Седна

Но сейчас новая жизнь ему совсем не нравилась.

Шаркетты – разумные существа, коренные жители Виктории. Раса, в своё время безропотно захваченная человечеством и почти полностью истреблённая, больше напоминала сухопутных акул. Тело гуманоида, покрытое серой толстой кожей, перепонки меж пальцами, ласты на ногах, плавник на спине, полное отсутствие волос и ушных раковин, жёлтые глаза и полный рот острых зубов – именно так выглядели шаркетты. Во время их принудительного истребления они едва-едва перешагнули отметку своих "средних веков", а теперь их жалкие остатки добровольно помогали человечеству во всех его делах. К примеру, отлично владея знаниями докторов, они с лёгкостью освоили курсы человеческой медицины и порою превосходили в этом плане многих известных земных медиков.

Но Ник всё равно их боялся. Точнее сказать, даже не боялся, а опасался – мало ли, что может взбрести в голову лишённым будущего людям-акулам?

А сейчас он стоял напротив шаркетта, что работал барменом в одной из местных забегаловок, и широко улыбался.

– Щ-щ-щто бут-тем с-сакасыфать? – гортань местных аборигенов, разумеется, не предназначалась для человеческой речи, но, тем не менее, шаркетты её худо-бедно освоили.

– Чай и пару бутербродов, – Ник положил купюру на стол и откинулся на спинке высокого стула.

– Тщай и пут-терпроты, сию минут-ту, с-с-сэр-р-р.

Шаркетт-бармен скрылся на кухне и пилот облегчённо вздохнул. Всё-таки, в присутствии чужих он чувствовал себя словно не в своей тарелке. Но погрузиться в свои мысли и слегка отдохнуть от суеты ему помешал спешно вернувшийся бармен с тарелкой бутербродов и чашкой горячего чая в руках.

– Прош-шу фас, с-с-сэр-р-р, – прошипел шаркетт. – Хот-тите снять комнат-ту на нощь?

– Нет, спасибо, я сегодня уже улетаю.

Бармен склонился над ухом пилота и прошептал:

– Ник Р-р-рэмми, ферно?

– Верно, – нахмурился Ник, сделав глоток чая. – А откуда вы меня знаете?

– Тиш-ше. Ф-фас уше снают многие, – с этими словами он достал из-под стойки какой-то листок и протянул её своему посетителю. – Ф-фот, фскляните на эт-то.

Ник вздрогнул, увидев на листовке свой собственный фоторобот, нарисованный, конечно, кривовато, но в общих чертах очень похожий на оригинал. Сразу под фотороботом крупными буквами было написано:

РОЗЫСК

НИК РЭММИ

За совершённые против федерации преступления, а также дерзкое дезертирство с покушением на убийство командора Космических Войск Федерации, приговаривается к пожизненному заключению на шахтах Тризиса.

За поимку преступника вознаграждение гарантировано.

Пилот выронил из рук чашку. Та с треском разлетелась, врезавшись в пол, и обжигающе горячий напиток залил ноги Ника. Но он словно этого и не почувствовал; повернувшись к бармену, он дрожащим голосом спросил:

– Зачем вы мне это рассказываете? Вы ведь… могли получить награду за мою голову.

– Мне не нуш-шна накрат-та, – тихо прошептал шаркетт. – Сэр-р-р Р-р-эмми, фы толшны не топ-пустить, чтоп-пы Сет-тна попала ф рук-ки ф-фетерации… и ф-фам лутш-ше поскор-рее отсюта улет-тать.

Ник кивнул и накинул на голову капюшон. Да, повезло, что его до сих пор никто не узнал. А, может, кто-то уже узнал, но ждёт подходящего момента для поимки?

– Спасибо, дружище, – пилот схватил с тарелки бутерброд с тунцом, и, взмахом руки попрощавшись с барменом, спешно покинул здание.

Больше всего Нику хотелось бежать изо всех сил, минуя неспешно бредущих прохожих и причудливые здания, не обращая внимания на проезжающие мимо машины, не чувствуя усталости. Но такое поведение вызвало бы нешуточный интерес, а ни малейшего внимания к своей персоне пилот допустить не мог. Лишь дойдя до магазина робототехники, он перевёл дух и смахнул рукавом пот со лба, после чего поднялся по лифту на нужный этаж.

– Что-то вы рано, – заметил собирающий заказ продавец. – Никак спешите?

– Более чем. Как скоро тело будет готово?

– Часа через два, но…

– Постарайтесь поскорее, ладно? – Ник положил на стол пачку стодолларовых купюр.

– Ну, – задумался владелец магазина, почесав щетину. – Думаю, в таком случае, минут через сорок вы уже покинете меня вместе со своим заказом. А пока можете присесть. Хотите чашку чая?

– Нет, благодарю. Не отвлекайтесь.

Пилот отыскал среди груды запчастей старенькую табуретку и с удовольствием на неё плюхнулся. Лицезреть работающего мастера – занятие довольно интересное, и в любое другое время Ник с радостью пронаблюдал бы за этим делом хоть целый день, но сложившиеся не в его пользу обстоятельства требовали скорейшего обдумывания плана дальнейших действий. Что делать? Улетать? Ну, это и так ясно, но что потом? Куда лететь? И, главное, зачем?

И почему его объявили в розыск так поздно?

– Всё ясно, – пробурчал себе под нос Ник. – Не за мной они охотятся, а за Седной…

– Что, простите? – поднял голову продавец.

– Ничего, ничего. Вы не отвлекайтесь, пожалуйста, я очень спешу.

– О'кей, – пожал плечами мастер, продолжив работу. – И куда вы так спешите? У нас ведь совсем неплохо. Болезней практически нет, преступность отсутствует…

– Но оружие носить разрешается. Не для эстетики же! Я предполагаю, что для самообороны.

– Ну… я не солгал, преступности здесь действительно нет. Но если вы считаете, что кто-то вас оскорбил, то вы вправе вызвать мерзавца на дуэль. А если он не согласится на честный поединок, то никто вам не запретит пристрелить его на месте как труса.

– Сурово, – хмыкнул пилот. – Жаль, что раньше я этого не знал – ни за что бы сюда не полетел.

– А вам-то чего бояться, сэр? У вас, я вижу, оружие имеется, причём довольно экзотическое. Значит, стрелять-то вы наверняка умеете. К тому же, вид ваш довольно грозный, вряд ли кто-то захочет с вами связываться.

Владелец магазина, ловко орудуя инструментами, прикручивал к механическому телу уже вторую руку. Закрутив всё, что закручивается, он подключил конечность к небольшому переносному генератору, и, проверив её работоспособность, довольно принялся за оставшиеся детали, всё ещё ожидая ответа. А Ник всё молчал и молчал. В конце концов – он имел на это право.

К тому же, стопроцентной уверенности в том, что мастер, собирающий будущее тело Седны, ещё не видел объявления о розыске, у пилота не было.

– Боюсь я того, – решил всё-таки ответить Ник, – Что снова потеряю всё, что у меня есть.

– Понимаю, – кивнул мастер. – Я ведь тоже многое терял. Шесть лет назад, скажем, потерял семью во время Великого Зова.

Пилот сочувственно склонил голову. Тот конфликт непринято было обсуждать, а всех подвергшихся воздействию этого Зова или погибших поминали молча.

– А, потеряв семью, я сам записался в армию. Взяли техником: увы, ростом для пехоты не вышел, а знания практически любых машин дали мне лишь одну дорогу.

– Я тоже воевал во время Великого Зова. Только пилотом истребителя.

– Серьёзно? – оживился владелец магазина. – То-то я смотрю, лицо знакомое. Вы ведь Ник Рэмми, верно?

Капитан "Панацеи" напрягся, но виду не подал:

– Да, я.

– О, наслышан о вас и подвигах вашего звена! Вы, кстати, однажды выручили наш полк, оказав поддержку с воздуха. Так что я вам, возможно, жизнью обязан! И, знаете, что? Я верну вам ваши деньги, и в знак благодарности не возьму за работу ни цента.