Страница 34 из 60
Под стеллажи натаскал обрывки бумаг. Из зажигалки достал ватку, запалил ее и сунул в кучу бумаг. Присев на корточки, подождал, пока огонь наберет силу. Потом, спустившись в бассейн, полез в цементированную трубу.
Шамаиный ерик пробил себе нелегкую дорогу — по топям и болотам прибрежных плавней. С воздуха не приметишь — ерик скрыт осокой и камышом пятиметровой высоты. Впадает этот хитрый ерик в озеро-блюдце, оттуда вытекает еще более узкой ленточкой и снова неутомимо петляет среди бескрайних плавней. И, растеряв порядком силы, наконец добирается до желанного моря, окрашивает желтой мутью его небесную синь.
Пробираясь по ерику на бесхозной плоскодонке, Семен Метелин и Константин Трубников чувствовали себя в безопасности. Озеро среди камышей Метелин прозвал «тренировочным бассейном». Сюда переправил подрывные заряды — две сигарообразные мины. Мише Полякову не пришлось изготовлять их в кустарных мастерских. По просьбе Максима Максимовича с Большой земли прислали готовые. Теперь здесь, прикованные якорями, скрытые водой, они ждали своего часа.
Беспрепятственно пробравшись в «тренировочный бассейн», Семен и Костя взялись осваивать водоплавательные костюмы, добытые Масловым. Юра оказался молодцом. В туго стянутых тюках, которые он раздобыл в немецком складе, нашлось все необходимое…
Да вот беда — в прежние времена ни Метелину, ни Трубникову не приходилось иметь дело с плавательными аппаратами. Сейчас шевелили мозгами, прикидывали что к чему.
Вначале общими усилиями снарядили Костю. Натянули брюки. Через голову надели узкую резиновую рубаху. Опять неприятность! Верхняя и нижняя части костюма в стыке пропускали воду. Понурив головы, гадали: чем бы их наглухо скрепить.
Перебирая вещи, находящиеся в тюке, Метелин обнаружил широкий клейкий пояс. Костя затянулся им. Пояс оказался покрыт специальным раствором, который, как гуммиарабиком, приклеивал рубашку к брюкам. Вода перестала попадать вовнутрь комбинезона. Шею и запястье рук стянули воротом и манжетами из прорезиненной ткани. Маску с баллоном кислорода приладили к груди.
Повернувшись на спину, Костя под небольшим уклоном к поверхности воды легко поплыл со сложенными на груди руками. Работая ногами наподобие ножниц, вызывал шум, поднимал волны. Метелин забраковал такую манеру плавать: шум им ни к чему! Терпеливо корректируя его движения, Семен приучил Костю легко отталкиваться ногами под водой.
Но как превратиться в невидимок? Пловцов могут заметить с воздуха: в темноте, конечно, было бы сходно. Но за короткую летнюю ночь им не управиться, придется часть расстояния преодолевать засветло. Как быть?
Пришлось демаскировать торчащие из воды шлемы. Метелин предложил использовать куски рыболовной сетки, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Получилось. Пловец сливался с водой, даже вблизи берега шлем воспринимался, как маслянистое пятно или пучок водорослей.
Тренировке они отдавали все свободное время, готовя себя к возможным неожиданностям. Учились также управлять минами. К счастью, снаряды оказались послушными, держались чуть ниже поверхности воды, с воздуха не просматривались. Люди, их изготовившие, безусловно знали свое дело. Семен и Костя не раз помянули их добрым словом.
Когда освоили костюмы, Метелин один вышел на разведку. Перед оккупацией Приазовска немцы совершили дерзкое нападение на порт, и Метелин рассчитывал, что в моле должны остаться пробоины.
Сравнительно легко Метелин пересек бухту, скрытно добрался до мола. Однако пробоины в нем не обнаружил. Следуя под водой вдоль каменной стенки, он достиг «ворот» — входа в порт. Но и они оказались закрытыми сетевыми заграждениями. Осторожно осматривая стальные сетки, он обнаружил щель, через которую проник в порт. Переждав под водой какое-то время, всплыл на поверхность. По каменной стенке расхаживали часовые. У каждого мола на «головке» устроены бетонированные огневые гнезда. Погрузившись вглубь, Метелин пробрался почти к самому доку.
В «тренировочный бассейн» он вернулся уже вечером.
Наступил день операции «Дельфин», как называл ее Максим Максимович. По Шамаиному ерику Метелин и Трубников вывели одну из мин на морскую волну. По разведанному курсу уверенно тронулись в путь. Впереди с наручным компасом плыл Семен и тащил за собой подрывной заряд. Давалось это нелегко. От сильного течения мину заносило, и она норовила сбить пловцов в сторону от курса.
Костя Трубников двигался сзади. Его сковывал тяжелый костюм. С непривычки было трудно дышать, сердце, казалось, вот-вот разорвется… Превозмогая усталость, толкал мину и не переставал следить, что происходит вокруг.
Море раскачивалось, фосфоресцировало. Семёну несколько раз в голый живот ткнулись какие-то рыбы. Идя на посадку, низко летел истребитель. Когда самолет был над их головами, Метелин успел разглядеть через маскировочную сетку летчика.
Косте показалось, что их заметили, инстинктивно прекратил движение, расслабил мышцы, слегка шевелил ластами, вертикально удерживая себя под водой.
Плыли осторожно, не торопясь. Достигнув мола, обросшего скользкими водорослями, ракушками, поставили мину на якорь, вернулись за второй. Доставка первой «сигары» заняла меньше времени, чем рассчитывали. Перед новым рейсом они решили отдохнуть.
Прямо перед ними на противоположном берегу, изогнутом в дугу, лежал родной город: близкий и в то же время далекий. Чужим стал для них, даже от названия улиц коробило: «Гитлерштрассе », « Герингаллея », «Цитадельштрассе».
Все эти дни Трубников и Метелин мало разговаривали, касались лишь существа предстоящей операции. Сейчас, отдыхая, делились думами, тревогами. Конечно же, прежде всего их беспокоило поведение союзников — англичан и американцев. Метелин вначале высказал предположение, что они вот-вот высадят войска в Европе, откроют второй фронт.
Костя энергично возразил:
— Твоими устами да мед… Неужели не понимают, что, если бы не Красная Армия, они бы давно варились в гитлеровском котле! Так чего же клятые союзнички не впрягаются в общую повозку? Ведь вторым фронтом себя спасут. Или ждут, когда мы выдохнемся?
Метелин согласился с ним:
— История воздаст должное нашим людям. Сражаются не только за себя. Они спасают от фашизма всех честных людей.
— Да-да, именно так, — согласился Костя. — А у нас опять проколы.
— Тебе что-нибудь удалось выяснить?
— Вчера виделся со своими людьми. Ничего определенного пока не прояснилось. Но чувствую, что без предателя не обошлось!
— Возчик — что за человек? — спросил Метелин.
— Вроде бы надежный, в схватке он тоже убит.
— Тогда кто?
— Загадка со многими неизвестными.
И, чтобы понять суть их разговора, надо вернуться к событиям, которые произошли буквально несколько дней назад на кожевенном заводе. Предприятие это процветало. Новый его хозяин из прибалтийских немцев развил бурную деятельность. Из окрестных сел и станиц свозил шкуры животных и выделывал первосортный товар для фашистской армии.
Подпольщики задались целью вывести завод из строя и поручили это дело машинисту Ивану Ивановичу Сулименко и его помощнику, восемнадцатилетнему кочегару Жене Кушнареву.
Решено было взорвать котельную, а динамит поручили доставить возчику Митрофану Синельникову.
Операция вроде бы развивалась по намеченному плану. Как обычно, Синельников привез на телеге целую гору сырых кож. Неподалеку от котельной, как было условлено, свалилось несколько шкур, возчик принялся их подбирать. И вроде бы случайно на помощь выскочил кочегар Кушнарев. Улучив удобный момент, он вытащил из-под кож мешок со взрывчаткой. Только взвалил его на плечи, из ворот цеха, расположенного напротив, выбежало до десятка полицаев.
Во время перестрелки Синельников был убит. Женя Кушнарев успел заскочить в котельную и запереть за собой дверь.
Времени для взрыва не оставалось. Машинист Сулименко разгреб уголь, достал завернутый в полотенце наган и, подавая Жене, приказал: «За котлами есть окно. Ломай решетку и скрывайся».