Страница 41 из 54
Как удалось предотвратить преступный замысел гитлеровцев: взорвать Краков, уже занятый советскими частями? Как был спасен город?
Об этом нас часто спрашивают и устно, и в письмах. Ссылаются на финал кинофильма «Майор Вихрь».
Тот, кто смотрел фильм, вероятно, помнит, как его герои, советские разведчики, ценой собственной жизни спасли город. Эпизод действительно напряженный. Удастся ли разведчикам и польским патриотам, вступившим в неравный поединок с гитлеровцами, в самый последний момент обезвредить кабель, по которому с минуты на минуту обрушится на город смерть?
Эффектно. Интригующе. Но… в реальной жизни разведчиков подобные эпизоды случаются крайне редко. Разведчиков потому и называют солдатами н е в и д и м о г о фронта, что их работа остается н е з а м е т н о й, как подводная часть айсберга. Труд разведчика — ежедневный, кропотливый, нередко однообразный, чем-то напоминает, одновременно работу золотоискателя и ювелира. Сначала ищешь и отбираешь факты: крупицу за крупицей, затем отбрасываешь лишнее, шлифуешь, пока не получается донесение в пять-шесть строк. Одно такое донесение порой стоит доброго десятка «зрелищных» взрывов.
Возможно, и мы кое-кого разочаруем, но тут уж ничего не поделаешь: чего не было, того не было. Никто из групп« «Голос» не разрывал своими руками смертоносный кабель. Никто из нашей четверки не погиб. Больше того, наша группа вся, за исключением Грозы, в день освобождения Кракова находилась далеко от города, продвигаясь по приказу командования на запад.
Как же все было на самом деле?
Еще в конце декабря, недели за две до начала наступления наших войск, план заминирования основных объектов Кракова уже не являлся для нас тайной. От Михала, Музыканта продолжали поступать тревожные донесения. Личные наблюдения вездесущего Музыканта дополнялись сообщениями его знакомых — рабочих городской канализации. Через Грозу, я передал Отману приказ немедленно заняться этим делом. Ему удалось увидеть план минирования города. Цепкая память опытного разведчика и на этот раз не подвела. Данные Правдивого — уже по второму кругу — проверялись и подтверждались донесениями «D. S.». Я поручил Грозе усилить наблюдение за всеми заминированными объектами. Вся информация в деталях срочно передавалась в Центр.
В общем вырисовывалась следующая картина, впоследствии полностью подтвержденная польскими источниками: в канун наступления наших войск, командование вермахта, несколько подбодренное успехами немецких частей в Арденнах, где над войсками союзников нависла угроза разгрома, допускало, что силами своей 17-й полевой армии под командованием генерала Шульца, сможет отбить наступление 1-го Украинского фронта. Одновременно планировалось контрнаступление на крылья и тылы советских войск с тем, чтобы преградить им путь к Силезскому промышленному району. Кракову отводилась роль главного центра сопротивления. По сведениям, поступающим от Правдивого, укреплялась 4-я зона в районе Сломники и на юге вблизи Бохни и Бжеско. Длинные линии траншей, противотанковые рвы, минные поля, заграждения из колючей проволоки и всякого рода другие инженерные сооружения кольцами опоясывали Краков. В начале января фортификационные работы вступили в решающую фазу. Эта линия обороны, воздвигаемая гитлеровцами в течении нескольких месяцев, получила громкое название «Восточный вал».
Форсировались работы и в самом Кракове.
Планируя превратить Краков в город-западню, в город-могилу для населения и передовых советских частей, гитлеровцы заминировали мосты, казармы, аэродром в Раковицах, стратегические дороги, которые вели в Краков, подземные коммуникации, промышленные предприятия.
Под смертельной угрозой оказались такие бесценные архитектурные памятники, как Мариацкий костел, Сукеннице, Башня Ратуши, знаменитый театр Словацкого, наконец, Вавель — резиденция первых польских королей.
Заминирование города шло параллельно с фортификационными работами и даже опережало их. Обо всем этом мы информировали Центр.
Гибель города казалась неминуемой. Как же удалось предотвратить взрыв?
В своей книге[23] Зайонц рассказывает:
«Нас (Юзефа и Валерию Зайонцев. — Евг. Б.) навестили Прысак и Владек Бохенек с женами. Прысак вытащил из кармана небольшой сверток. Когда он развернул бумагу, я увидел… кусок кабеля с медными обрывками проводов.
— Это тот, за которым мы так следили. Его перерезали, наверное, советские солдаты».
Историю обезвреживания кабеля, кстати, лишь одного из многих, угрожающих городу, Зайонцу и мне поведал Гроза уже после освобождения Кракова. Ему удалось установить связь с головными частями Красной Армии, наступающими на город с запада. Командиры этих частей хорошо знали рельеф местности, расположение форта, куда подходил кабель. Предупрежденные саперы вскоре нащупали кабель, в нескольких местах, осторожно вскрыв траншеи, перерезали его.
«Немцы, — пишет Зайонц, — рассчитывали на фронтальный удар с востока и выжидали удобный момент, не зная, что тайна кабеля раскрыта. Перерезав кабель, штурмовая группа советских солдат осторожно подошла к форту, где в подвалах находился обслуживающий персонал, получивший приказ по соответствующему сигналу включить ток и произвести взрыв. Они атаковали застигнутых врасплох гитлеровцев. Битва за город была выиграна».
Она началась задолго до 19 января.
В начале 1966 года «Комсомольская правда» опубликовала документальную повесть о нашей группе.
«В документальной повести В. Кудрявцева и В. Понизовского «Город не должен умереть», — писал тогда в предисловии бывший начальник штаба 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский, — рассказывается о группе-разведчиков штаба 1-го Украинского фронта, действовавшей в глубоком тылу врага в период подготовки и осуществления одной из решающих стратегических операций Великой Отечественной войны — наступления с Сандомирского плацдарма в январе 1945 года… Действие группы разведчиков — лишь одно из многочисленных звеньев, обеспечивающих успех выполнения плана Ставки Верховного Главнокомандования. Они помогли спасти от разрушения древнюю столицу Польши…»
«…Лишь одно из многочисленных звеньев». Мы не знали, да и не могли знать, сколько разведывательных групп, подобных нашей, действовало в районе Кракова.
Сквозь годы вижу радиста Мака, бесстрашную Астру — тоже радистку, бойцов легендарного Калиновского. Каждый выполнял свою задачу.
Сто пятьдесят шесть дней действовала наша группа во вражеском тылу. Мы передали за это время больше ста пятидесяти радиограмм. И по сути, каждая строка в них, хотя мы не всегда отдавали себе в этом отчет, так или иначе служила одной и той же цели — освобождению и спасению города.
Группе, как мы потом писали в отчете Центру, удалось полностью и в деталях разведать краковский укрепрайон, все оборонительные сооружения вермахта на Висле южнее Кракова, план заминирования города. И хотя гитлеровцы заложили мины под многие архитектурные памятники, административные здания, но взорвать их они не смогли. Были обезврежены самовзрывающиеся мины замедленного действия на различных участках. Саперы, случалось, добирались к минным «гнездам» по пояс, а то и по горло в ледяной воде. Вели их по сложнейшему подземному лабиринту люди Зайонца и Музыканта, краковские подпольщики, работники городской канализации. Саперы — и армейские, и фронтовые — первые сутки трудились не покладая рук, не зная ни сна, ни отдыха. Велик их подвиг. Пользуясь данными «Голоса» и других разведывательных групп, информацией и помощью польских патриотов, саперы в сжатые сроки разминировали Мариацкий костел, Сукеннице, Ягеллонский университет, Вавель — временную резиденцию улепетывающего на запад генерал-губернатора Ганса Франка.
О последних днях пребывания в Вавеле Франка (сам Гитлер назначил его ответственным за оборону Кракова) рассказывают польские писатели-документалисты Станислав Чернак и Здзислав Хордт в книге «Приказ — спасти город».
23
Юзеф Зайонц. Шли бои. Воениздат, 1968, стр. 187.