Суперсвет(ЛП)

— Но я не выразила их перед ним! Думала, впереди еще столько времени! Думала…

Она снова всхлипнула, и Андре, не давая ей отвести взгляд, потрепал бедняжку по плечу.

— Уверен, он знает. Иногда для передачи этих чувств и говорить ничего не требуется. По-моему, у вас с мужем были именно такие отношения. В этом нет ничего плохого. Чувство остается, и оба это знают.

— Вы так думаете? — спросила женщина. — Вы действительно так думаете?

Он не мог ответить по-другому.

— Да.

— Я так глупо себя веду.

— Совсем нет.

— Мы с Хуаном на самом деле очень хорошо друг друга знаем.

— Да.

— И я так за него переживаю.

— Да.

— Большое вам спасибо, отец.

— Всегда пожалуйста. В любое время. — Он пожалел, что в самом начале не спросил, как ее зовут, чтобы в следующий раз, если она подойдет, обратиться по имени, а сейчас было уже неудобно.

— Я сегодня помогаю убирать после обеда, так что мне надо идти.

— Берегите себя.

— Это ведь лучшее, что мы можем делать, да?

— Вот именно.

— А о вас есть кому позаботиться?

Этот вопрос задавали ему многие женщины. Мужчины обычно желали невнятно «всего хорошего». Женщины докапывались до подробностей.

Вежливый ответ совпадал с искренним.

— Есть. — Он сказал это и сам удивился тому, какой радостью переполнилось сердце. Определенно, в жизни есть и другие утешения, помимо философии. Жаль, я не открыл для себя эту простую истину несколькими годами раньше.

— Это хорошо, отец. — Она помахала ему на прощание. — Спасибо, что поговорили со мной. Мне и вправду полегчало.

— Не за что. — Вот и опять он ничего ведь не сделал. Мне просто нужно быть рядом, подумал Андре. Это все, чего хотят люди.

Плюс я должен быть влюблен. И это тогда, когда вокруг идет война.

Он жил и в лучшие времена, и в худшие. И, вопреки всему, понял, как делать свое дело с чистой совестью.

Так что как только мы повернемся к камням спиной, они сами найдут нужный порядок балансировки, сказала его конвертерная часть. Старый добрый дзен, отец-шаман.

Заткнись и лучше сыграй гимн или что-нибудь в этом роде.

«Не думай ни о чем» пойдет?

Фу. Другие предложения будут?

Ладно, немного обиженно сказал конвертер. Как насчет «У моей малышки вкусный пудинг»?

Иди ты…

Иди сам. Ступи через край и свалишься в бездну. Она ведь тебя и раньше бросала.

Это было давно. Мы были тогда молоды и не допускали сомнений. А теперь постарели и сошли с ума.

От любви.

Да. Я люблю Молли Индекс.

Убежище тряхнуло. Похоже, что-то тяжелое упало рядом.

Боже, только бы с ней все было в порядке.

Мы оба на это надеемся. Оба.

Глава двадцать девятая

Меркурий

Конец апреля 3017

Монтсомбра

Человек, которого все называли К., прошел под массивной аркой Сан-Суси штаб-квартиры Совмещенного Директората на Меркурии. Был долгий полдень меркурианского «дня». К. не то чтобы не любил свет, но предпочитал темноту. Ночь — естественная стихия для людей его рода деятельности.

Внешность К. имел самую заурядную. Серая одежда. Темные туфли. Единственной примечательной чертой лица были пронзительные зеленые глаза.

Миновав сад в огромном герметичном атриуме, он вошел в кабину лифта, который поднял его на вершину небольшой горы, занимавшей центральную часть всего комплекса. Гора называлась Монтсомбра и была по сути дела гигантской грудой гриста. На ее вершине располагался дворец Ла Мола.

Там обитал Директор Амес.

Точнее, во дворце существовал его физический аспект. Настоящий же, цельный Амес пребывал в самой горе. Весь собранный в гору грист занимался тем, что поддерживал тысячи его образов и миллионы одновременных, взаимосвязанных информационных потоков. Поднимаясь на вершину, К. ощущал Директора под собой и вокруг себя. Гора, казалось, дышала его мыслями и чувствами. К. будто совершал восхождение на вулкан, затиший на время, но не спящий. Оставалось лишь надеяться, что новости, которые он нес Амесу, не вызовут извержение.

Выйдя из лифта, К. миновал серию контрольных постов — проверяли всех приходящих в Ла Мола. Украшения, собранные со всего Мета, дополняли ауру непомерного богатства и силы, исходящую из самих стен, пола и потолка, даже самого воздуха. Здесь было сосредоточение его власти, его могущества, отсюда его господство распространялось на весь Мет.

На последнем контрольном пункте К. сдал оружие, древний девятимиллиметровый «парабеллум» в прекрасном рабочем состоянии. Потом он повернул налево и зашагал по коридору с тремя непомеченными дверьми. Не постучав, открыл четвертую. Стучать и не требовалось — Амес всегда знал, кто находится во дворце в данный момент.

Директор сидел за огромным столом красного дерева и пребывал в мрачном настроении.

— Я потерял Плутон, — сказал он. — Хотите объяснить, почему?

В комнате было кресло для посетителей, но Амес не предложил К. сесть. Гость прошел к столу и остановился напротив Директора.

— Наши друзья-клаудшипы не знали, что флот фремденов готов к развертыванию. Когда в Совете проходило голосование, они не успели организоваться и воспрепятствовать принятию решения.

— А почему они не знали?

— Разведка не сработала, — признал К. — Моя вина.

— Мне следовало ожидать этого от Гримсли. — В Департаменте Иммунитета БМП Гримсли возглавлял отдел криптологии. — В любом случае придется мне его кооптировать.

Прощай, старина Милтон Гримсли. Многие годы они были коллегами, хотя друзьями так и не стали. У К. вообще не было друзей. Итак, Гримсли станет еще одной каплей, поглощенной морем бесчисленных личностей Амеса. Разделить судьбу коллеги К. никоим образом не стремился, хотя и знал, что «кооптировать» его Директору было бы куда труднее, чем прочих. Амес много о К. — его тайну и его тайную жизнь.

Многое, но не все.

— У меня агент в Академии, — сказал он. — Она — дочь одного из наших друзей в Совете, но сама к таковым не относится. Сотрудничая со мной, она думает, что помогает партизанам.

Амес позволил себе улыбнуться.

— Как и для всех кадетов, для нее решение об отправке в бой стало сюрпризов. Очевидно, о предстоящей операции заранее знал только Лебедев. В готовности флота Совет убеждал клаудшип Тацит. Судя по всем отчетам, речь получила восторженный прием. Потом начались маневры, с которых курсантов повели прямо в бой, к Плутону.

Теперь К. должен был сообщить новость, которая могла заинтересовать Амеса.

— Я только что контактировал с этой девушкой. Она считает, что Лебедев намерен продолжить наступление на Нептун силами пятнадцати кораблей. — Выдержав небольшую паузу, он перешел к менее приятным известиям. — У нас проблема на Уране. — Разработанный ими новый грист оказался весьма цепким. Большинство моих агентов были убиты. Точнее, покончили с собой. Двоим удалось все же уйти с образцами нового гриста. Сейчас они на пути в наш комплекс на Земле. Нам понадобится какое-то время, чтобы проанализировать образцы и восстановить технологический процесс.

— Итак, мы потеряли Уран.

— Мы потеряли луны, но и фремдены их не получили. Пока они не оккупируют систему военным путем, деактивация поверхности на Обероне и других спутниках представляется бессмысленной.

— Неприемлемо.

— Понимаю. — Спорить было бесполезно. Понятие поражения не укладывалось в директорскую концепцию вселенной. — С Юпитера новость получше.

— Редакс?

— Клюнула.

— Отлично. И она не догадывается, что работает на вас?

— У Редакс есть замечательное качество: убеждать себя в том, что истина есть то, что она ею считает. Меня только одно беспокоит — у Редакс есть глава службы безопасности. Ее имя — Антиномян. Я сам ее обучал.

— Тогда сами и озаботьтесь ее устранением.