Костер в ночи

– А вдоль реки есть дорога? – спросила я.

– Да, но чтобы взобраться на эту гору впереди и посмотреть на озеро, лучше держаться лощины со стороны Блейвена. У реки – не слишком приятное болото.

– Вы имеете в виду, что там опасно или просто сыро?

– И то, и другое. Не знаю, действительно ли оно разверзнется и проглотит вас, но почва ужасно качается. Начинаешь сомневаться, что устоишь на ногах. Олени сюда не ходят.

– Тогда, – сказала я с трепетом, – мы тоже не пойдем. Кажется, я должна радоваться, что вы пошли со мной!

Он засмеялся.

– Чистый эгоизм. Когда очень любишь местность, любишь и показывать ее. И можно еще раз насладиться пейзажем. Это один из самых красивых уголков мира.

– Именно это место или Скай и острова вообще?

– Эта часть острова Скай. – Его руки спрятались глубоко в карманы, глаза поднялись к отдаленным вершинам и голубой громаде Блейвена, преграждающего долину прямо перед нами. – Вот это все.

– Это ваша родина, мистер Грант?

Он покачал головой.

– Нет, я родился в горах, но совсем других. Мой отец был священником в маленьком приходе в Кэарнгормсе, затерянной деревушке за северными ветрами. Аухлехти, у подножия Бейн а Бурд. Знаете это место?

– Боюсь, что нет.

Он ухмыльнулся.

– Еще не встречал никого, кто знал бы. Именно там я научился боготворить горы! Я рос без матери. Отец был замкнутым, и у него на меня не хватало времени. Мы жили далеко от школы, поэтому в основном я просто носился по горам.

– Должно быть, вы были очень одиноким маленьким мальчиком.

– Возможно. Не помню. Но не думаю, чтобы я чувствовал одиночество. – Он снова ухмыльнулся. – Так было, пока не умер дядя. Он оставил нам много денег, отец заставил меня одеть ботинки и отправиться в государственную школу учиться хорошим манерам.

– Не повезло.

– Конечно. Я ненавидел школу, особенно башмаки.

– И теперь проводите все время в горах?

– Совершенно верно. Немного путешествую… Но всегда заканчиваю здесь, во всяком случае, в мае и июне. Это лучшие месяцы на западе, хотя, – он бросил быстрый взгляд через плечо, – думаю, что наш друг Бигл не ошибся насчет погоды. Наверняка, завтра будет дождь, а как только Куиллин притянет хорошую тучу, то уже и не хочет отпускать.

– Боже мой, а я собиралась гулять. Начинаю понимать, почему здесь все рыбачат – это самозащита в чистом виде.

– Возможно. А сейчас ступайте осторожно. При таком освещении ходить сложно.

Мы достигли подножия небольшой горы Ант Срон и начали взбираться по грубому склону, заросшему вереском. Недалеко взмахнула крыльями куропатка и понеслась к реке, возбужденно вскрикивая. Свет заметно поблек. Блейвен маячил наверху, как огромная грозовая туча, а из-за его мощного тела выглядывал белый призрак полной луны.

Родерик Грант на мгновение замедлил широкие шаги и задумчиво посмотрел на свирепые хребты, закрывшие небо.

– Хотел бы я знать, действительно ли эти глупые женщины завтра поднимутся туда.

– Это трудный подъем?

– Нет, если знать дорогу. Прямо вверх по южному хребту можно… Но даже там есть скверные места.

– Мисс Бредфорд сказала, что знает путь.

Улыбка коснулась его губ.

– Это она-то? Ну, ничего не поделаешь.

– Думаю, нет.

Дорога становилась все круче и труднее.

– Мистер Грант… – сказала я, немного задыхаясь.

– Да?

Я подумала и решила спросить прямо:

– Что имела в виду мисс Бредфорд, говоря о табу на Блейвене? Что с ним не так?

Родерик остановился и посмотрел на меня удивленно, почти смущенно.

– Не так?

Он почти механически повторил вопрос.

– Да. Почему приходят в такое странное состояние при его упоминании? Я не могла ошибиться. И вообще, что происходит с обитателями отеля? Потому что есть что-то, и если вы не заметили…

– Вы не знаете?

– Конечно, не знаю! – сказала я почти раздраженно. – Только приехала. Но все ужасно напоминает начало плохого проблемного спектакля.

– Вы недалеки от истины. Только сыграна половина спектакля, и похоже, что проблема совсем не будет решена. – Он помедлил и угрюмо посмотрел на меня в сгущающейся тьме. – Это к тому же противная проблема. В действительности, самая противная из всех возможных. Здесь произошло убийство.

Я нетерпеливо затаила дыхание.

– Убийство?

Он кивнул. При этом свете его голубые глаза казались темными.

– Это случилось две с половиной недели назад, тринадцатого мая. Местную девушку убили на Блейвене.

– П-п-понимаю. – Я недоверчиво подняла глаза на громады спереди, затем задрожала и пошла вперед. – Давайте поднимемся на скалу, а затем, если не возражаете, вы мне обо всем расскажете.

Мы сели на камень и закурили. Далеко внизу, в колыбели пурпурной лощины озеро сверкало жестким ярким светом, словно начищенное серебро. Две утки летели очень близко к своим теням.

– Кто эта девушка? – спросила я. – И кто это сделал?

Сначала он ответил на последний вопрос.

– До сих пор неизвестно, кто. Именно это я имел в виду, когда сказал, что это противная проблема. Полиция… – Он хмуро посмотрел на свою сигарету и сказал: – Лучше начну с самого начала, хорошо?

– Да, пожалуйста.

– Звали девушку Геза Макре. Ее отец арендует небольшую ферму, и летом выполняет разные поручения для отеля. Возможно, вы встретитесь. Его ферма находится в трех или четырех милях от реки, впадающей в дальний конец озера. Геза водилась с парнем из деревни, неким Джеймси Фарлейном. Когда в длинные весенние вечера она поздно приходила домой, там не беспокоились. Думали, что знают, с кем она.

– В конце концов, это оказался не Джеймси?

– Он громко и ясно утверждает, что нет. Но, конечно, это естественно.

– Если не он, кто это может быть?

– Джеймси говорит, что они поссорились, да, признает это вполне открыто. Говорит, что она стала его избегать, а когда он пытался удержать ее, устроила скандал и сказала, что у нее есть парень получше, чем он. Джентльмен из отеля.

– Нет!

– Боюсь, что так.

– Но… Это не значит, что мужчина из отеля обязательно…

– Убийца? Думаю, нет, но вероятность велика… То есть, если он существовал вообще. Мы это знаем только со слов Джеймси. Что известно наверняка, так это то, что Геза вышла вечером тринадцатого мая, чтобы встретить какого-то мужчину. Она сказала родителям, что у нее «свидание».

– И… на Блейвене, вы говорили?

Его голос был мрачен.

– Это неприятная часть истории, но я все же расскажу. В тот день трое мужчин задержались на озере. Думаю, они браконьерствовали и ловили форель. Примерно в полночь они увидели что-то, похожее на огромную вспышку огня, на полпути к вершине Блейвена. Были озадачены, но, конечно, не обеспокоены. Это голая скала, поэтому они не боялись, что огонь пойдет дальше, продолжали заниматься своим делом и следить за огнем. Один из них разглядел в бинокль столб пламени, словно горел огромный костер, но его основание скрывали скалы. Ну, они все больше удивлялись. Непонятно, кто мог зажечь там костер, да и что там может гореть. Постепенно, наблюдая за прыгающим столбом огня, они сначала встревожились, потом забеспокоились, а затем испугались. И когда малый, у которого был бинокль, сообщил, что видит, как темная фигура движется впереди пламени, решили разузнать, в чем дело.

Он нахмурился, глядя на сверкающее озеро.

– Когда они добрались туда, огонь потух. Остатки дыма лизали поверхность скалы. По широкому выступу, куда легко добраться, были намеренно разбросаны остатки обуглившегося дерева и выгоревшего вереска. Посередине черного пятна лежало тело Гезы на спине. – Грант резко достал сигарету, говорил вяло и без эмоций. – Она не слишком обгорела. Когда он бросил ее в огонь, она уже умерла. На ней был разбросан пепел, а горло перерезано.

– О Боже мой…

– Она была, – продолжал Родерик так же вяло и беспристрастно, – полностью одета, лежала спокойно со скрещенными на груди руками. Хотя, очень странно, она была босиком, и с нее были сняты все украшения.