Страница 16 из 39
— Жертвой в тот раз стала женщина, — произнес сотрудник Госдепартамента. — Жена гонконгского банкира по имени Яо Мин, тайпана, чей банк — лишь малая толика его состояния. Принадлежащая ему собственность столь велика, что его многократно приглашали в Пекин, где он выступал в роли инвестора и консультанта. Он пользуется огромным влиянием, и встретиться с ним не так-то легко.
— И как же произошло это убийство?
— При отвратительных, но вовсе не столь уж необычных обстоятельствах. Супруга Яо Мина, посредственная актриса, снимавшаяся во многих местных фильмах, была намного моложе своего мужа и страстностью своей напоминала норку во время течки, — простите меня за подобное сравнение…
— Ничего, продолжайте, пожалуйста, — сказала Мари.
— Однако он относился к ней по-иному: она, молодая, красивая, была для него всего лишь радующей взор игрушкой, вносящей некое разнообразие в привычный строй суматошной жизни в колонии, чей «высший свет» не отличается особой нравственностью. Один уик-энд тамошние толстосумы проводят в Макао, где играют по самым высоким ставкам, а на следующей неделе они уже наблюдают за скачками в Сингапуре или летят на Пескадоры[20], чтобы развлечься в подпольных опиумных притонах, служащих и местом состязаний в стрельбе из пистолетов: там они заключают пари на баснословные суммы, стараясь заранее предугадать, кто именно из партнеров по игре с неизменно смертельным исходом, сидящих за столиком напротив друг друга, сумеет быстрее зарядить свое оружие и поразить соперника. И, конечно, не обходится и без наркотиков, пользующихся у них большим спросом. Последним любовником жены Яо Мина был торговец этими снадобьями. Товар доставляли ему из Гуанчжоу, как называется ныне Кантон.[21] Тайный маршрут пролегал по Глубокому заливу, вдоль восточной границы Лок-Ма-Чу.
— Поговаривали, будто этим путем пользуются многие торговцы наркотиками, — вставил Уэбб. — Но почему ваших людей заинтересовал вдруг этот субъект и род его занятий?
— Род его занятий, как вы изволили выразиться, привлек к себе наше внимание лишь потому, что довольно быстро сей делец стал по существу единственным в городе, а может и во всем крае, крупным торговцем наркотиками. Он активно устранял конкурентов, подкупая китайских пограничников с тем, чтобы те топили их лодки вместе с пассажирами. Очевидно, солдаты неплохо справлялись со своим делом: на речных отмелях и в прибрежной грязи с каждым разом находили все больше изрешеченных пулями тел. Однако война между преступными группировками не прекращалась, и этого торговца, любовника молодой жены тайпана Яо Мина, приговорили к смертной казни.
— Согласно традициям, несчастного заранее известили об ожидавшей его участи, — вставил Уэбб. — И тогда он скорее всего обзавелся двадцатью телохранителями.
— Вы правы, — подтвердил Мак-Эллистер. — Но к подобным мерам предосторожности прибегают обычно лишь в том случае, когда в роли охотника выступает ставший уже мифом убийца. И впрямь противники Яо Мина наняли для исполнения приговора не кого-то еще, а человека-легенду.
— Борна, короче говоря, — прошептал Дэвид, покачав головой и закрыв глаза.
— Да, — произнес Мак-Эллистер. — Две недели назад этот торговец наркотиками и жена Яо Мина были застрелены в Макао прямо в постели в отеле «Лисбоа». Зрелище было не из приятных: тела убитых едва можно было опознать. Стреляли из автомата «узи». Все осталось шито-крыто: полиция и чиновники получили крупные взятки, — понятно, деньгами ссудил их тайпан.
— Позвольте мне высказать одно предположение, — проговорил ровным голосом Уэбб. — Вы сказали — «узи». Но из этого оружия были совершены и все предыдущие убийства, приписываемые Борну.
— Точно такое оружие было обнаружено и в коулунском кабаре в Тим-Ша-Цуи. Там тогда осталось в комнате для тайных встреч пять трупов. В числе жертв оказались трое крупных местных предпринимателей. Английские власти не стали проводить тщательного расследования. Нам они показали потом несколько весьма впечатляющих фотоснимков.
— А как там этот тайпан Яо Мин, супруг актрисы? — произнес Дэвид. — Не обнаружили ли ваши люди, что он причастен к этому преступлению?
— Главное, что им стало известно, так это то, что он был одним из осведомителей МИ-6. Тот факт, что он поддерживал связь с Пекином, повышал заинтересованность английской разведки в сотрудничестве с ним. Он был для нее бесценным источником информации.
— И все же его жена, его горячо любимая жена была убита…
— Я не говорил этого. Я сказал только, что она была для него всего лишь радующей взор игрушкой, — уточнил Мак-Эллистер. — Так что он потерял не «горячо любимую жену», а игрушку.
— Пусть так, — согласился Уэбб. — Но игрушка порой значит куда больше, чем жена.
— Я провел на Дальнем Востоке много лет. И знаю, что на этот случай есть какая-то специальная фраза, кажется, на мандаринском наречии китайского языка, но я не могу припомнить, как она звучит.
— «Рен вас я джан», — молвил Дэвид. — Что означает, если не ошибаюсь, награду за чью-то голову.
— По-моему, вы правы.
— Тем лучше. Итак, к сотруднику МИ-6 заявился однажды этот страшный субъект, тайпан, и попросил его достать досье на Джейсона Борна, наемного убийцу, расправившегося с его женой, любимой его игрушкой. В противном же случае, пригрозил Яо Мин, ему ничего не стоит прекратить снабжать английскую разведку информацией, которую собирают для него его люди в Пекине.
— Наши сотрудники пришли к такому же выводу. Злосчастный же разведчик был убит потому, что Яо Мин опасался, как бы его имя не стало вдруг упоминаться вместе с именем Борна: тайпан должен был оставаться лицом вне подозрений. Он жаждал мести, но подставлять себя не собирался.
— А что думают по этому поводу англичане? — спросила Мари.
— Оказавшись в безусловно щекотливом положении, они поспешили умыть руки. Лондон остался в дураках. Мы же допустили просчеты при разработке в «Тредстоун» плана своей операции. И поэтому англичане не хотели теперь, чтобы в столь беспокойные времена мы совали свой нос в их дела в Гонконге.
— Беседовали они в связи с убийством своего агента с Яо Мином? — поинтересовался Уэбб, внимательно глядя на Советника.
— Когда я назвал это имя, они заявили, что их отношения с тайпаном — не тема для разговора. Хотя, по правде говоря, убийство английского резидента и потрясло их, они тем не менее не собирались менять своей позиции. Замечу, однако, что, судя по всему, англичане не испытывают по отношению к нему особой симпатии.
— Выходит, он попал в разряд неприкосновенных, — заключил Дэвид. — Вероятно, они намереваются и впредь сотрудничать с ним.
— И это после того, что он совершил?! — вступила в разговор Мари. — Нетрудно догадаться, как он смог бы или, при случае, сможет потом расправиться и с моим мужем!
— Одно с другим не связано, — мягко поправил её Мак-Эллистер.
— И вы сотрудничаете с подобными типами из английской разведки?
— Мы вынуждены идти на это, — проговорил человек из Госдепартамента.
— Тогда потребуйте от них, чтобы и они помогали вам. Настаивайте на этом!
— Но в таком случае они смогут потребовать того же самого и от нас. А мы не можем пойти на это.
— Лжецы вы все! — Мари с отвращением отвернулась от государственного советника.
— Я не обманываю вас, поверьте мне, миссис Уэбб!
— Как вы думаете, мистер Мак-Эллистер, с чего это я ни на йоту не верю вам? — спросил Дэвид.
— Вероятно, все дело в том, что вы не доверяете нашему правительству, мистер Уэбб: у вас слишком мало оснований полагаться на него. Единственное, что я могу сделать, это поклясться в том, что я человек слова. Не знаю, как отнесетесь вы к этому заявлению и вообще ко мне лично, но отныне заботиться о вашей безопасности стану я.
— Почему вы столь странно смотрите на меня?
— Потому что сам я никогда не оказывался в подобной ситуации.
20
Пескадоры, или Пескадорские острова (китайское название — Пэнху) — шестьдесят четыре скалистых острова в Тайваньском проливе.
21
Гуанчжоу (Кантон) — портовый город в Южном Китае.