Браслет силы

— Хотите, я покажу вам город с высоты птичьего полёта, — внезапно предложил ей мужчина, протягивая руку.

— Я летать не умею, — пролепетала Лена, но её сердце с готовностью бухнуло от такого проявления интереса.

Из темноты террасы выступил Гримьер:

— Она не может принять это приглашение.

— Почему? — вполне искренне удивился вампир, — Я не собираюсь причинять миледи какой-либо вред, просто предлагаю прогулку, чтобы развеяться.

— Потому, что у неё есть жених, представителем которого я здесь являюсь, и ему бы это очень не понравилось, — теневой лорд откровенно терялся, аргументов не было, и он лихорадочно пытался найти хоть какую-нибудь зацепку.

— Я охотно верю, что вы являетесь чьим-то представителем, но не верю, что у миледи есть жених. Любой мужчина в таком случае предлагает браслет для заключения договора помолвки, а я прекрасно вижу, что девушка свободна, — красноволосый мужчина уступать не собирался, — К тому же её жених даже не соизволил появиться на балу, чтобы показать своё внимание и расположение.

Лена вздохнула, а ведь на самом деле ей, кроме Мирхана, никто ничего не предлагал, просто рассказывали о долге и предназначении и всё. Решительно положив свою руку на локоть вампира в знак своего согласия, она довольно холодно ответила Тени:

— Это только прогулка, и вы не вправе меня удерживать.

Гримьер отступил, сжав зубы, а спутник Верли распахнул кожистые крылья, подхватил девушку на руки и взмыл вверх в ночное небо.

Лена взвизгнула от неожиданности, обнимая своего «похитителя» за шею.

— А откуда у вас крылья? — внезапно спросила она, заглядывая к нему через плечо, — Нет, я, понимаю, что они есть, но ведь тогда на одежде должны оставаться прорези или дыры, чтобы их выпускать.

Мужчина с гортанными нотками в голосе хохотнул.

— У нас специальная одежда, позволяющая трансформироваться в любой удобный момент. Смотрите, миледи, как красиво, — он повёл заострённым кончиков хвоста перед собой.

— Ой, — оживилась Лена и закопошилась на его руках, вертя головой — а у вас ещё и хвост есть?

— Есть, — теперь уже открыто рассмеялся вампир, — но почему-то вас, миледи, больше заботят некоторые особенности моего вида, нежели красота ночной природы.

Девушка смутилась. Вид на самом деле открывался прекрасный, да и поднялись они не особенно высоко, чтобы всё это терялось просто в мельтешении огоньков и смазанных тёмных тенях. Ратуша, окружённая разноцветными фонариками, сияла, заливая окружающий сад светом.

— Лена, меня зовут Севрен, а все остальные, кто пришли вместе со мной, это мои родные братья, — начал разговор мужчина, когда они приземлились в центре сквера около ратуши, — Скажите, а вы хорошо знаете своего жениха?

— Видела несколько раз, — промямлила девушка, отворачиваясь, чтобы не было видно её разочарованного лица.

— А как же вы тогда собираетесь связать с ним свою судьбу? Или может между вашими семьями существует сговор? Но тогда вы должны были встречаться ещё с детства, — не унимался Севрен, — Простите, что задаю подобные вопросы, но вы же практически ничего не знаете о своём избраннике.

«Знаю», — злобно подумала Лена, — «Величайший лорд, владеет кристальным безжизненным дворцом и кучей таких же бесстрастных лордов, не удосуживается даже поговорить со мной или уделить хотя бы чуточку тепла. В общем, обращается как с пустым местом».

Не дождавшись ответа от задумавшейся воспитанницы, он продолжил:

— А вы уверены, что у вас будет всё в порядке и его семьёй, домочадцами, слугами? Ведь нужно знать, что они любят, чем занимаются, насколько их интересы совпадают с вашими. Может случиться, что вы будете совершенно разными, ничем не связанными между собой, а это может отравить даже самый благополучный поначалу брак.

— А вы не хотите сделать мне предложение руки и сердца? — девушка подняла голову, заглядывая ему в глаза.

— Пока нет, — невозмутимо ответил вампир, — мы ничего друг о друге не знаем. Для того, чтобы принять подобное решение, нужно не меньше полугода общения, причём не только на балах и светских вечерах. У нас очень прочные и многочисленные семьи, и мы стараемся узнать о предпочтениях и интересах своих избранниц как можно больше.

Верли вздохнула. Тот, кому она предназначалась в половинки, не старался узнать о ней, разговоров не вёл, даже не навещал. Собственно говоря, то, что она узнала от Хранительницы, вообще не предвещало никаких чувств, только выполнение долга, некоторой работы, для которой её и предназначили.

— Благодарю вас за прогулку и честный ответ, — искренне поблагодарила она Севрена, — А теперь, пожалуйста, давайте вернёмся.

Сердце сжала тоска. Даже та сила, которую она получила, и знания, чтобы её применять, — не грели душу. Надежда на чувства, на любовь пропала.

Гримьер отлично слышал весь разговор через серьги связи. План Мирового эфира рушился на глазах. Если эта девочка после второй инициации останется человеком, то она просто не сможет выжить в холоде и кристальном однообразии Имира. Более того, она не утратит способность чувствовать и не смирится с бесстрастным спокойствием лорда Мерсера. А значит, строительства миров можно не ждать. Но ведь не просто так в неё была заронена именно эта искра, значит, она должна что-то сделать. Остался только вопрос — что? Если это не создание группы собственных миров, то что? Первый лорд не будет задаваться поиском ответа, для него в первую очередь существуют долг и правила. Тогда придётся искать разгадку ему, Четырнадцатой Младшей Тени. Убедившись, что вампир не навредит Лене, он продолжил неслышно следовать за ними, но уже на куда большем расстоянии.

Вернувшись в общежитие воспитанниц после бала, Лена буквально сорвала с себя наряд и рухнула на диван, сжав виски руками. Слишком много мыслей, слишком много сомнений посеял в ней разговор с принцем вампиров. На что, в самом деле, она рассчитывает? На любовь и понимание? Откуда могут взяться эти чувства к ней у величайшего из бессмертных? Да, он вытащил её из подвалов гарема… но это всё.

Гримьер вошёл в дверь, не рискуя появляться через путь другой реальности. Мысли девушки были для него полностью открыты, хоть он предпочитал об этом умалчивать. Не стоило знать ей то, что слежка за ней ведётся не только в видимости, но так же и в том, о чём и как она думает.

— Грим, — подняла голову Верли, — скажи мне, только честно, твой повелитель любит детей? Как он представляет себе свою будущую семью?

Гримьер открыл рот и тут же снова его захлопнул. Вопросы, которых он так боялся, всё-таки появились.

— Семьи, в том понимании, что у тебя есть, у вас не будет, — медленно ответил он, покусывая от волнения губы, — Будет пара творец-создатель, где тебе отводится роль придумывающего, и ему — исполняющего.

Девушка села на диване, подобрав ноги под себя:

— Ты не сказал о детях.

— У вас не может быть детей, как и у всех, кто наделён даром бессмертия. Бессмертные лишены возможности иметь потомство, — у Тени по коже вполне ощутимо побежал холодок. Он не мог ей врать, ложь всё равно откроется, но говорить, всё как есть, было слишком тяжело.

— А тогда что он чувствует ко мне? Какое-то расположение, приязнь, увлечение, — Лена тряхнула головой, распуская волосы, — Может быть, я ему нравлюсь?

Гримьер замолчал, просто не зная, что ответить. Какие чувства, о чём она ведёт речь? Первый лорд и чувства — две абсолютно несовместимых вещи.

— Можешь не отвечать, — горько прошептала девушка, — Я уже и так всё поняла. Если бы был брак по расчёту, то там хоть понятно — кто, что и для чего. А здесь, вы просто обрекаете меня на медленную смерть, на смерть, растянутую в вечности. У меня совсем нет выбора? А если я пообещаю свою руку кому-нибудь другому, если я полюблю другого, что тогда?

— Ничего, — также тихо ответил младший лорд, отступая к двери, — как только закончится выпускной бал, за тобой придут Старшие Тени, чтобы сопроводить на Чёрное озеро для второй инициации. Даже, если ты вместо бала будешь стоять перед жрецом или ляжешь в постель с другим супругом, это ничего не изменит. Тебя просто заберут и всё.