Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 99 из 106



(29.2.1980 г.)

— Были ли у Ленина ошибки? Безусловно. Я как первый кандидат в Политбюро при голосовании часто был полноправным членом «пятерки». И был у меня единственный раз, когда я голосовал против Ленина — при Ленине. Летом 1921 года он предлагал закрыть Большой театр. Говорит, что же, у нас голод, такое трудное положение, а это — дворянское наследство. В порядке сокращения расходов можем пока без него обойтись…

И «провалился». Большинство — против. Сталина не было. Я помню, что тогда я и голосовал в числе тех, которые не согласились с Лениным. И убытка большого нет. Тут, видимо, он перенервничал. «На черта нам…» Один из самых трудных годов. Переход к НЭПу.

(9.6.1976 г.)

— Ленин человек колоссальной энергии. Мало пожил. Немецкого, как злословят некоторые, у него в характере и поведении было мало. Нет, но аккуратность! Организованность — чертовская, чертовская организованность! Но больше он русского типа, безусловно русский.

Сталин не раз говорил: если б сейчас Ленин был бы жив, наверное, другое сказал — куда там нам! Он бы, наверное, что-то придумал то, чего мы пока не можем.

— Правильно ли сделали, что положили Ленина в Мавзолей?

— Для того периода это нужно. Крупская же против была. Решением ЦК это сделали. Сталин настаивал, да. Мы поддержали. Нужно было, нужно.

…Ленина вижу сейчас как живого. Между прочим, он смеялся очень ярко иногда. Как колокольчик. Ха-ха-ха-ха-ха! Раскатисто. Если в хорошем настроении… Раскатисто очень, да. Он человек был, ну, не то что веселый, но не надутый, чувство юмора у него хорошее… Простой. В общении русский был человек. Но и таких, пустых разговоров я не знаю. У него и роль была такая в жизни. Но вместе с тем он простой человек, душевный. Я имел возможность близко его наблюдать, конечно.

Я такого мнения держусь, что для воспитания молодежи, и не только молодежи, а и стариков, выживших из ума, и среднего возраста, не думающего об этих вопросах, не на что опереться, кроме Ленина. А Ленин — считается, давно был, и, значит, надо что-то новое. А суть-то дела в том, что надо поднять всю борьбу на некоторый новый этап и все вскроется по-новому. Придется на многое по-новому посмотреть…

Советую почитать статью Ленина «Политика и экономика в эпоху диктатуры пролетариата». Конец 1919 года. Я сейчас вам могу привести его доводы своими словами, а потом вы прочитаете, чтобы «углубиться». В данном случае я точно передаю смысл. Там сказано так: социализм есть уничтожение классов. Уничтожить классы можно только при диктатуре пролетариата. Для этого нужна диктатура пролетариата.

А у нас — уничтожение эксплуататорских классов. Вот, скажем, крестьянина берегут, колхозника. А беречь его нельзя, если хочешь счастья этому крестьянину. Его надо освободить.

И сделать — тружеником социалистической деревни. Вот эти сторонники колхозного крестьянства, они-то как раз и реакционеры. Они крестьянина этого в том виде, в каком он есть, хотят заморозить. Отупели в своем мелкобуржуазном мещанстве.

(29.7.1971 г., 12.12.1972 г.)

— Коллонтай вместе со Шляпниковым против Ленина выступала, — говорит Шота Иванович. — Портила кровь Ленину.

— Но она все-таки выдающийся человек. Да, выдающийся, безусловно. Интересная. Поклонников ме-ме-няла много.

— А как вам фильм о Коллонтай — «Посол Советского Союза?»

— Коллонтай выиграла войну… А на деле — была послом, выполняла наши указания, как и подобает послу.

Коллонтай… Я се хорошо знал. У меня были с ней довольно хорошие отношения, но она, конечно, не настоящий революционер. Со стороны подошла. Но честный человек. Интересная женщина. Муж у нее был Дыбенко, а до этого Шляпников. Такая публика, которая мало доверия вызывала. А сама она очень способная как писатель, очень интересная женщина, безусловно. Ну, и хороший оратор, особенно для женской аудитории. Красиво очень говорила, с большим чувством, искренне, ну, производит впечатление. Полина Семеновна была се поклонницей. Смелая в словах, в жестах очень свободная. Жила долго в Европе, там выступала, языки знала, очень культурный человек. Дочь генерала. Ленина почитайте на XI съезде партии, где он говорит против рабочей оппозиции… Оппозиция Шляпникова и Коллонтай, как он выразился, это непосредственно спаянные товарищи.

Вообще-то раньше Коллонтай была женой одного офицера, дворянина. Но с ним разошлась по принципиальным, идейным соображениям и ушла в революционный лагерь. Во время первой мировой войны примкнула к большевикам, в 1914 году.

— Мне один старичок рассказывал, что вагон, где гуляли Коллонтай и Дыбенко, в гражданскую войну называли «коллонтаевка».

— Разве? Дыбенко — один из ее последних мужей. Она боевая.

— Двух мужей расстреляли, а она уцелела, — говорит Шота Иванович.

— Но она у нас была не вредной, знала языки.



(25.1.1975 г., 28.4.1976 г.)

— У Ленина не было друзей в Политбюро. Но он нас всех сохранил — и тех, и этих. Многие качались от него в разные стороны, а других-то не было. И другие, еще неизвестно, когда придут. Но в этом-то и сила Ленина, иначе он бы сам не удержался, и все дело рухнуло бы. Время было совсем другое. А мы нередко переносим наше время в ту эпоху или в 30–40-е годы и меряем сегодняшними мерками.

Близкие отношения у Ленина были с Бухариным.

— В последние годы?

— Нет, пожалуй, в первые годы ближе были. Но он часто и запросто бывал на квартире Ленина и в Горках, обедал в семье. Наиболее квалифицированный теоретически, выше Зиновьева: тот больше оратор-журналист, а этот теоретик. Но оба с гонором были. Бухарин — очень самоуверенно себя вел, да и был крайне неустойчивым политически. Ленин назвал его «любимцем всей партии», но тут же сказал, что его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским. Вот вам и любимец! Да и до того Ленин его бил нещадно. А так Бухарин — добродушный, приятный человек. Со Сталиным у Ленина отношения были тесные, но, в основном, на деловой основе. Но Сталина он куда выше поднял, чем Бухарина! Да и непросто поднял — сделал своей опорой в ЦК. И доверял ему.

Бухарин — ученый, литератор, по любым вопросам он выступал с большей или меньшей уверенностью, ну и авторитет был, нельзя отрицать.

— И сейчас популярен!

— И сейчас, конечно.

(9.3.1985 г.)

— Так вы из всей плеяды оппозиционеров выше всех Бухарина ставите?

— По теоретическому уровню — да.

— А Зиновьев, значит, ниже?

— Ниже, да. Бухарин более знающий. Зиновьев пытался теоретизировать, но — поверхностно. И с ним Сталин так обращался: «Я не знаю, читал ли товарищ Зиновьев Энгельса». Когда Зиновьев был уже в оппозиции в 1925–1926 гг., он говорил: «Я стою на принципах коммунизма Энгельса». — «Я не знаю, говорит Сталин, — читал ли эти принципы товарищ Зиновьев, я боюсь, что не читал, а если и читал, то, видимо, не понял».

Как снег на голову! Сразу противника поставит в такое положение: читал юга не читал, а читал — не понял. Если нет, я вам снова почитаю, а вы увидите…

— Хитер был?

— Очень хитер, да.

(9.7.1971 г.)

— О Бухарине Ленин говорил: «Дьявольски неустойчив в политике». Дьявольски, да. Видно, что он любил Бухарина, хорошо к нему относился, но «дьявольски неустойчив».

— Но ведь он, еще раз вспомним, его называл «любимцем партии»…

— Да, да. Бухарин по характеру был очень общительный человек и интересный, но вот — «дьявольски неустойчив». Это видел не только Ленин, многие другие. Чувствуется, что Ленин его жалеет, а не может ничего ему уступить в идейной области. Бухарин, действительно, по характеру был очень мягкий, общительный, но старался в идейных вопросах держаться довольно последовательно, оппортунистически.

— В своем «завещании» Ленин каждого приложил сильно…

— Это точно. Но он не мог так просто, обывательски такие выводы давать, а связывал очень точно с содержанием, не навязчиво, но связывал каждого. Каждый должен быть интересен по-своему.