Страница 46 из 75
– Однако, – сказала девушка. Подумала и добавила: – А что, можно. С работой там, говорят, вообще проблем нет… И нефтяные заводы есть, так что ты, Гарик, может даже по специальности устроишься…
– Нет, – повторил Гарик, чувствуя, как погружается в черную пучину отчаяния.
– Но почему? – сказал Рикошет. – Тебе что, стыдно в моей квартире жить, что ли?
– Я не хочу, чтобы ты с ней спал, Эмиль, – сказал Гарик тихо.
Рита озадаченно посмотрела на музыканта. Она знала, что его настоящее имя вовсе не Виктор Решетников, но за полтора года привыкла к этому имени, как и сам Рикошет. «Эмиль.. Какое удивительное имя», подумала девушка. – «Почти как…».
– А мы к этому раньше или позже придем, если будем жить все вместе, – закончил Гарик.
– Тебе, значит, можно, а мне нельзя? – немедленно воскликнула Рита.
Рикошет бросил окурок, завел руки за спину и прислонился всей спиной к стене.
– Я об этом и говорю, – ответил Гарик устало.
– А меня, – сказал Рикошет спокойно. – Как я понял, никто не спрашивает?
Рита смутилась. Гарик пристально посмотрел на музыканта.
– Вот видишь, – сказала девушка. – Это все пустые страхи твои. Он меня и не хочет. Напридумывал себе всякой чепухи…
Рикошет опустил взгляд. Лицо Гарика исказилось от ярости.
– Спроси его! – воскликнул он, перебивая Риту.
Девушка пожала плечами. Лицо Рикошета застыло, как каменная маска.
– А чего спрашивать, – сказала она. – Ясно ведь, что наши желания совпадают.
Гарик побледнел.
– В смысле? – переспросил Рикошет.
– Я хочу его, так же, как и ты, – сказала Рита, глядя на Рикошета. Несмотря на некоторую развязность тона, он отчетливо видел в ее глазах страх. – Нам придется научиться делить Гарика…
Рита поднялась.
– Ладно, пойду я. Поговорили мы хорошо, теперь думать надо, прикидывать.
Гарик тоже встал.
– Не надо, – сказала девушка. – Побудьте вдвоем. Просто мне Лена с Андреем сказали, что ты приехал, а дома Гарика не оказалось, записка только, что пошел в гараж. Я и подумала, что вы тут, дай, думаю, зайду, поболтаем… Я по тебе соскучилась, Рикошет. Но вы, я думаю, соскучились больше, а я к вам в самый неподходящий момент вломилась…
Рикошет улыбнулся. Рита сдалась на милость победителя, и ей было трудно и больно, но ломать ее он не хотел.
– Ну, не то что бы, – сказал парень непринужденно. Если бы они смогли шутить на эту тему, это стало бы большим шагом вперед. – Самый неподходящий момент был минуты на три раньше, чем ты пришла.
Рита сощурилась:
– «Кто-то из нас должен был остановиться, я не мог»?
Даже Гарик чуть улыбнулся через силу.
– Ну да, – сказал Рикошет, смеясь. – Может, я все-таки провожу тебя?
– Тут, говорят, какой-то маньяк объявился, – добавил Гарик.
– Нет, – сказала Рита. – А что до маньяков, у меня газовый баллончик есть…
Она подошла к обогревателю, потрогала платье. Одежда еще не просохла до конца. Рита вздохнула – предстояло идти в этом жутком тряпье, юбке, принадлежавшей, наверно, еще матери Орешка, если не бабушке, и кошмарной блузке а-ля сороковые. Рита обняла Гарика, помахала рукой Рикошету и вышла. Дождь уже кончился, так что можно было спокойно идти домой. Если не брать в расчет маньяка, конечно.
Рита не сомневалась, что Рикошет уговорит Гарика. Тем более, это был единственный выход из ситуации, в которой они все оказались. Нравы в Хиришах отличались, если можно так выразиться, агрессивной патриархальностью, и жить втроем здесь они бы не смогли.
Рита двинулась вперед, огибая лужи.
Как сильно бы ни хотелось девушке поскорее попасть домой, идти через карьеры она не рискнула.
Некоторое время в гараже стояла тишина. Гарик посмотрел на Рикошета. Тот стоял с закрытыми глазами, закусив губу. Бабай усмехнулся.
– А ты железный человек, – сказал он. – Сразу видно, внук эсэсовца…
Рикошет открыл глаза. Затем медленно вытащил руку из-за спины и показал Гарику. Пальцы Рикошета сильно дрожали, как не у всякого запойного алкоголика с похмелья.
– Мой дед служил в вермахте, – сказал он спокойно. – В инженерных частях. Ну знаешь, глубоко эшелонированная линия обороны, эскарпы, размещение огневых точек… Хотя мог и в СС пойти, генеалогическое древо позволяло.
Гарик усмехнулся. К солисту «КБ» понемногу возвращался нормальный цвет лица. Рикошет повернулся к нему спиной и пошел к обогревателю, проверить, не высохла ли куртка от спортивного костюма. Гарик тоже подошел к печке и проверил свою футболку и брюки.
– И давно ты догадался? – не оборачиваясь, спросил Эмиль.
– Сразу, – сказал Гарик. – Когда ты отказался со мной, увидев, что меня выбрала Рита.
Рикошет молчал, машинально сжимая в руках куртку. Гарик всхлипнул.
– Господи, вот связался с садистом, – с мукой в голосе произнес он.
Эмиль передвинул полусырую куртку поближе к центру потока теплого воздуха и обернулся.
– Дай-ка я тебе напомню кое-что, – сказал он и потянул вверх майку.
Гарик поспешно схватил его за руки. Ужас и отвращение к себе охватывали Бабая каждый раз, когда он видел огромный, сантиметров на двадцать, шрам на животе Эмиля.
– Я помню, помню, – пробормотал Гарик, прижимаясь к нему.
Рикошет стоял и смотрел вниз, на осветленную полоску вокруг макушки в его черных волосах. Выглядело, конечно, не так стильно, как колорированная полоса в форме спирали, закручивающаяся на затылке, которые сейчас вошли в моду, но все равно смотрелось достаточно необычно. Гарик покрасился в его отсутствие, и парень только сейчас обратил на это внимание.
Что-то Рикошету это полоска напоминала, да только он никак не мог понять, что именно.
– Ты ведь хочешь, чтобы я тебе разрешил… Сам! – простонал Гарик. – Боже мой, сколько раз я вас вместе оставлял, и провоцировал, и тогда даже Ритку возбудил, чтобы она вроде как сама тебя попросила… Но ты! Ты ничего не сделал!
Рикошет осторожно отвел его руки.
– Так вот за что ты тогда меня чуть не убил, – сказал он.
– Да, – сказал Гарик.
– Ты неправильно понял, – сказал Рикошет.
Гарик уже окончательно пришел в себя.
– Правильно или нет, – сказал он. – Ты добился, чего хотел. Я тебе разрешаю. Мало того, я требую. Даю тебе две недели сроку. Но если ты не соблазнишь ее, я сам ей все расскажу.
Эмиль вздрогнул.
– Нет, – сказал он.
– Да, – сказал Гарик. – Да, черт подери! Хватит!
– Гарик, – сказал Рикошет мягко. – Тебе будет очень тяжело…
– А тебе, – сказал Гарик. – Было легко все это время?
– Ну, – усмехнулся Эмиль. – В серной кислоте трудно плыть только первые сто метров, пока кости не обуглятся. Хорошо. Если я… Ты поедешь с нами в Питер?
– Не знаю, – сказал Гарик.
Рикошет удивленно приподнял бровь, но решил не углубляться в эту тему.
– Я останусь ночевать здесь, – глядя в сторону, сказал Гарик.
– Ну, пойдем, – сказал Рикошет. – Я чертовски устал сегодня… Покурю вот только.
Он достал сигареты. Гарик отрицательно покачал головой:
– Сегодня я хочу спать один.
Эмиль усмехнулся.
– Гарик, – сказал он. – Ты еще не заметил, что блицкриг для меня не характерен как способ действий? Ну что ты? Успею я, ты же мне пол-месяца дал…
Гарик отошел от Рикошета и внезапно с такой силой ударил по переборке, что та хрустнула. Рикошет вздрогнул.
– Я знаю, где ты был, Эмиль, – тихо сказал Гарик. – И как ты достал денег.
Эмиль на миг закрыл глаза, на скулах у него перекатились желваки. Сигарета упала на бетонный пол гаража – он так сильно сжал пальцы, что сломал ее. Рикошет открыл глаза, старательно раздавил окурок и только потом медленно произнес:
– Но ты их взял.
– Хочешь, не поедем никуда? – порывисто воскликнул Гарик.
Эмиль отрицательно покачал головой и сказал мрачно:
– Это что же, я зря задницу-то собственную рвал?
Гарик подошел к нему и поцеловал в шею.
– Ты поэтому и в Питер не хочешь ехать со мной? – сказал Рикошет. – Не из-за Риты? Из-за…