Светлейший лорд Тьмы

Хотел вскочить и убежать прочь в самую темную ночь – без звука и света, где вообще никого нету. Но внезапно шум и гам вокруг прекратились, полились песни нестройные про житуху веселую, про природу кудрявую… Глядь, сидит Валари уже с Черномором, вместе выпивают, закусывают и даже вроде беседуют, с рыданиями и обниманиями. А к ним Маргаритка и Горох привалились… Одни, значит, поженились, а другие – помирились. Что за диво? И как же так случилось? Разве ж взрослых поймешь.

Черномор авторитетно про кризис мировой начал рассказывать:

– Как покатится голодун, как опустошит. Почитай, ни одна темная сторонка не ожидала, но опять такое времечко настало. У гномов и то горшки наполовину опустошены. Драконы вклады заморозили. Нету никакой прибыли, убытки только от производств. Друг дружку в воровстве обвиняют, вооружаются непомерно. Доходы от народу потерять боятся.

– А сельское хозяйство? – икнул Горох. – Самое главное – земля!

– Да кого она волнует, – махнул рукой колдун. – Теперь средства нужны, – и он потер подушечки указательного и большого пальцев. – Без средств никуда не сунешься. Никакие инновации не пойдут. Скоро и до вас волна докатится… Думали темные, что здесь подзаработают, так и повалили в столицу. Рынок насыщать…

– Твою-то мать! – руганулась Валари и икнула.

– Вот и я говорю, – согласился Черномор и орчиху по голове погладил. – А ведь знал я про пакости Забавы. Но ведь сердце отцовское… Ведь кровь родная… Но теперь все, апелляцию не приму, решение суда нашего темного не отменю.

– Да ничего, выживем как ни то, – вздохнула Маргаритка, обнимая с двух сторон Гороха и Черномора. – Вместе не страшно… Голодун и колотун пройдут, создадим назло уют. Сердце б только добрым оставалось. А бедность – это ерунда…

Никто невесте возражать не стал. Зачем праздник портить? Принялись друг друга вкусностями кормить, хвалить и радовать, целоваться и обниматься… А потом и вовсе в пляс пошли. Тут и гости не отставали, тоже коленками вихляли. Кто на что горазд. Загудел знатно терем князя. Даже повара не сдержались, с подносами растанцевались. И Рысюня платочек выхватила, закружилась вокруг Лексея Гороховича со смехом веселым и радостным, дуделкам да гуслям подпевая и настроение доброе в дом друга призывая. Вот ведь, смогла большущего орка и старого колдуна взглядом волшебным угомонить и за стол праздничный усадить. Так пусть хоть на минуточку про кризисы позабудут и детьми беззаботными побудут.

– Давай, Лексей, танцуй смелей! Мы с тобою покружим, свадьбу чудную поворожим, – запела Арысь в танце и подала обе ладошки молодому князю, чтобы закружиться с ним в быстром вихре. Из вихря этого падали цветы и звезды, наполняли сердца радостью. Уходили горести, убегали печали. Только мысли Бэна покоя не знали.

Быстрокрылая, легкая, тоненькая… недоступная, ненаглядная… забавная, задорная… Посмотри же хоть раз на меня! А?

– Ты чего это? – Лейзирет вспрыгнул на плечо мальчишке. – Вон как отплясывают! А мамка твоя! А мамка! Так кренделя и выделывает. Пойдем с нами тоже. Пойдем… – и крыс пряником сахарным запрыгал к танцующим поближе, увлекая следом разудалого Кроху.

– Не хочу, – замотал головой котенок упрямо, на стул опустился, и сердце его заныло пуще прежнего. Почему же так плохо? Почему? Только ему одному… Всем так хорошо и так лепо. Даже крыс веселится, даже Кроха с гномихой из больницы местной в танце кружится. А может, Бэн просто здесь лишний? Закрыл лицо руками, чтобы успокоиться, долго сидел так… Как вдруг кто-то рядышком опустился тихонечко, теплом коснулся, голосом обогрел…

– Котя! Рыжий! Как тебя зовут? Бэн? Можно тебя погладить? Ты не царапаешься?

Мальчик рот от изумления открыл. Только что плясала, а теперь рядышком сидит, говорит ласково. Рысюня! Глаза у мальчишки довольно сощурились. Хотел слово молвить, но засмущался окончательно. Девчушка в платье красном, нарядном. На голове у нее короной огонек сверкает, в ручках цветы расцветают.

А Арысь – тараторка – давай Бэну про Лексея рассказывать. Как познакомились, как подружились, как князюшка молодой все хотел ее с другом познакомить. А друг оказывается – кот волшебный.

– Ты ведь волшебный, да? – девочка петушка сахарного откусила, а другой рукой все шерстку рыжую гладила. – Говорят, такие во лесах острова Буяна водятся… А я вот здесь повстречала. Приходи завтра с нами играть. По лесу погуляем… Придешь?

Мальчик только и сумел в ответ кивнуть. Почему же так получается, что она вроде как человеческой сущности не видит. Странно.

Только если у великана или Ленивого Крыса спросить. Те наверняка ответ знают. Или книжку верную подскажут, где узнать истину можно.

39

Истина – это, конечно, хорошо и правильно, но иногда такими наворотами и странностями она приправлена, что сам черт ногу сломит, а леший в трех соснах заблудится. Взялся наш Аркашка фолианты Горыныча читать, да так и обмер, когда про повелителя тьмы цельный том отыскал да раскрыл его на первой странице. Изображен был на той странице зверь огромный, страшный, полосатый и кусатый, с когтями острыми, с клыками и глазами сверкающими. Уже захлопнуть хотел, но отражение опять же в зеркале узрел и подумал, что сам такой…

Помолившись Роду, создателю всего живого, начал с миров истребленных, перешел к холодному сердцу, что осколками зеркала волшебного окружено. Остановился на этом с великим пристрастием, ища ответа, как проклятия избежать. Повздыхал тихонечко. В окошко на горы поглазел. Снова в книжку древнюю уставился с намерениями. Книжка тайн не скрывала, одну за другой открывала. Вылетели из страниц птицы дивные, с лицами человеческими. У одной оперение солнечное, радость несущее. У другой – синее, ночью напоенное и хладом обжигающим. Сели те птицы с двух сторон на ветви, что в окна склонились, раскрыли крылья и запели голосами прекрасными – не оторвешься, заслушаешься.

Пела птица синяя про то, что образ человеческий со временем повелитель утрачивает, что становится хитрым и опасным хищником – огромным рыжим тигром северным. И нет от того тигра пощады никому. Правит тот тигр всеми армиями земными и городами, захватывает тот тигр все леса, моря и горы под власть свою великую. А рядом с ним несметные полчища крыс, что могут уничтожать цивилизации, принося болезни. А еще великаны, которые силами земными вызывают землетрясения и сдвигают кору земли. Служат тому тигру гномы-ведуны, бури и ураганы вызывающие. Помогает и советует тому тигру сам Гора Горыныч, камнем главным владеющий и от глупостей повелителя удерживающий.

Солнечная птица про то пела, что когда камень из лап змия в лапы тигра переместится, тогда тигр в медведя преобразится. И наступит век на земле золотой. И медведем добродушным, не злым станет повелитель великий. А все-то помощники обернуться приятелями и дружками сердешными. Но лишь в том случае, коли…

Арк на своем диване огромном подпрыгнул. Книжку выронил на пол узорный. Вот значится как! Оказывается наш Гора не дурак, а вокруг все дурачками прикидываются… Вота! Сегодня только после отправки Валари драгоценной букета цветов, доложили человечки, что обнаружены в окрестностях земель человеческих, рядом с повелителем маленьким, крыса – одну штуку, великана – одну штуку, гнома – одна штуку.

Это что же такое получается? Не хватает только Горы Горыныча? Запереживал Арк, вспоминая житуху прошлую в образе волка рядом с означенными типами, начал во все углы заглядывать, все шкафы раскрывать, чтобы камень тайный отыскать. Потом глянул вокруг – сколько же драгоценностей по стенам. Может, вот он, рядышком, но никогда не определишь, какой именно, коли точно не знаешь. Выбежал лорд перевоплощенный в тронную залу, в рог затрубил и призвал всех человечков, временем называющихся.

– Сапоги несите выходные, кафтан новый! Быстрее, быстрее… Вниз спущусь! Не убоюсь! Немедленно, – и давай хвостом бить недовольно.

Слуги маленькие быстро в путь-дорогу хозяина собрали. Спецдверь толкнули вперед. И получилась небольшая взлетная полоса. Эх, была-не была, улетаю со двора, с места сытного, потому как нельзя никак на месте сидеть, ждать да на отражение глядеть. А что летать ни разу не приходилось – глупости. Вон, машут птицы крыльями…