Игра. Змеиный остров

— Что? — заржал Антон, выходя из голодного транса. — Туалетную бумагу?!

— Ну да. Кончилась. — Лера нервно рассмеялась.

— А что ты переживаешь? Твоими стараниями она нам больше не понадобится.

— Извините, — слабо проговорил Кирилл. — Но, боюсь, это я виноват.

Только теперь Дима обратил внимание на его вид. Кирилл как будто уменьшился. Под глазами набрякли темные мешки, влажная кожа стала скверного бледно-зеленого цвета. Он бессильно привалился к бревну, не спуская покрасневших глаз с горизонта. Под мышкой притулилась бутылка с мутноватой водой.

— Сожрал что-нибудь? — с легким любопытством поинтересовался Антон.

Кирилл вяло качнул головой и жадно отхлебнул из бутылки.

— Извините, — повторил он и опрометью бросился в кусты.

Оставшиеся у костра напряженно переглянулись.

— Надеюсь, это не заразно, — дрогнувшим голосом произнесла Лера.

— Да сожрал что-то, — отмахнулся Антон. Подобрал брошенную бутылку, с сомнением посмотрел на остатки воды. — Дождевая. Кто-нибудь еще это пил?

— Я пил, — спокойно ответил Дима. — Нормальная уже кончилась. Если заначки ни у кого не осталось.

Вова резко поднял голову, и Дима развел руками. Парень перевел взгляд на кустарник, за которым скрылся Кирилл. Криво улыбнулся.

— Ну и сволочи вы, — надулась Лера. — Там же нормально оставалось, я, когда проснулась, пила. Немножко совсем! А если…

Она осеклась, но ни для кого не было секретом то, что она собиралась сказать. А если лодка не придет? А если Пленский знал, на что их посылает, и не собирается упрощать им жизнь? Если он и правда такой псих, каким кажется?

На пляж, пошатываясь, вышел Кирилл, присел у воды. Вымыв руки, он нога за ногу вернулся к костру. Зашарил глазами, застыл, увидев драгоценную бутылку в руках Антона.

— Отдай, пожалуйста, — попросил он. Антон ехидно приподнял брови. — Дай, очень надо… Не могу…

— Ты морскую воду пил, — сказал Вова. Это был не вопрос — утверждение. — Дай ему бутылку! Пей и бегом к рации.

Кирилл благодарно кивнул и припал к широкому горлышку. Обросший светлой щетиной кадык заходил вверх и вниз. Кирилл вытер мгновенно вспотевшее лицо, прохрипел:

— Спасибо. Сам не знаю, что на меня нашло… Думал, если немножко выпить, то ничего страшного.

— Что-о-о? — подскочил Антон. — Ты совсем дебил?!

— Ты же сам говорил — суеверие…

— Не говорил я такого, — пробормотал Антон, нервозно озираясь. — Ты что-то свое услышал, я ничего не говорил.

— Говорил, — вмешался Дима. — При мне.

— А у него что, своей головы на плечах нет? Сколько ты выпил?

— Немного. — Кирилл улегся на бок, прижал к животу колени. — Почки болят, — пожаловался он.

— Сколько — немного? — не успокаивался Антон.

— Я мерил, что ли? — жалобно простонал Кирилл. — Так, горстями… Не помню я! Говорю, перемкнуло что-то.

— Слышь, Кирилл, тебе в больницу надо, — засуетился Антон. — Ты лежи, я рацию принесу сейчас.

— Не надо, — слабо отмахнулся тот. — Нормально все. Отопьюсь. Нам же сегодня воду подгонят. Попью нормально и оклемаюсь.

— Хотя бы пароль скажи. Мало ли…

— Ага, чтоб ты меня подставил, — насупился Кирилл. — Я тебя уже один раз послушал, хватит.

— Не буду я тебя подставлять! А если вырубишься, дурак? Что тогда?

— С чего бы мне вырубаться? — одними губами улыбнулся Кирилл. — Говорю же, нормально все.

Теперь Антон выглядел испуганным.

— Не хочешь мне говорить, не веришь, тогда Вовке шепни, мы отойдем. Он нормальный мужик.

Кирилл упрямо покачал головой.

— Сдохнешь же, — тихо сказал Вова. — Ты хоть понимаешь, что с тобой происходит? С почками, считай, уже попрощался. Только помучаться не успеешь. Про осмос слышал? У тебя сейчас кишки воду из организма качают и наружу льют, понимаешь? Мозг отключится, и сдохнешь. От обезвоживания.

— До лодки дотерплю. Хватит меня запугивать. Мне и так страшно, — слабо пробормотал Кирилл.

— Да не будет никакой лодки! — взвизгнул Антон. Лера вздрогнула, посмотрела на него умоляюще, но тот ничего не заметил. — Ты что, надеешься, что кто-нибудь из нас сольется, чтобы тебя вытащить, если что?

— Надеюсь, — просто ответил Кирилл, глядя ему в глаза.

— Если он еще раз попросит пить, я его убью, — пробормотал Антон.

Подхватив вторую острогу, он зашлепал по мелководью к Вове. Вскоре они стояли на камнях бок о бок, напряженно высматривая рыбу. Лера дремала — видно было, как слабо покачивается от ее дыхания гамак. Дима наконец-то остался один.

Застонав, он охватил голову руками, зажмурился до боли, до огненных колец в темноте перед веками. Он не помнил. Никак не мог вспомнить. Он проснулся, сам не зная от чего. Прикоснулся к фигурке кальмара — уже привычно, просто на счастье: холод металла успокаивал и внушал уверенность.

Темное небо с прозеленью на востоке. Крупный неуклюжий силуэт чернеет на фоне серо-розовой глади. Дима видел, как Кирилл неуверенно полоскал руки в воде. Как решился и поднес сложенные лодочкой ладони к губам. Доверчивый идиот. А ведь Дима предупреждал, что Антон его подставит…

Обжигающая соленая горечь во рту — воображение или реальность? Прозрачная, манящая, переливающаяся в предрассветных сумерках вода в широких короткопалых ладонях — воспоминание или воображение? Мог он заставить Кирилла пить из моря? Нет, Дима бы все просчитал, он бы понял, что это слишком опасно. Он бы не стал. «Но ты мог убедить себя, что лодка придет, — шепнул холодный голос. — Уговорить себя буквально на пару минуточек, что вас не оставят без присмотра. Удобно, безопасно, и совесть чиста. Его бы увезли силой, не дали себя убить». Заткнись, застонал Дима, я не мог так поступить, я с самого начала знал, что Пленский психопат и рассчитывать на него нельзя. А главное — я не помню, совершенно не помню, как это сделал…

«Ну тогда, наверное, тобой тоже кто-то управляет», — с едва уловимой иронией ответил прохладный голос, и волосы Димы встали дыбом. То, что подсунуло ему фигурку. То, что заставило его впервые узнать, что такое власть над людьми. Змеиная сущность острова, связь с которой он так отчетливо чувствовал в джунглях. Не сам Дима — чуждое нечто ведет его к победе любой ценой… Это все объясняет. Дима всегда знал, что власть не изменит его, что безнаказанность не заставит поступать недостойно. Все дело в этом таинственном влиянии извне, которое он не сумел заметить сразу. Но он еще способен сопротивляться. Он не поддался вчера, когда оно пыталось заставить его вонзить нож в чужой живот. Не станет поддаваться и дальше.

Кирилл рухнул у костра, потряс пустую бутылку.

— Попить бы, — жалобно пробормотал он.

— Кончилось, — буркнул Дима, очнувшись. Покрутил головой, разминая затекшую шею.

— Врешь ведь, — равнодушно ответил Кирилл. — Себе-то припрятали. Думаете, я свалю. Ну ничего… это ничего. Скоро привезут.

— Никто ничего не привезет, пока сам не попросишь, — сказал Дима. — Зачем ты мучаешься? Ты же и так не собирался выигрывать! Вызови помощь, пока можешь.

— Не хочу… в скафандре.

Дима отшатнулся, как будто его снова ударили по лицу. Кирилл запрокинул голову, задрал над разинутым ртом пустую бутылку. Он держал ее мучительно долго, пока не убедился, что внутри не осталось ни капли. Отброшенный пластик гулко загрохотал, и Дима вздрогнул от резкого звука.

— Всю жизнь безвольной шестеркой, — пробормотал Кирилл. — Задрало. Даже ботан вроде тебя… сверху вниз смотрит. Не хочу больше.

— Слушай, не хочешь, так не делай, — нервно ответил Дима. — Не обязательно же для этого выигрывать, ты что?!

— Дурак… Обязательно. Иначе кто я такой?

— Охреневший придурок, — пробормотал Дима.

Он схватил рацию и сунул ее в руку Кирилла. Содрогнулся от прикосновения к липкой холодной коже.

— Ну, давай! — прошипел он. Кирилл отмахнулся. Дима схватил его за мосластое запястье, попытался силой впихнуть передатчик в вялую ладонь.

— Отстань, а? — Кирилл сжал кулаки и для надежности сдавил их коленями. — Дай отлежаться спокойно. Не собираюсь я помирать. А попить не осталось?