Страница 20 из 48
Антон почувствовал его взгляд и поднял голову.
— Что вылупился, извращенец? — оскалился он. — Я пароль ищу!
Ира внезапно прекратила плакать и застыла, глупо приоткрыв рот.
— Хватит, — не выдержал Вова. — Это бесполезно, она наверняка тоже его сожгла.
— Я свой съел, — неуместно ухмыльнулся Кирилл.
Дима вдруг понял, что все смотрят на него, и попятился.
— Я не знаю ее пароль, — растерянно проговорил он.
— Естественно, не знаешь, — кивнул Вова.
— Тогда что…
— Нужно, чтобы ее увезли, — сказала Лера почти мягко, и до Димы наконец дошло.
Он вспомнил голос Пленского, с нажимом проговорившего: «Любые проблемы». Знал ли он, как далеко может зайти игра?
— Почему я? — спросил Дима, не слишком рассчитывая на разумный ответ.
— А кто? — удивился Кирилл.
Они вернулись в лагерь тесной, молчаливой толпой. Чужая смерть сплотила их. Пусть ненадолго и ненадежно, но сейчас они действительно были заодно — горстка людей, заброшенных на необитаемый остров. Рация, соединенная тощими проводками переходника с гибкой пластиной солнечной батареи, лежала на небольшом плоском камне недалеко от костра. Днем здесь было достаточно солнечно, чтобы подзарядить аккумулятор. Но пока тени были еще по-утреннему длинны, и на черном корпусе поблескивала тонкая вуаль росы.
Дима присел, бездумно смахнул песчинки с сизой поверхности солнечных батарей. Взял в руку теплую, увесистую рацию. Тяжелая. Такой запросто можно проломить чей-нибудь череп. Цифры подмигивают с экрана: все настроено. Достаточно нажать кнопку вызова — на Кох-де-Коле оживет передатчик, настроенный на ту же частоту, и игра закончится.
Диму окружили так тесно, что, казалось, перекрыли доступ воздуха. Он чувствовал их давящее, молчаливое ожидание. Диме стало душно; запах немытых тел становился все гуще, все невыносимее. Он смахнул со лба крупные капли пота.
— Давай, — шепотом подбодрила Ира.
Дима прикусил губу и ткнул в кнопку негнущимся пальцем.
— Прием, — неуверенно проговорил он.
В динамике тихо затрещало. Отчетливый голос с мяукающим азиатским акцентом проговорил на английском:
— Добрый день. Ваш пароль?
— Понимаете, у нас тут форс-мажор, — выдавил Дима.
— Ваш пароль?
— Не важно, проблема не у меня. У нас…
— Извините, но…
— У нас труп! — заорал Дима, не заметив, как перешел на русский. Рация затрещала, будто возмущенная его воплем.
— Извините, мне запрещено говорить с вами просто так, — с сожалением произнес голос.
Дима обвел взглядом сгрудившихся над ним игроков и не увидел ничего, кроме плохо скрываемого нетерпения. Им плевать, что Оля погибла. Конечно, они были потрясены, но шок уже проходит. Они еще удерживают для приличия скорбные мины, но в глубине души каждый радуется удаче. Несчастный случай выбил из игры сразу двоих. Тело Оли увезут, и Дима тоже будет вынужден уехать. Он откажется от выигрыша, который практически лежит у него в кармане, просто потому, что так правильно — позаботиться об Оле в последний раз. И впервые она не отвергнет его помощь… А оставшиеся вздохнут с облегчением и примутся друг за друга. Ведь никто не виноват, что так получилось.
Дима вдруг с ужасом понял, что Пленский не мог не предусмотреть такую ситуацию — и все же допустил ее. Да он просто психопат. Что ж это за мир такой, где богатый урод может довести нормальных людей до полной потери человеческого облика…
— Ваш пароль? — терпеливо донеслось из рации.
Дима набрал воздух в легкие и нажал на отбой. Услышал, как прошелестел над головой легкий разочарованный вздох.
— Это всего лишь тело… теперь, — хрипло сказал он.
— Ну ты и скотина, — презрительно бросил Кирилл.
— Прошу! — Дима широким жестом протянул ему рацию. — Подай мне пример.
Кирилл убрал руки за спину.
— Но мы не можем ее так оставить, — едва шевеля губами, выговорила Ира. — Что, она так и будет лежать? Мы не можем сидеть рядом с трупом! Нужно сообщить в полицию.
— Ты правильно все говоришь. Давай, вызывай. — Дима протянул ей рацию. — Ну!
— Почему я-то? — взвизгнула Ира и отступила.
— А кто тогда? Ты? Может, ты?
Его охватило сумасшедшее веселье. Он, не глядя, тыкал рацией в людей, и они шарахались от нее, как первоклашки от дохлой крысы.
— Прекрати! — крикнула Лера.
Дима осекся. Аккуратно уложил рацию на камень.
— Это всего лишь тело, — с горечью повторил он.
— И что, она так и будет там лежать? — Ира была на грани истерики. — А мы сделаем вид, что…
— Да не будет она там лежать, — оборвал ее Антон. — Через пару дней доедят.
Ира прижала ладонь ко рту и уставилась на него круглыми глазами.
— Не будет она там лежать, — повторил, как эхо, Дима.
Он обвел глазами парней. Вова поморщился, коротко кивнул.
— Лопат нам, как ни странно, не выдали, — сказал он, и у Леры вырвался сухой истерический смешок. — Попробуем обойтись этим…
Он сунул в карман два складных ножа и кинул Диме несколько пустых жестянок. Банки врезались в живот; Дима неловко прижал их рукой, и по футболке расплылись жирные пятна. Вова бросил на него презрительный взгляд. «Он знал, что я ничего не скажу, — понял Дима. — Знал, что не захочу выйти из игры ради нее». Вова подхватил одну из бутылок с водой.
— Это Олина, — проговорил Дима, сам не зная зачем.
— Ей уже не нужно. А нам понадобится. Копать по такой жаре — не шутка.
— Тогда надо еще соль, — пробормотал Дима.
— Пойдем, — коротко бросил Вова, когда он наполнил спичечный коробок. — Пока еще можно обойтись без противогазов.
Из консервных банок они соорудили подобия жестяных совков, малопригодных даже для того, чтобы копать мягкий песок, и провозились несколько часов. Возвращаться пришлось в самую жару, под палящим солнцем. Вода была давно выпита; песок раскалило настолько, что ступать на него стало просто невозможно — ноги обжигало, как на сковороде. В конце концов они плюнули на риск и побрели вдоль края джунглей, опасливо наступая на способную замаскировать все, что угодно, лесную подстилку.
Изрезанные жестью руки ныли, но сейчас Дима был почти рад этой боли: она стирала воспоминания о податливой, все еще теплой коже трупа. Они тащили Олю вдвоем, ухватив за руки и за ноги, и Дима все время боялся, что если сожмет слишком сильно — плоть расползется прямо под его пальцами. Руки соскальзывали, и он то и дело ронял труп, провоцируя все новые и новые потоки мата, извергаемого Вовой.
Они совершенно измучались, но все-таки дотащили тело до скал. Остановились только на песчаном пятачке рядом с мангровыми зарослями, том самом, на котором Дима когда-то, тысячи лет назад, собирался отсиживаться вместе с Олей. Это место почему-то казалось самым подходящим. Надежным. Подступающие с двух сторон камни внушали иррациональную уверенность в том, что здесь тело будет сохраннее… О том, что произойдет с захороненным прямо в песке трупом буквально за пару суток, оба старались не думать. Лишь на секунду Дима позволил себе трусливую радость: как только к острову придет лодка, о случившемся узнают в полиции, и это станет уже не их проблемой…
Вернувшись в лагерь, они обессиленно рухнули на песок. Дима тут же провалился в вязкую, полубредовую дремоту. Перед глазами плыли красные, полупрозрачные, как желе, ленты, и Дима никак не мог понять — то ли это змеи, то ли щупальца кальмара. Они несли с собой влажный, мертвящий холод. Дима охватил себя руками, трясясь в ознобе. Что-то защекотало ступню; он приоткрыл глаза и увидел, как на него наползает копошащийся поток призрачных раков-отшельников. Дима слабо вскрикнул, стряхивая невидимых тварей, и пришел в себя.
Череп будто набили мокрой горячей ватой, и голова болела так, что от любого движения начинало тошнить. Понадобилось невероятное усилие мысли, чтобы сообразить: надо срочно сбить температуру, пока не стало еще хуже. Пошатываясь, Дима зашел по колено в воду, лег полудохлым тюленем на дно, окунул голову. Никакого толку. Вода прогрелась настолько, что почти обжигает. Может, подальше от берега она прохладней, но плыть нет сил. Да еще и в течение можно попасть и не выбраться.