Страница 57 из 109
Анкета Я.И. Серебрянского для отдела кадров
«В 1932 году, – писал И.Г. Старинов, – наша оборона на западных границах зиждилась на использовании формирований партизан. Войска противника, перейдя государственную границу и углубившись на нашу территорию на сотню километров, должны были напороться на укрепрайоны и увязнуть в позиционной войне. В это время на оккупированной территории партизаны начинают организованное сопротивление и перерезают противнику коммуникации. Через некоторое время, лишившись свежего пополнения, подвоза боеприпасов и продовольствия, войска неприятеля вынуждены будут отступать. Партизаны начинают отходить вместе с противником, все время оставаясь в его тылу и продолжая диверсии. Могут даже перейти государственную границу.
Это была очень хорошо продуманная система не только на случай оккупации части нашей территории. Базы закладывались и вне СССР. Очень важно было то, что готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать как на своей, так и на чужой территории[164].
О размахе подготовки этих приготовлений можно судить по следующему факту – работали три партизанские школы. Две – в РУ и одна – в ОГПУ. Большая школа на Холодной горе в Харькове находилась в ведении ОГПУ. Школа в Куперске[165] готовила людей, пришедших на нашу сторону из районов Западной Украины и Белоруссии[166]. В каждой школе одновременно обучалось 10–12 человек, хорошо законспирированных. Они готовились около шести месяцев. Большая школа была в Киеве. Она готовила офицеров, которые уже имели опыт партизанской войны. Школа подчинялась непосредственно командующему киевским военным округом и находилась в местечке Грушки. Курсантов там даже обучали летать на самолетах!»[167].
Как следует из воспоминаний ветеранов, начальниками спецшкол в Харькове, Куперске (?) и Киеве были М.К. Кочегаров, И.Я. Лисицын и М.П. Мельников. Кадры для партизанских отрядов готовились по следующей программе: политическая, общевойсковая, техническая и специальная подготовка. Также шло формирование командных и специальных кадров. В подготовке диверсантов основными предметами были политическая, физическая и стрелковая подготовка, боевая тактика, конспирация, минно-подрывное дело, разведка и контрразведка. В зависимости от предстоящих задач и состава группы подготовка занимала от трех до шести месяцев. В спецшколах одновременно готовилось до 30–35 человек.
К началу 1930-х гг. Штаб РККА разработал, а затем в ходе маневров опробовал теорию «глубокой операции», в которую органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу противника. Одним из авторов этой теории был заместитель начальника Штаба РККА В.К. Триандафиллов[168]. Сторонник развития танковых и механизированных войск, «отец советского оперативного искусства» был автором фундаментальных трудов «Размах операций современных армий» (1926 г.) и «Характер операций современных армий» (1929 г.).
Практическое подтверждение высокой эффективности специальных подразделений было получено не только в ходе учений: после окончания Гражданской войны сотрудники ОГПУ и военные специалисты РККА имели не одну возможность проверить теоретические разработки на практике. Достаточно назвать операции по ликвидации басмачества (1922–1931 гг.), участие в боевых действиях в Китае (1924–1927 гг.), афганские события 1928–1929 гг.
Во время операции в Афганистане, направленной против Бачао Сакао, объявившего себя эмиром в начале 1929 года под именем Хабибуллы Гази и вынудившего отречься от престола просоветски настроенного короля Амануллу-хана, был приобретен первый опыт взаимодействия специальных подразделений с авиацией. В частности, был создан «воздушный мост» для материально-технического обеспечения диверсионных групп, организована штурмовая авиационная поддержка их деятельности. Как показала практика спецопераций второй половины XX века, авиационная поддержка боевых подразделений из состава сил специального назначения (материально-техническая, тактическая, огневая и спасательная) настолько важна, что многие из них имеют собственную боевую и транспортную авиацию.
На уровне военных округов подготовкой к партизанской войне занимались специально созданные 4-е отделы штабов военных округов. Они взаимодействовали с соответствующими структурами и отделами республиканских и территориальных органов ОГПУ. Например, в Белоруссии действовало Специальное бюро ОГПУ–НКВД, с 1930 по 1936 год осуществлявшее подготовку кадров к партизанской борьбе по своей линии. Уполномоченный этого Спецбюро А.К. Спрогис[169], служивший в тот период начальником спецшколы ГПУ, впоследствии вспоминал:
«В 1928 году меня направили на учебу в Высшую пограничную школу. Там проходили переподготовку командирские кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников Высшей пограничной школы, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике – в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов.
В этот период (начало 1930-х годов) по указанию ЦК проводились мероприятия по укреплению обороноспособности западных районов страны на случай нападения империалистического агрессора.
Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирались кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были тогда такие товарищи, как Ваупшасов, Орловский и другие, ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения). От партизан требовалась всесторонняя подготовленность, и я в числе других освоил парашютное дело, получил значок инструктора парашютизма. Все, чему мы научились в мирное время, оказало потом неоценимую помощь нам в борьбе с немецкими оккупантами…
В начале 1930 года небольшая группа слушателей Высшей пограничной школы (ВПШ) ОГПУ (в том числе и я) была вызвана в особый отдел центра, где имела соответствующий разговор с руководящими лицами. В частности, я хорошо помню товарища Гендина[170]. Его я знал и раньше.
Из нашей группы было отобрано 30 человек, в том числе и я. После прохождения месячных специальных курсов нас направили в три пограничных округа – Ленинградский, Украинский и Белорусский – для организации и подготовки диверсионно-партизанской работы.
Установка была такова, что к весне ожидается война. Война не началась, но все группы по округам, соответствующие отделения в составе округов продолжали начатую подготовительную работу…»[171].
В соответствии с секретным планом Штаба РККА, утвержденным наркомом по военным и морским делам К.Е. Ворошиловым, вдоль западных границ СССР были оборудованы десятки тайников с оружием (в том числе автоматами), боеприпасами, взрывчаткой. В приграничных округах на коммуникациях проводилась работа по подготовке к взрывам мостов, водокачек и других стратегически важных объектов на всю глубину полосы обеспечения укрепрайонов.
В 1932 году началось формирование специальных подразделений «ТОС» (техника особой секретности), на вооружении которых состояли мины, оснащенные радиоуправляемыми взрывателями «БЕМИ», а впоследствии «Ф-10». Они были созданы в Особом техническом бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро) под руководством В.И. Бекаури[172]. И.Г. Старинов вспоминал, что именно Бекаури впервые познакомил его с конструкцией радиоуправляемых мин.
164
Подчеркнуто авторами, имеется в виду совместная работа РККА и ИККИ.
165
Возможно, в Купянске.
166
Спецшкола РУ РККА и ИККИ по подготовке кадров КПЗБ и КПЗУ.
167
Старинов И.Г. Указ. соч. – С. 37–38.
168
Триандафиллов Владимир Кириакович (1894–1931). Участник 1-й Мировой войны, штабс-капитан, с 1918 г. в РККА. Член РКП(б) с1919 г. В 1918–1920 гг. командовал батальоном, полком, бригадой. В 1923 г. окончил военную академию. В 1923–1931 гг. начальник отдела и начальник Оперативного управления Штаба РККА, командир и комиссар стрелкового корпуса, заместитель начальника Штаба РККА. Погиб в авиакатастрофе.
169
Спрогис Артур Карлович (1904–1980). Член РКП(б) с 1920 г. В 1919–1922 гг. разведчик 7-го Латышского сп, сотрудник Особого отдела МЧК. В 1922 г. окончил 1-ю Советскую объединенную школу при ВЦИК. В 1922–1928 гг. служил на западной границе. В 1930 г. окончил Высшую пограничную школу ОГПУ. В 1930–1936 гг. уполномоченный Спецбюро ОГПУ – НКВД. В 1936–1937 гг. участник войны в Испании. В 1940 г. окончил разведфакультет Военной академии им. М.В. Фрунзе. В 1941–1942 гг. один из организаторов партизанского движения в Подмосковье и Белоруссии, начальник школы по подготовке партизан и диверсантов. В 1943–1944 гг. начальник Латвийского штаба партизанского движения. В 1944–1945 гг. заведующий военным отделом ЦК КП(б) Латвии. В 1946–1949 гг. заведующий военной кафедрой Института иностранных языков. С 1949 г. в отставке.
170
Гендин Семен Григорьевич (1902–1939). В РККА с 1918 г., участник Гражданской войны. С 1921 г. в органах ВЧК. С 1925 г. сотрудник КРО ОГПУ, участник операции «Синдикат-2». В 1929–1930 гг. начальник 7-, 9– и 10-го отделений Контрразведывательного отдела (КРО). В 1931–1933 гг. помощник начальника 1-го и 2-го отделений. В 1933–1934 гг. начальник 2-го отделения Особого отдела (ОО) ОГПУ. В 1935–1936 гг. начальник 4-го отделения ОО ГУГБ НКВД. В 1937–1938 гг. и.о. начальника РУ Штаба РККА. Расстрелян.
171
Цит. по: Боярский В.И. Партизаны и армия. История утерянных возможностей. – Минск., 2003. – С. 54, 61–62.
172
Бекаури Владимир Иванович (1882–1938). В 1905 г. с отличием окончил Михайловское техническое железнодорожное училище в Тифлисе. В 1905 г. сконструировал пушку для защиты демонстрантов. В конце 1920 г. вместе с академиком В.Н. Ипатьевым организовал Экспериментальную мастерскую по новейшим изобретениям при Государственном научно-техническом институте. В 1921–1937 гг. начальник Остехбюро. В 1932 г. «за исключительную самоотверженность, энергию и энтузиазм в деле укрепления обороноспособности страны» награжден орденом Красной Звезды. Расстрелян.