Обреченные

На протяжении всего рассказа Майлз кивал и соглашался с ней, но тут затряс головой.

— Ни в коем случае — оттого, что ты смертная, все это впечатляет еще сильнее.

Люс окинула взглядом террасу. Впервые она обратила внимание на четкую границу, отделяющую ребят-нефилимов от прочих учащихся. Нефилимы завладели столами с западной стороны, ближними к воде. Их самих было меньше, всего два десятка, но занимали они куда больше места, причем порой располагались в одиночестве за столом, рассчитанным на шестерых, в то время как остальные были вынуждены тесниться за оставшимися восточными столами. Взять, к примеру, хотя бы Шелби — она сидела одна, сражаясь с порывистым ветром за газету, которую пыталась читать. Свободных стульев оставалось множество, но никто из обычных ребят даже и не думал садиться рядом с «одаренными».

Кое с кем из них девочка встретилась вчера. После обеда занятия проходили в главном здании, куда менее впечатляющем с архитектурной точки зрения, где преподавались традиционные предметы. Биология, геометрия, история Европы. Некоторые из этих школьников казались вполне славными ребятами, но Люс ощутила негласную дистанцию — только из-за того, что ее причислили к группе одаренных, — которая пресекла всякую возможность разговора.

— Не пойми меня неправильно, я успел подружиться кое с кем из этих ребят, — заметил Майлз, кивнув на переполненные столы. — Я бы предпочел игру в футбол с Коннором или Эдди компании любого из нефилимов. Но в самом деле, ты что, думаешь, кто-нибудь из них сумел бы вынести все то, что вынесла ты, и остаться в живых, чтобы об этом рассказать?

Люс потерла горло; слезы щипали уголки ее глаз. Кинжал мисс Софии еще не изгладился из ее памяти, и всякий раз, вспоминая ту ночь, она всем сердцем тосковала по Пенн. Ее смерть не имела ни малейшего смысла. Как же это все несправедливо.

— Мне это едва удалось, — тихо уточнила она.

— Ага, — поморщившись, подтвердил Майлз. — Об этом-то я слышал. Странное дело — Франческа и Стивен охотно рассказывают нам о настоящем и будущем, но только не о прошлом. Это как-то связано с тем, как мы набираемся сил.

— Что ты имеешь в виду?

— Спроси меня о чем угодно насчет грядущей великой битвы и той роли, которую крепкий юный нефилим вроде меня самого может в ней сыграть. Но дела минувшие, о которых говоришь ты… Ни один из здешних уроков по-настоящему их не затрагивал. Кстати, — спохватился Майлз, кивнув на пустеющую террасу, — нам уже пора. Хочешь как-нибудь повторить?

— Определенно.

И Люс не лукавила. Майлз ей нравился. Разговаривать с ним оказалось куда проще, чем с кем бы то ни было другим. Он был доброжелателен и наделен чувством юмора, мгновенно позволившим девочке расслабиться. Но кое-что из сказанного им смутило ее. Грядущая битва. Битва Дэниела и Кэма. Или битва с группой старших мисс Софии? Если даже нефилимы готовятся к ней, что остается Люс?

Стивен и Франческа имели обыкновение одеваться в дополняющие друг друга цвета, из-за чего уместнее смотрелись бы на фотосессии, чем на уроке. Во второй день, проведенный Люс в Прибрежной школе, на Франческе были золотые сандалии-гладиаторы на трехдюймовом каблуке и стильное, тыквенного цвета платье колоколом. У горла оно было украшено лентой, завязанной свободным бантом, и приятно гармонировало с оранжевым галстуком, который Стивен надел к строгой бежевой рубашке и темно-синему пиджаку спортивного кроя.

Они производили ошеломляющее впечатление, и Люс влекло к ним — но не так, как предсказывала накануне Заря, говоря о влюбленности в них обоих. Когда она наблюдала за учителями со своего места между Майлзом и Жасмин, девочку тянуло к Франческе и Стивену по причинам, более близким ее сердцу: они напоминали ей об отношениях с Дэниелом.

Хотя она так и не заметила, чтобы они действительно друг к другу прикасались, пока стояли рядом — то есть почти постоянно, — притяжение между ними едва не выгибало стены. Разумеется, дело было в могуществе падших ангелов, но и их неповторимая связь не могла не сказываться. Люс даже невольно обижалась на них. Они служили ей постоянным напоминанием о том, чего она сейчас получить не могла.

Большинство учеников уже заняли свои места. Заря и Жасмин уговаривали новую подругу присоединиться к руководящему комитету и помогать им разрабатывать изумительные общественные мероприятия. Она никогда особенно не увлекалась внеклассной работой. Но эти девочки были так милы с ней, а лицо Жасмин сияло таким восторгом, когда она рассуждала о прогулке на яхте, намеченной на конец недели, что Люс решилась-таки попробовать. Она как раз заносила свое имя в список, когда Стивен шагнул вперед, сбросил пиджак на оставшийся за спиной стол и, не сказав ни слова, широко развел руки в стороны.

Как будто откликнувшись на зов, густо-черный клочок отделился от тени одной из секвой. Он оторвался от травы, затем обрел плотность и ворвался в класс через открытое окно. Двигался он быстро, и там, где пролетал, свет дня мерк и комната погружалась в темноту.

Люс по привычке вскрикнула, но оказалась не единственной. На самом деле большинство учеников испуганно отпрянули назад за своими партами, когда Стивен принялся вращать тень. Он просто свел руки и начал раскручивать ее все быстрее и быстрее, как будто с чем-то боролся. Вскоре тень уже кружилась перед ним с такой скоростью, что казалась размытой, словно спицы у колеса. Резкий порыв пахнущего плесенью ветра вырвался из ее глубины, сдув челку Люс со лба назад.

Стивен, напрягая руки, из неряшливого, бесформенного месива тени вылепил плотный черный шар размером не больше грейпфрута.

— Класс, — произнес он, хладнокровно поигрывая сгустком черноты, парящим в нескольких дюймах над его ладонью, — познакомьтесь с темой сегодняшнего урока.

Франческа выступила вперед и забрала тень из его руки. На каблуках она была почти такой же высокой, как Стивен. И, допустила Люс, не менее умелой в обращении с тенями.

— Все вы уже видели вестников прежде, — продолжила Франческа, медленно прохаживаясь вдоль полукруга парт и давая каждому ученику получше рассмотреть шар, — А некоторые из вас, — добавила она, пристально глянув на Люс, — даже имеют некоторый опыт работы с ними. Но знаете ли вы на самом деле, что они такое? Знаете ли, на что они способны?

«Сплетники», — подумала Люс, вспомнив, о чем рассказывал ей Дэниел в ночь битвы.

Она слишком мало времени провела в Прибрежной коле, чтобы ей хватило духа выкрикнуть ответ с места, но, похоже, никто из прочих учеников его не знал. Медленно она подняла руку.

Франческа склонила голову набок.

— Люс.

— Они доставляют послания, — выговорила девочка, чувствуя себя все уверенней по мере того, как вспоминала слова Дэниела, — Но они безвредны.

— Посланники, да. Но безвредные ли? — отозвалась Франческа, бросив взгляд на Стивена.

Ничто в ее голосе не выдавало, права Люс или ошиблась, что несколько смутило девочку.

Весь класс замер в удивлении, когда Франческа отступила обратно к Стивену, взялась за один край тени, в то время как он схватился за другой, и с силой потянула.

— Мы называем это «подглядыванием», — пояснила она.

Тень распухла и растянулась, словно надуваемый воздушный шар. Глуховато булькнула, когда ее чернота дрогнула, проявив цвета более яркие, чем Люс когда-либо видела. Густой зеленовато-желтый, мерцающий золотой, мраморные переливы розового и фиолетового. Целый вращающийся мир красок, сияющих все ярче и отчетливей за тающей сетью тени. Стивен и Франческа продолжали тянуть, медленно отступая назад, пока тень не сделалась размером с большой экран для проектора и примерно такой же формы. Тогда они остановились.

Предупреждать они не стали — никаких «то, что вы сейчас увидите», — и, пережив мгновение потрясенного ужаса, Люс догадалась о причинах. Подготовиться к этому было невозможно.

Спутанный клубок красок распался, наконец-то застыв в полотно из четких форм. Их глазам предстал город. Древний город с каменными стенами… охваченный огнем. С толпами на улицах, в удушливом дыму, пожираемый жадным пламенем. Огонь загонял людей в угол, их рты распахивались темными провалами, руки вздымались к небесам. И повсюду — потоки ярких искр, дождь смертоносного света, падающий наземь и воспламеняющий все на своем пути.