Демогоргон

Но, все же, впечатление было такое, будто его руки и ноги кто-то привинтил к каталке. Медленно, с трудом, Трэйс сел, почти слыша скрип суставов. Он был голоден как волк — и страшно хотелось пить. Особенно пить! Во рту стоял вкус протухшей рыбы или чего-то столь же вонючего. Чувствовал он себя достаточно плохо, но, по крайней мере, его не тошнило.

Шаги за дверью послышались как раз в тот момент, когда он спускал ноги с каталки. Он не видел смысла притворяться, да и в любом случае времени лечь обратно у него уже не оставалось. Он просто застыл — дверь открылась, и вошел незнакомый мужчина невысокого роста, коренастый, с очень бледным лицом. На сломанном в свое время носу красовались темные очки… да и весь вид незнакомца говорил о том, что он очень «крутой».

— Эй! — окликнул он. — Ты живой?

Следом за ним в комнате появился Деккер.

— Да, еще какой живой, — прохрипел толстяк. — Не так ли, Чарли, малыш? Ничего, зато по крайней мере он может ходить — надеюсь. Отведи его в туалет, Лу, а я пока начну готовить остальных.

Коротышка схватил твердой ручищей Трэйса за руку, помог ему дотащиться до двери, затем, придерживая, провел по коридору к туалету и душевой. Когда они оказались внутри небольшого помещения, он спросил:

— Сам справишься? На горшок там сходить, душ принять?

Трэйс молча кивнул.

— О'кей, тогда я снаружи подожду. Только смотри, не торчи там целый день.

Акцент у незнакомца был американский. Скорее всего, он из Нью-Йорка, предположил Трэйс. По крайней мере, это не был ни протяжный техасский говор, ни гнусавый выговор уроженцев Новой Англии, хотя говорил он довольно грубо.

Трэйс бросил халат в угол, облегчился, принял душ. Когда он уже вытирался, снова вошел тип со сломанным носом и помог ему надеть чистый длинный махровый халат.

— Тебе не мешало бы и побриться, — проворчал коренастый. — На! — Он сунул в рот Трэйсу сигарету и дал прикурить. Трэйс уже прополоскал рот под душем, и теперь вкус сигареты казался ему каким-то экзотичным, прямо-таки райским удовольствием. — Клево, да? — осведомился коренастый. — Ну и кайфуй.

Затем он провел Трэйса через весь дом в прохладную комнату с большими квадратными окнами, выходившими на просторный сад с бассейном посередине. За бассейном виднелась высокая каменная стена, увитая плющом и какими-то цветущими растениями. Из-за стены торчали темно-зеленые верхушки кажущихся неподвижными пальм. Трэйс рухнул в шезлонг и тут же ощутил в руках электробритву. Человек по имени Лу воткнул шнур в розетку и сказал:

— Брейся.

Трэйс, не торопясь и стараясь вести себя так, будто он гораздо более вял, чем на самом деле, начал бриться, а сам тем временем оглядывал комнату и находившихся в ней людей. Здесь были Лу — как он уже решил для себя, человек мафии — и еще один, явно его коллега, который сидел, положа ноги на невысокий столик, панама натянута на глаза. Длинноносый, похожий на палестинца тип, постоянно появлялся и исчезал, накрывая большой стол к завтраку. Вот пока и все. И никаких признаков Амиры и Хумени.

Трэйс решил, что сейчас около десяти утра, следовательно до часа «зеро» оставалось еще полдня. Он покончил с бритьем и откинулся на спинку кресла. Душ и все остальное практически лишили его сил. Следовательно, о том состоянии, в котором находились его «братья», и говорить было нечего. Он постепенно задремал и очнулся — ненадолго, когда в комнату принесли одного из зомби и усадили в кресло. Наконец, им овладел сон, который мог бы быть приятным — если бы не заклинание Сола Гоковски, раз за разом повторявшееся у него в подсознании…

… Его разбудили.

— Завтрак, малыш Чарли, — просипел Деккер, тряся его за плечо. Затем послышался характерный голос Хумени: — Похоже, ты справляешься лучше, чем остальные, Чарльз. Так что можешь подойти к столу и поесть.

Трэйс медленно поднял глаза и увидел чудовище. На Хумени была его длинная накидка, в тени капюшона горели дьявольские глаза.

Народу в комнате стало больше. В воздухе чувствовались какое-то ожидание и готовность к действию. Трэйс попытался самостоятельно сесть прямо, едва не рухнул обратно (или, по крайней мере, сделал вид, что это вот-вот произойдет), и тут же заметил возле себя Амиру, которая поддержала его. Он сказал:

— Ничего… ОХ! О'кей, — И высвободился. Сделав три неверных шага, Трэйс тяжело уселся на стул и медленно обвел взглядом сидевших за столом людей. Двое из них, в инвалидных креслах, пребывали в полубессознательном состоянии. Смысла спрашивать, кто они такие, не было, но Трэйс на всякий случай присмотрелся к ним повнимательнее. Один должен был быть греком, а другой — турком! Это ясно! Но это не помогло ему решить, кто из них кто. Одетые в такие же, как у Трэйса халаты они казались даже очень похожими на Трэйса, хотя, конечно, были гораздо смуглее. Заметив это, он испытал чувство какого-то мрачного удовлетворения: один и тот же человек — Хумени — и в самом деле вполне мог оказаться отцом всех троих. Рядом с одним из «братьев» сидела Амира, кормя его с ложечки и не притрагиваясь к своей пище. За вторым ухаживал тип, которого звали Лу. Дальше, за противоположным концом стола, расположился Деккер.

Тип с панамой, сидел слева от Трэйса, только теперь панама лежала у него на коленях, а сам он шумно хлебал суп. Еще двое, явно слепленных из того же теста, что и он, сидели справа от Трэйса, завершая картину. Хумени за стол садиться не стал, а, дожидаясь, пока они не поедят, подошел к окну и уставился во двор. Слуга же по-прежнему бегал взад-вперед, поднося еду и напитки.

Трэйс за завтраком намеренно продолжал вести себя как полупаралитик и ни с кем не разговаривал, хотя, впрочем, разговоров за столом и так слышно не было. Он заметил, что Амира то и дело поглядывает на него — но как-то хмуро! Возможно, его поведение вводило в заблуждение и ее тоже. Но, хотя со стороны казалось, что он ест медленно и с трудом, на самом деле он старался съесть как можно больше. Он чувствовал, что вскоре ему понадобится максимум сил.

Наконец Хумени задернул занавески, так что в комнате воцарился сумрак, и, повернувшись к остальным, заговорил:

— Все вы мои гости, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Поскольку вечером… — Он пожал плечами, — … мне предстоит закончить небольшое дельце в пустыне — после чего, разумеется, всем вам будет заплачено в полном соответствии с предыдущей договоренностью. Джентльмены, — Хумени на мгновение замолчал и кивнул в сторону Амиры, — прошу прощения, и мадам, конечно же, — мы отправляемся на «раскоп»! Мне отлично известно нужное место и то, сколь огромные богатства таятся там под землей. Некоторая их часть тоже будет передана вам в благодарность за ваши хлопоты — разумеется, если все выйдет так, как я того ожидаю.

"Лжец! — подумал Трэйс. — Ту же самую лапшу ты вешал на уши и в 1936! "

И возымела она примерно такой же эффект: послышались перешептывания, за которым последовало напряженное молчание, прерванное лишь стуком ложки, которую тип с панамой на коленях резко бросил на стол.

— Зарытое сокровище? — Его голос дрожал от жадности; и по тому, как он это спросил, стало ясно, что это не вопрос, а, скорее, констатация факта.

Хумени бросил на него яростный взгляд.

— Что я там собираюсь искать — мое дело. Попрошу больше меня не перебивать… Когда мы здесь все закончим — то есть, когда я вам все объясню — приготовьтесь уехать отсюда. Постарайтесь не забывать своих вещей — не оставляйте ничего! Порядок такой: я поеду на «скорой», которую поведет мистер Деккер. Мисс Гальбштейн со своими тремя подопечными будет находиться там же. Мистер Лу Габелла с товарищами поедут за нами на армейских лендроверах, которые сейчас стоят за домом. Эти машины, хоть и списаны, но в довольно приличном состоянии, к тому же в них есть наборы запчастей. Конечный пункт недалеко, однако дорога тяжелая, а я не хочу никаких поломок или аварий. Поэтому мы будем ехать медленно, со скоростью между двадцатью пятью и тридцатью милями в час. По дороге нам вполне могут попасться патрули, так что заранее приготовьте все необходимые документы. Однако в этом плане я не ожидаю никаких неприятностей и убедительно прошу вас по возможности их избегать.