судьба агента советской разведки Ольги Богаткиной остается неизвестной. Солдаты еще долго обсуждают то, как через несколько дней подорвался на мине автомобиль, перевозивший пленную красавицу-шпионку. Обугленные останки ее обоих охранников из тайной полевой полиции были найдены, а вот от нее самой не осталось и следа. Все, кто видел Ольгу, еще многие годы вспоминали ее завораживающие глаза и гордую осанку. А в общем-то, каждый воображает себе то, о чем он сам мечтает.
А что же происходит в это время на развалинах Погостья? Какой из танков Т-34 первым должен ворваться в Любань, перерезав крупную артерию снабжения немецких войск между Ленинградом и Чудово? Кто первым из русских перекроет снабжение немецких дивизий в «Бутылочном горле»? Красноармейцы Второй ударной армии уже приближаются с юга в направлении Любани, начиная обстреливать штабные укрытия 1-го немецкого армейского корпуса. Солдаты, охраняющие штабы, уже чистят стволы своих карабинов, офицеры проверяют магазины своих пистолетов. Начинается выдача боеприпасов и ручных гранат.
Но вдруг Вторая ударная армия прекращает свое продвижение. Она растратила слишком много сил. И тогда немцам удается под Погостье перехватить инициативу. Они вновь отвоевывают прежнюю линию боевых действий, проходившую по обильно политой кровью и разбитой железнодорожной насыпи. С этого момента русские ударные дивизии вынуждены сами обороняться и ликвидировать неожиданно возникшую опасность в северной части Волховского котла, где под Любанью окружены их передовые отряды. Деревня Красная Горка превращается в очаг боев и неоднократно переходит из рук в руки. В конечном итоге немцам удается заманить противника в ловушку, ведя ожесточенную борьбу среди лесов, кустарников, болот и зарослей тростника.