Страница 144 из 254
Итак, в 1949–1950 годах на территории Центральной и Юго-Восточной Европы расположился еще один «архипелаг ГУЛАГ». Для обобщения исторических материалов об этих лагерях мы, к сожалению, не располагаем столь же многочисленными исследованиями и свидетельствами, какие существуют в отношении лагерей нацистских. Тем не менее сделать это необходимо как для глубинного осознания природы коммунистических режимов, так и из уважения к памяти жертв произвола в этом регионе Европы.
Серьезное изучение устройства советского ГУЛАГа склоняет нас к гипотезе о том, что лагеря в качестве системы выполняли функцию прежде всего экономическую. Вполне очевидно, что была задумана система для изоляции и наказания определенных лиц. Однако, наблюдая на карте размещение коммунистических лагерей, можно увидеть, что расположены они там, где режим нуждался в многочисленной, дисциплинированной и дешевой рабочей силе. Эти современные рабы строили не пирамиды, а каналы, плотины, заводы или сооружения в честь новых «фараонов»; использовали их и на шахтах — угольных и урановых. Не объясняются ли отбор жертв, масштаб репрессий и их периодичность «заказом на рабов» для строек или горнорудной промышленности?
В Венгрии и Польше лагеря располагались неподалеку от угольных бассейнов. В Румынии большая часть лагерей была выстроена вдоль канала Дунай — Черное море и в дельте Дуная; большинство названий этих лагерей нам известно: Порта Альба и окружающие его лагеря Сернавода, Меджидия, Вала Неагра, Басараби; в дельте Дуная — Периправа, Килия Вече, Стоенешти, Тата-ру. Строящийся канал Дунай — Черное море все называли «каналом смерти». Это была страшная стройка, где погибали крестьяне, противившиеся коллективизации, и разного рода «подозрительные личности». В Болгарии заключенные лагеря Кучан трудились на рудных разработках под открытым небом, в Бухово — на урановом руднике, в Белене заключенные укрепляли дамбы на Дунае. В Чехословакии наибольшее скопление заключенных наблюдалось вокруг урановых рудников в районе Яхимов, в западной Богемии, и в угольном бассейне Остравы, в северной Моравии.
Отчего эти места заключения назывались «трудовыми лагерями»? Их устроители не могли не знать, что у входа в нацистские лагеря красовалась надпись Arbeit machtfrei («Труд делает свободным»). Условия жизни в лагерях принудительных работ, особенно в период 1949–1953 годов, были крайне суровыми, ежедневный изнурительный труд приводил к полному истощению заключенных.
Только в наши дни становится известно точное число тюрем и лагерей. Установление количества людей, их населявших, — задача более сложная. На карте, составленной Одиль Даниель для Албании, отмечено 19 лагерей и тюрем. На карте «болгарского ГУЛАГа», составленной после 1990 года, указано 86 мест заключения, в которых содержалось в период с 1944 по 1962 год приблизительно 187 000 человек, согласно регистрации, проведенной после 1989 года Ассоциацией бывших политзаключенных; это число включает не только осужденных, но также лиц, сосланных в лагеря без судебного постановления или заключенных под стражу, порой по несколько недель томившихся в полицейских участках, в частности крестьян, которых таким способом принуждали вступать в сельскохозяйственные кооперативы. Согласно другим оценкам, в период с 1944 по 1953 год в лагерях находилось 12 000 человек, а в период с 1956 по 1962 год — приблизительно 5000.
В Венгрии в период с 1948 по 1953 год сотни тысяч человек подвергались гонениям, по другим источникам, от 700 000 до 860 000 человек были осуждены. В большинстве случаев приговоры выносились по статье о «причинении вреда государственной собственности». Следует также, как и в других странах, принять в расчет административные аресты, проводимые политической полицией. В Германской Демократической Республике, где еще не была установлена стена на границе с Западом, «новых», не упомянутых в предыдущей главе, политзаключенных было относительно немного.
В Румынии при примерном подсчете лиц, взятых под стражу за весь период коммунистического правления, выявлены показатели между 300 000 и 1 000 000; второй показатель включает не только политзаключенных, но и тех, кто осужден по бытовым статьям (например, в случае «тунеядства» грань между политической и бытовой статьей кодекса весьма зыбкая). В румынских лагерях в начале 50-х годов, по данным английского историка Денниса Дилитента, содержалось 180 000 заключенных. В Чехословакии в 1948–1954 годах, по современным подсчетам, число политзаключенных достигало 200 000 (на население в 12,6 миллионов жителей приходилось 422 лагеря и тюрьмы). Цифра эта включает не только осужденных и приговоренных лиц, но также заключенных в тюрьму без судебного решения, интернированных в лагеря в результате беззаконных действий местных властей.
Тюремный уклад жизни во всех странах был примерно одинаков — и это неудивительно, поскольку вдохновение все режимы черпали из одного источника — Советов, чьи эмиссары повсюду внедряли предписанную модель развития. Отдельные страны, такие как Чехословакия, Румыния и Болгария, на наш взгляд, сумели даже «усовершенствовать» эту модель.
Так, для Чехословакии характерно чрезмерное стремление к бюрократическому «идеалу»; многие аналитики считают, что существенное влияние на почерк местных коммунистов оказала тяжеловесная бюрократическая машина Австро-Венгерской империи. Чего стоит уникальное законодательство чешских властей, и в частности закон № 247 от 25 октября 1948 года, предписывающий создание ТНП (лагеря принудительного труда) для заключения лиц от восемнадцати до шестидесяти лет в целях «воспитания» на срок от трех месяцев до двух лет, — срок, подлежащий сокращению… или продлению. Закон касался не только правонарушителей и «уклоняющихся от работы», но и тех, чей «образ жизни требует исправительных мер». Уголовно-административный закон № 88 от 12 июля 1950 года давал полномочия посылать в ТНП тех, кто непочтительно относился к «охране сельского хозяйства и лесоводства» или тех, кто выказал «враждебное отношение к народно-демократическому строю Республики и его строительству». Такие административные меры позволяли, как указывалось в отчете Национальному собранию, «вести эффективные репрессивные действия в отношении классовых врагов».
В соответствии с этими законами решение о ссылке «врагов» в лагеря принималось комиссией из трех членов, организованной при районном Народном комитете, с 1950 года — при окружном Народном комитете, или Комиссией по уголовным делам при этом комитете, возглавляемой председателем Отдела безопасности. Местные коммунистические власти посылали в ТНП в основном «маленьких людей», в первую очередь рабочих, как показывают результаты исследований, проведенных после 1989 года.
Коммунистическое чиновничество еще в 1950 году изобрело новый инструмент репрессий через посредство армии — ПТП (батальон технической помощи). Возраст призывников таких батальонов часто превышал общепринятые возрастные ограничения военнослужащих, к тому же их использовали на тяжелых работах в шахтах; условия их содержания приближались к условиям в лагерях принудительных работ.
Вслед за Чехословакией обогащением истории репрессий самобытными чертами в Центральной и Юго-Восточной Европе занялась Румыния: она первой на европейском континенте стала использовать метод «промывания мозгов», доведя его до совершенства еще до массового применения этого метода азиатскими коммунистами. Замысел поистине дьявольский: заключенные должны были сами пытать друг друга. Изобретение это проходило обкатку в Питешти — относительно современной тюрьме, построенной в 30-е годы в ста десяти километрах от Бухареста. Эксперимент проводился с начала декабря 1949 года и длился около трех лет. Предпосылки успеха данного предприятия были самыми разнообразными: политическими, идеологическими, общечеловеческими и личными. Основой послужило своеобразное соглашение между коммунистом Александру Никольски, одним из руководителей румынской политической полиции, и Эудженом Туркану, заключенным с фашистским прошлым, ставшим в тюрьме вождем движения под названием «Организация заключенных с коммунистическими убеждениями» (ОДСС). Задачей этой организации было перевоспитание политзаключенных при помощи изучения текстов из коммунистического учения в сочетании с физическими и моральными издевательствами. Ячейкой, призванной обеспечить перевоспитание, стала группа из пятнадцати специально отобранных для этой цели узников, им было предписано завязать нужные контакты, а затем собрать сведения о тех, кто им доверился. В книге философа Вирджила Ерунка описаны четыре фазы перевоспитания.