Страница 56 из 254
Подобная практика открыла путь злоупотреблениям, как и при всяком сведении счетов. Как определить, что такое кулак? Что такое кулак второй и, в особенности, третьей категории? В январе — феврале 1930 года уже нельзя было использовать критерии определения кулацкого хозяйства, старательно выработанные на многих дискуссиях различными идеологами и экономистами партии в предшествующие годы. В самом деле, в течение последнего года кулаки заметно обеднели; они с трудом выносили все возрастающее бремя налогов, становящееся все более и более нестерпимым. При отсутствии внешних признаков богатства комиссия должна была прибегнуть к старым фискальным спискам, сохранившимся в деревенских советах, к осведомителям ОГПУ, к разоблачительным выступлениям соседей, привлеченных возможностью разграбить чужое хозяйство. Действительно, вместо того чтобы вести точную и детальную инвентаризацию в интересах колхоза и для пополнения его фондов, бригады по раскулачиванию часто действовали под девизом: «Всё наше, всё съедим и выпьем». Об этом свидетельствует выдержка из доклада ОГПУ Смоленской области: «Раскулачивающие снимали с зажиточных крестьян их зимнюю одежду, теплые поддевки, отбирая в первую очередь обувь. Кулаки оставались в кальсонах, даже без старых галош, отбирали женскую одежду, пятидесятикопеечный чай, последнюю кочергу или кувшин… Бригады конфисковывали всё, включая маленькие подушечки, которые подкладывают под головы детей, горячую кашу в котелке, вплоть до икон, которые они, предварительно разбив, выбрасывали». Собственность раскулаченных они или просто присваивали, или продавали ее на торгах членам бригады по раскулачиванию по смешным ценам: избу за 60 копеек, корову за 15 копеек, что было в сотни раз ниже их реальной стоимости. Иными словами, бригада имела неограниченные возможности для разграбления, раскулачивание часто служило предлогом для сведения личных счетов.
При этом в некоторых районах 80 % или 90 % раскулаченных крестьян в действительности были середняками. А поскольку было необходимо отчитаться перед центральными властями, указав значительное число кулаков, загребали и тех, кто в списках местных властей не числился! Ссылали и арестовывали крестьян, пытавшихся летом продать зерно на рынке, крестьян, нанимавших на два месяца в 1925 или в 1926 году одного сельскохозяйственного рабочего, крестьян, имевших два самовара, а также таких крестьян, кто в сентябре 1929 года «убил свинью с тем, чтобы ее съесть и тем самым не дать ей стать социалистической собственностью». Были крестьяне, которых арестовывали за то, что «они пускались в коммерцию», и это тогда, когда крестьяне просто продавали самостоятельно произведенные продукты или товары. Ссылали также тех, чьи братья служили в царской армии; была категория ссылаемых «кулаков», «которые слишком прилежно посещали церковь». Но чаще всего «кулаками» называли тех, кто просто пытался противиться коллективизации. Комиссии по раскулачиванию состояли из обычных крестьян, не всегда бедняков, которых трудно было «расклассифицировать». Так, в одном селе на Украине некий середняк, член бригады по раскулачиванию, был арестован как кулак другой комиссией по раскулачиванию, которая работала на другой окраине того же села.
Следует отметить, что после этой первой фазы «борьбы с кулаками в деревне», которая часто оказывалась, как было показано выше, просто сведением старых счетов односельчан, деревенская община сплотила свои ряды в выступлениях против комиссий по раскулачиванию и организаторов колхозов. В январе 1930 года ОПТУ отмечает 402 массовых выступления «крестьян против коллективизации и раскулачивания», в феврале — 1048 подобных выступлений, а в марте — даже 6528.
Неожиданное и массовое сопротивление крестьянства заставило власть мгновенно переменить свои планы. 2 марта 1930 года все советские газеты немедленно опубликовали знаменитую статью Сталина Головокружение от успехов, в которой он осудил многочисленные перекосы и волюнтаризм при «приеме крестьян в колхозы», вменяя злоупотребления в вину членам комиссий по раскулачиванию и организаторам колхозов и делая их ответственными за последствия «головокружения от успехов». Реакция на статью последовала незамедлительно: только в течение марта больше 5 млн. крестьян покинули колхозы. Беспорядки, часто связанные с насильственным возвращением средств производства и скота, продолжались. В течение всего марта центральные власти ежедневно получали доклады ОПТУ о массовых выступлениях в западных областях Украины, районах Черноземья, на Северном Кавказе и в Казахстане… Всего ОПТУ насчитало в этот критический месяц 6500 массовых выступлений, из которых 800 было подавлено с применением оружия. Во время этих событий было убито, ранено или пострадало 1500 советских служащих. Число жертв среди восставших неизвестно, но это многие тысячи людей.
В начале апреля власть должна была решиться на новые уступки. Она направила местным властям распоряжения, устанавливающие снижение темпов коллективизации, по причинам «реальной опасности крестьянских бунтов» и возможности «физического уничтожения представителей советской власти». В апреле число крестьянских восстаний и стычек с властями понизилось, хотя все равно было зарегистрировано 1992 массовых выступления. Постепенное уменьшение числа выступлений наблюдалось летом: 886 в июне, 618 в июле, 256 в августе. В целом в течение 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли участие в 14 000 восстаний, бунтов и манифестаций против режима. Наиболее «беспокойным» регионом была Украина, особенно западные ее области, в частности, на границах с Польшей и Румынией, которые буквально вышли из-под контроля органов советской власти, а также некоторые районы Черноземья и Северный Кавказ.
Одной из особенностей этих выступлений было участие в них женщин, которых выставляли первыми в надежде, что их не тронут. Конечно, зрелище крестьянок, протестующих против закрытия церкви или обобществления молочных коров, грозившего смертью их детям, производило впечатление на власти, но это не значит, что между отрядами ОПТУ и группами крестьян с топорами и вилами не вспыхивали кровавые стычки. Сотни сельских Советов были разгромлены, крестьянские комитеты на несколько часов или даже дней брали власть у себя в деревне, составляли списки требований, среди которых вперемежку шли требования возвращения в собственность средств производства и конфискованного скота, роспуска коллективных хозяйств, восстановления свободы торговли, открытия церквей, возвращения награбленных богатств кулакам, возвращения высланных крестьян, уничтожения власти большевиков и даже восстановления «самостийной Украины».
Если крестьянам и удалось в марте — апреле нарушить правительственные планы ускоренной коллективизации, успех их был недолог. В отличие от 1920–1921 годов, к концу 20-х они уже не могли создать настоящей организации, найти лидеров, объединиться хотя бы на региональном уровне. У них не было времени, поскольку власти действовали мгновенно, у них не было руководителей, потому что они были уничтожены во время гражданской войны, у них не было оружия, которое у них постепенно конфисковали на протяжении всех 20-х годов. Крестьянские восстания постепенно затухали.
Репрессии были ужасны. В одном только приграничном округе на западе Украины «чистка контрреволюционных элементов» привела к аресту в конце марта 1930 года более 15 000 человек ОГПУ Украины арестовало в течение сорока дней, с 1 февраля по 15 марта 1930 года, 26 000 человек, из которых 650 были приговорены специальными судами к расстрелу. Согласно данным ОГПУ, в 1930 году им было приговорено к смерти 20 200 человек.
Продолжая репрессии против «контрреволюционных элементов», ОГПУ воплотило в жизнь директиву Ягоды № 44/21 об аресте 60 тысяч кулаков первой категории. Судя по ежедневным рапортам, посылаемым Ягоде, операция была проведена быстро, начавшись 6 февраля, когда арестовали сразу 15 985 человек А к 9 февраля уже 25 245 человек, по выражению ОГПУ, «были изъяты». В секретном докладе (спецсводке), датированном 15 февраля, уточнялось: «При ликвидации кулаков как класса «изъято» в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64 589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52 166 человек, а в ходе массовых операций — 12 423 человека». За несколько дней «план-заказ» на 60 000 кулаков первой категории был перевыполнен.