Страница 28 из 41
В 1940–1941 годах эта организация действовала в подполье. С приходом немцев националисты легализовались, надеясь на восстановление былой независимости с помощью Германии. Но в 1943 году германские оккупационные власти запретили все политические партии в Литве.!
С возвращением Красной Армии Литовская освободительная армия организовывала вооруженные выступления местного населения против вновь образованных органов Советской власти, некоторых частей и подразделений Красной Армии и войск НКВД. В республике началось массовое неповиновение, зачастую выливавшееся в убийства «промосковских» активистов, террор и насилие. Националистов поддерживали немецкие спецслужбы, забрасывая в тыл действующей Красной Армии диверсионно-подрывные группы.
В июле-августе 1944 году вслед за войсками 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов на территорию Литвы вступили части войск НКВД. В республике были развернуты 7 пограничных полков. В их задачу входила очистка прифронтовой полосы и освобожденной территории от отставших солдат и офицеров германских частей, мародеров, дезертиров, вражеской агентуры, антисоветских элементов, пособников противника.
В приказах главного штаба Литовской освободительной армии в декабре 1944 году перед ее командирами ставились задачи объединить все вооруженные формирования, действующие в Литве, а уже объединенными силами вести активную подпольную работу против большевистского террора. В дальнейшем, при падении «оккупационного режима» и разгроме Красной Армии перейти в открытую борьбу, мобилизуя для этой цели весь народ.
Следуя этим указаниям, формирования Литовской освободительной армии быстро пополняли свои ряды. Весной 1945 года общая численность повстанцев достигла 30 тыс. человек. В целом в послевоенные годы «партизанило» или скрывалось в лесах около 70–80 тыс. человек. Вся их борьба выражалась в форме террористических актов по отношению к партийным и советским работникам на местах, пропагандистам и агитаторам, ответственным за проведение коллективизации, рядовым литовцам, заподозренным в сотрудничестве с новыми властями. Не случайно, что с 1944 года до окончательного подавления сопротивления в Литве (в 1956 г.) из 25 тыс. человек убитых повстанцами более 23 тыс. человек были их соотечественники — литовцы.
Для ликвидации националистического повстанческого движения в Литве в декабре 1944 года был образован штаб главного руководства, который координировал деятельность по этим вопросам с командованием соединений и частей Красной Армии, дислоцировавшихся в республике.
Части и подразделения 4-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД (при содействии соединений и частей Красной Армии) участвовали в 1944–1945 годах в 1764 операциях и имели 1413 боевых столкновений. В ходе них было убито и захвачено в плен 30596 повстанцев и собрано 17968 единиц стрелкового оружия.
Националистическое повстанческое подполье не ограничивалось только Литвой — оно имело место в Латвии и Эстонии. По состоянию на января 1946 года в Латвии действовало 64 бандформирования общей численностью 753 человек, в Эстонии — 55, численностью 428 человек.
Всего в республиках Прибалтики только в 19411950 годах формированиями националистов было совершено 3426 вооруженных нападений, в ходе которых погибли 5155 советских активистов. Органами госбезопасности и войсками было ликвидировано 878 вооруженных групп.
В противоповстанческих операциях части внутренних войск НКВД потеряли 533 человек убитыми и 784 — ранеными, потери подразделений Красной Армии составили 42 человек убитыми и 94 ранеными. Всего внутренние войска НКВД и подразделения Красной Армии потеряли убитыми — 575 и ранеными — 878 военнослужащих.
В результате националистическое движение в Литве стало ослабевать. В 1952 году командир повстанцев Южного округа Литвы издал приказ о прекращении «партизанской войны». Однако факты вооруженного сопротивления продолжались Вплоть до середины 60-х годов, как в Литве, так и в других республиках Прибалтики.
В Литву для ликвидации банд неоднократно выезжал генерал Эйтингон. Подробности его работы до сих пор неизвестны. С аналогичными миссиями в Прибалтике и на Западной Украине действовали Судоплатов, начальник 2-го главного (контрразведывательного) управления МГБ генерал-майор Евгений Питовранов, его заместитель генерал-лейтенант Леонид Райхман.
Так же известно, что в 1949 году Эйтингон побывал в Венеции, но подробности скрыты до сих пор.
В сентябре 1950 года вместо отдела «ДР» был создан новый разведывательно-диверсионный орган — Бюро № 1 МГВ СССР по диверсионной работе за границей. Возглавил его Судоплатов, заместителями были назначены Эйтингон и полковник Александр Коротков. В этой связи в печати против руководителей этого подразделения выдвигаются обвинения в бесчисленных ликвидациях опасных для советского руководства людей. Вот как объяснял эти операции Судоплатов в своем письме Президиуму XXIII съезда КПСС:
«В 1946 г. на меня и Эйтингона была возложена миссия организовать и возглавить Спец. Службу МГБ СССР. В нашу задачу входила организация специальной агентурно-разведывательной работы за рубежом и внутри страны против врагов партии и советского государства. В частности, согласно специальному постановлению Политбюро УК ВКП(б), мы готовили боевые операции во Франции, Турции, Иране. Однако, в последний момент, мы получили приказ отложить их. Внутри же страны, в период второй половины 1946 года и в 1947 году, было проведено 4 операции:
1) По указанию членов Политбюро ЦК ВКП(б) и 1-го секретаря ЦК КП(б) Хрущева, по плану, разработанному МГБ УССР и одобренному Хрущевым, в гор. Мукачеве был уничтожен Ромжа — глава греко-католической церкви, активно сопротивлявшийся присоединению греко-католиков к православию;
2) По указанию Сталина, в Ульяновске был уничтожен польск. гр-н Самет, который, работая в СССР инженером, добыл сов. секретные сведения о советских подводных лодках, собираясь выехать из Сов. Союза и продать эти сведения американцам;
3) В Саратове был уничтожен известный враг партии Шумский, именем которого — шумскизм — называлось одно из течений среди украинских националистов. Абакумов, отдавая приказ об этой операции, ссылался на указания Сталина и Кагановича;
4) В Москве, по указанию Сталина и Молотова, был уничтожен американский гр-н Оггинс, который отбывая наказание в лагере, во время войны, связался с посольством США в СССР, и американцы неоднократно посылали ноты с просьбой о его освобождении и выдаче разрешения на выезд в США.
В соответствии с Положением о работе Спец. Службы, утвержденной правительством, приказы о проведении перечисленных операций отдавал бывший тогда Министр гос. безоп. Абакумов.
Мне и Эйтингону хорошо известно, что Абакумов по всем этим операциям докладывал в ЦК ВКП(б)».
Исаак Оггинс, американский коммунист, был давним агентом Коминтерна и НКВД, и в 30-е годы выполнял секретные задания в Китае, на Дальнем Востоке и США. Его жена Нора также была агентом НКВД и отвечала за обслуживание конспиративных квартир во Франции и США. В 1938 году Оггинс въехал в СССР по фальшивому чехословацкому паспорту, а 20 февраля 1939 года был арестован по подозрению в двойной игре. Его обвинили в шпионаже и предательстве и постановлением Особого Совещания при НКВД СССР приговорили к 8 годам ИТЛ. Нора вступила в контакт с американскими спецслужбами, надеясь таким путем вызволить мужа из СССР. В 1942 году по просьбе американских властей ей разрешили встретиться с мужем в Бутырской тюрьме, что только усилило желание американцев освободить его и использовать в своих целях. Такая опасность особенно усилилась после провала в 1945–1946 годах агентурных сетей советской разведки в Канаде и США. Поэтому руководство МГБ и государства приняли решение о ликвидации Оггинса. В связи с этим министр МГБ Абакумов направил Сталину и Молотову докладную записку, по которой Сталиным и Молотовым было принято решение о ликвидации Оггинса. Его доставили в спецлабораторию, которой руководил полковник Григорий Майрановский, и сделали под видом профилактического осмотра смертельный укол. Участие подчиненных Судоплатова и Эйтингона в данной операции, проведенной по прямому приказу высших руководителей страны — Сталина и Молотова — сводилась к тому, что они организовали похороны тела Оггинса в Пензе и оформили дату захоронения 1946 годом.