Флинт

Когда отец с дядей приехали на Запад, акты о владении землей не имели значения. Переселенцы останавливались там, где была вода и трава, и владели землей, просто объявив ее своей собственностью. Полковник Керриган вел переговоры с индейцами и выкупал у них землю. После этого в голодные годы ему неоднократно приходилось отдавать им бычков из своего стада. Долгое время у них не было соседей — ближайшие находились за много миль, и ранчо разрасталось. Они заключили несколько сделок, продавая скот армии или разведочным партиям.

Путешествие в Санта-Фе показало Нэнси, насколько хрупким оказалось основание, на котором она строила свою жизнь. Судья в Санта-Фе уверил ее, что земля юридически принадлежит ей по праву владения, и такое право судом обычно признавалось, но на Запад устремился поток переселенцев, и Конгресс благожелательно относился к будущим фермерам, нуждающимся в земле. Тот факт, что ее отец купил землю у индейцев, не мог считаться достаточным основанием, потому что всегда найдется индеец, который оспорит право тех, прежних индейцев продавать землю племени.

На холме к западу от ее дома были похоронены отец, тетя, дядя и три ковбоя, погибших при защите ранчо от индейцев. Аккуратным рядком у дальней изгороди кладбища лежали девять каитов и трое апачей с Уайт-Маунтин, погибших при попытке вырезать обитателей ранчо.

Нэнси вынула тщательно вычерченную отцом карту ранчо. Оно находилось к югу от железной дороги, приблизительно между водоразделом, лавовыми полями, которые здесь называли мальпаис, и горами Датил-Маунтинс. Но собственно ранчо занимало пятьдесят пять квадратных миль. За исключением нескольких разбросанных по разным местам лугов, где косили на зиму сено, ни один акр не мог считаться возделываемым.

Она долго изучала карту. Это была хорошая карта, потому что во время войны с Мексикой ее отец служил в армии и научился картографии. На ней были отмечены все источники и подземные ключи, а также все те места, где в дождливые годы скапливалась вода. Благосостояние ранчо зависело от источников воды, без них скотоводы не могут существовать. В поисках воды скот может пройти многие мили, но существовала граница, за которой скотоводчество становилось невыгодным, так как при дальнейших передвижениях скот терял вес. Поэтому они сами выкопали несколько колодцев и содержали их в порядке.

С самого раннего детства ее учили брать на себя ответственность, принимать решения и держать слово. «Каждый юнец хочет быть взрослым, — говорил ее отец, — но разница между ребенком и взрослым не в годах, а в готовности брать на себя ответственность, отвечать за свои действия».

Этот урок она выучила хорошо, и после смерти отца ранчо приносило доход и процветало. Это была именно ее идея — выкопать новые источники воды.

Нэнси подошла к двери. Флинн стоял у корраля, разговаривая с Питом Геддисом.

— Эд, подойди, пожалуйста, на минутку. А вы, Пит, не уходите, с вами мне тоже надо поговорить.

Когда Флинн сел, она велела Хуане, маленькой мексиканской служанке, принести кофе. Затем объяснила, зачем ездила в Санта-Фе.

Флинн сидел неподвижно, не глядя на нее, бесцельно водя пальцем по столу.

— Эд, — сказала она наконец, — нам нужно действовать очень быстро. У меня плохое предчувствие. Нужно, чтобы ты сделал заявку на ручей Айрон-Спрингс. Пит Геддис может сделать заявку на Блу-Хоул, а Джонни Отеро — на Рок-Хаус. Я предоставлю все необходимое, а когда принадлежность земли будет доказана, я выкуплю ее.

— Как это сделать? Если мы все ринемся в Санта-Фе, неизбежно возникнут вопросы.

— Ты поедешь один. Доедешь до Хорс-Спрингс, а там пересядешь на дилижанс. Вернешься тем же путем. Я хочу, чтобы никто не заметил твоего отсутствия.

Он искоса взглянул на нее. Эд Флинн не был уверен, знает Нэнси Керриган о Глэдис Соупер или нет. Эд считал Нэнси очень скрытной девушкой. Может, она и знает, что он живет с Глэдис, а может, и нет. «Никто» могло включать и Глэдис. А это уже сложнее.

— Поехать должен ты, Эд, — говорила Нэнси. — Там тебя знают и заполнят заявку без лишних разговоров. А мне именно это и надо.

У Глэдис на ближайшие дни имелись свои планы. Его поездка эти планы спутает, и Глэдис может быть недовольна. Черт возьми, если бы существовал другой выход…

— И еще одно, Эд. Давай удвоим количество ездовых лошадей. Теперь нам придется много разъезжать.

«Все изменилось, когда здесь пролегла железная дорога, — подумала Нэнси. — Да, они выручали много денег, поставляя скот в промышленные районы, но вместе с железной дорогой появился всякий сброд».

Тот человек в поезде с красным лицом и светло-голубыми глазами. Кто он? Зачем он здесь? И зачем он старался привлечь ее внимание?

Знал ли он, кто она? Догадался ли, с какой целью она ездила в Санта-Фе?

Глава 3

Увидев человека, лежавшего в кустах, Кеттлмен резко остановился. Прижавшись к сосне, он тщательно оглядел местность. Только когда Кеттлмен убедился, что вокруг никого нет, он приблизился к нему. Тот лежал на пологом склоне и не мог бы выбрать лучшего укрытия, если бы он был в сознании. С любой другой стороны его невозможно было заметить.

Кеттлмен встал на колени и осмотрел человека. Он был жив, хотя и потерял много крови. Кеттлмен обнаружил только одну рану: пуля прошла через трапециевидную мышцу руки.

Подобрав несколько сухих веток, Кеттлмен разжег маленький бездымный костер, вскипятил воду и промыл рану. В это время человек застонал, открыл глаза и уставился на Кеттлмена.

— Кто вы?

— То же самое меня спрашивал Наджент. А вам лучше уходить, потому что он поедет этим путем.

Человек с усилием сел.

— Ваша лошадь сможет увезти двоих? Мне надо спрятаться, Наджент хочет убить меня.

— Извините… У меня нет лошади. — Кеттлмен собрал свои вещи. — И больше не просите меня о помощи, потому что знаете эту местность лучше меня.

— А чем вы можете помочь? — Раненый смотрел на него с желчной враждебностью. — Что же мне делать?

— Ваши проблемы. Но я начал бы с того, что убрался бы отсюда, потому что, по-моему, Наджент в самом деле намеревается вас убить, и я его не виню. Ничего хорошего от вас ждать не приходится.

Лицо раненого залилось краской гнева.

— А что вы обо мне знаете, черт побери?

— Я знаю, что промыл вам рану, а вы не сочли даже нужным поблагодарить меня.

Кеттлмен снова закинул за спину рюкзак и поднял оружие.

— Тому, кто вас нанял, явно не хватало людей.

— Кто сказал, что меня кто-то нанял?

Глаза раненого смотрели проницательно.

— Такие, как вы, только на это и способны, — ответил Кеттлмен, — но редко отрабатываете полученное. Прощайте.

Он резко свернул в кустарник, не желая подставлять спину оставленному позади человеку, затем сменил направление и зашел в самую чащу леса, двигаясь как можно осторожнее. Снова свернув на запад, он миновал развалины пуэбло — старой индейской деревушки, и остановился оглядеть пройденную тропу. Он не заметил никакого движения. Затем исследовал лежащую перед ним местность и направился к лавовым полям. Он старался идти низинами, чтобы силуэт его не увидели на перевале, и в то же время старался избежать встречи с людьми Наджента.

Через час с вершины хребта он разглядел далеко внизу дым паровоза. Воздух был чистым и свежим, и он с наслаждением глубоко дышал. К северу он увидел две месы — столовых плато, поднимающих свои квадратные склоны на фоне неба. На одной из них виднелись здания и струйки дыма. Это, должно быть, Акома — небесный город. На небе глубокого голубого цвета тут и там плыли легкие облака. Прекрасная земля, и очень жаль, что ему осталось так мало времени наслаждаться ею.

Впервые его кольнуло острое чувство сожаления, и размашистым шагом он отправился дальше. Не стоит искать любви к чему-либо, даже к такой прекрасной и щедрой на красоту земле, — поздно. Внутри его росло нечто, медленно уносящее жизнь, и лучше будет, если он уйдет без приятных воспоминаний или горечи.