Светлейший лорд Тьмы

– Волк, – представился Арк, недоуменно оглядываясь. – Или не волк…

– Да не волк он, – крикнул пробегающий мимо гоблин. – Таточка, дорогая моя, не буду бооооольше… Я же обещал!

– Обещал! Обещал! – разгневанно подразнила сковородка.

– Ну, я пойду, пожалуй, – попятился хищник, – Тут вам и без меня сказка.

– Все! Баста! – Миха внезапно остановился и выставил вперед ладонь, заставляя сковородку и ведьмочку замереть. – Должны молодцу помочь. Я на Черномора зуб имею.

– Имей не имей, все равно получишь фей, – засмеялся оборотень, обрывая веточку и чистя зубы.

– Не наше это дело, – ведьмочка недовольно оправила фартук и отбросила сковородку. – Хотите, чтобы и на нашем болоте инновации одни остались. Ни поквакать по-своему, ни полетать… О семье подумай, Миха.

– Вот я и думаю, шуршу мозгами, – гоблин закатил глаза. – Нужно, чтобы наш волчара дорогу домой вспомнил. Посмотри, пропадет же в лесу. Ни охотиться не умеет, ни рычать…

– Я тебе что, заклинательница. Я травы лечебные знаю. А с колдовством кастовым не знакома.

-Так и я, – гоблин отчаянно расхаживал из стороны в сторону. – Но точно могу заявить, дома всегда лучше. И стены родные лечат. А что в волка обратили, так привыкнешь. Главное, чтобы свои признали.

– Точно, – очнулся оборотень, вставая. – Есть один метод для восстановления памяти, ну, или ее потери. Сейчас только вспомнил… Я ж сильно добрый?

– А то, – усмехнулся Миха.

– Вот то-то и оно, – оборотень внезапно схватил сковородку и со всей дури залепил волку промеж глаз. Только искры во все стороны посыпались.

20

Арк упал замертво. Не, не убился, а то пришлось бы сразу сказку заканчивать, но сознание однозначно потерял. А какая пьянка без драки. Во всем мире повелось – коли спиртное залилось, надо чем-нибудь ударить, чтоб потом легко жилось.

Женка Миха на супружника своего с осуждением посмотрела. Вот оставь гоблина одного, он не то что таверну или город разнесет, он весь лес в щепки при недогляде порубит. Животину каку плохому научит, соберет дружбанов… учудит… И откуда только они в лесу появляются? Вот оборотень – откель? Не водился здесь. Теперь нарисовался.

Выхватила сковороду, обоих дружков погнала к дому своему, а волк и сам отойдет – ничё. Они привычные.

Миха с оборотнем Татку не ослушались, парочкой детсадовской шли, перемигивались – азбукой морзовской: «Видал феечку темную? – Видал, тчк. – А ведь не вмешались? – Ни хрена не вмешались. Фух. – Значит обойдется».

Вот таким раскладом и сделали вид, что ничего не видели и не слышали, и вообще пьяные были, ничего не помнили. А память к волку сама вернулась. Да.

И правду, очнулся хищник серый. Глядит вокруг, а дорога вроде как солнышком освещается, вьется через лес. Иди, не хочу. На слабые ноги поднялся. Сосредоточился и в путь-дороженьку пустился: сперва поступью тяжелой, а потом бодренько так, словно ничего и не было – ни ведьмы черной, ни женитьбы, ни заклятья зеркального. Словно всю жизнь волком прожил. Лес вокруг волшебный, зверушки человеческими голосами переговариваются, к зиме готовятся, новости последние в темных королевствах обсуждают. На волка вообще никакого внимания не обращают. И идет среди них речь, что скоро у Черномора будет прибавление в семействе, что капризная Забава наконец-то за женские дела возьмется, а не пакости строить будет да с мужчинками развлекаться.

А на загривке у Арка заколдованного феечка расположилась. Она с вечеру на пьянку смотрела, горюнилась, что совсем нету понимания в гоблинах. В глаза тебе смотрит, за муху принимает. Или вид только делает… Что тоже полное неуважение, а еще про беспорядки в городе учиненные при власти волшебной рассказывает, наказания не опасаясь.

Феечка головкой покачала, по жестким волосам волка погладила незаметно. Беги, торопись к дому родимому, зверь зачарованный. Не хотел договориться добром – придется фее потрудиться. Не зря имя победное – Виктория.

Земля под лесом тут на секундочку рябью пошла, деревья замолчать заставила, зверушки и птицы тоже поутихли, прислушались. Хищник серый уши навострил. Только фея заулыбалась. Видать, проснулся Гора Горыныч. Задышал, грудь расправил, вот-вот глаза отомкнет. Эх, успеть надобно… Слышишь, волчище! Надобно девицу найти, что повелителя носит. Так что сфокусируйся поскорей, беги по лесу смелей: через болота и поляны, через чащи и бурьяны.

А пока волчище наш бежит, в терем к Черномору возвратимся, потому как важная он все-таки птица. И герой немаловажный, а скажем честно – очень важный. Ростом не удался, зато каков правитель!

А колдун второй день убивался над дочуркой, которая с колдунишки, на котором весело и задорно женишка проклятого преследовала, упала в самую серединку ядовитых аконитов. Говорил же, поле специально устроено, чтобы гости дорогие по дороге только ездили, а не окольными путями шастали. Была в разумении Черномора определенная логика, потому как таким нехитрым способом утащить что-либо становилось весьма проблематично да и проникнуть в терем – тоже. Без приглашения через задний двор вроде как не сунешься. Но воровать ни колдунишки, ни прислуга не перестали. А вот Забава и гости сильно пострадали. Увлеклись погоней. Ядовитые и волшебные растения разбираться в помыслах черной братии не собирались, всех пожалили, покусали, пожгли. В общем, лазаретное завершение вышло свадебки. Только эльфы в погоне участвовать отказались. Им-то больше повезло – под военным надзором повезли скатерку вырученную. Светлый даже Черномору руку пожал за отлично проведенное время.

А Забавушка, доченька, совсем поплохела. Серьезно заболела. Два дня с пятнами красными на лице и руках ходила вся сама не своя. И то, когда падала во время погони с почесывающегося колдунишки, они почти уже волка настигли. Рукой до гарцующего хвоста дотянуться… Но видать, не судьба. Сильно голову акониты задурили, разума лишили, по полю ведьму черную закружили. А тут и огневики напали на руки белые, и верти-трава, и отрубись-башка яду своего не пожалела. В общем, погоня превратилась в бесполезное кружение по полю, за которым Черномор наблюдал с великим прискорбием и огорчением. Потоптали, попортили… Беда-то какая! О дочке колдун в самую последнюю минуточку вспомнил, ибо, когда лучшее поле уничтожено вандалами, не до родственных чувствий.

Вскочил на облачко, подхватил черную ведьму за руки белые, до крыльца довез, отчитывать за неразумие начал. А Забава только кивала, черные глаза ее молнии метать продолжали, а жжение и дурман от цветов на много направлений гнев раскидывали – даже на батюшку попало.

И так несколько дней. Пришлось даже неудачливую новобрачную в огнезащитную комнату посадить, пока она в себя придет. Колдунишки за это время государство от гостей надоевших очистили. Принялись убытки подсчитывать. Долга свадебка, невелик брак… В колдовских семействах все именно так.

Черномор по поводу Арка совсем даже не расстроился. Одно только его беспокоило, получилось ли Забаве наследника завести? Но многие приметы говорили именно об этом великом событии. Горячим пламенем задышала земля. А значит, проснулся Гора Горыныч, который для повелителя и брат, и подсказчик, и главный помощник. А еще ночи стали длиннее и холоднее, пробудились в них твари, что давно спали или прятались по щелям, предчувствуя скорую работу. Дни же жаркими удушливыми клещами нагоняли насекомых злых, ядовитых… Расплодились змеи и другая земная нечисть.

Колдун ручки потирал. Про себя благодарственно вздыхал. Умница дочка… Умница драгоценная. Куда сильнее бабки и мамки оказалась. Вон как ловко спровадила муженька.

Когда Забава выздоровела и гнев свой вновь в амулет втянула, а красота ее с новой силой засияла, другая история настала. Начала черная ведьма любимому альву письма строчить каждый день, чтобы тот незамедлительно в терем ее явился и с нею, несчастной, объяснился.

«Любезный Вальдемар Вальдемарович, – так девица каждое свое послание начинала красивым круглым почерком, – от чего же это вы нас без прощания покинули? От чего про меня, зазнобу вашу несравненную, забыли? – правильно, сперва подмаслить надо. – Я ж без вас страдаю. Я ж только по вашему разумению всегда жила и жить буду. А вы меня после недоразумения, – это Забава так про свадьбу изъяснялась, – совсем позабыли. И даже глазу не кажете, и даже доброго слова не скажете. А ведь обещались, а ведь клялись, что сразу моим навеки станете, как выполню я все, что вы мне прикажете. – Вот какие женщины глупые, когда сильно влюбленные! Сразу все исполняют, а потом с брюхом ходят. – Получилась у меня стратегическая ваша задумка. В ближайшее время ждите волшебного наследства… И обо мне думайте безостановочно. А коли думать не станете, – теперь несомненно требуется на угрозы перейти, – то я, не думайте, что глупая девчонка, тоже силами обладаю. И вам всячески понеспособствую в ваших начинаниях. Черной неудачей по судьбе наслежу, набедствую. Но вы, я надеюсь, я верю, не забудете Забаву Черноморовну и вспомните про нашу великую любовь…» И так дальше – бла-бла-бла. До чего же девичьи письма занудные, коли каждый день с великим усердием писаны.