Тайна рукописи

Я пожала плечами. Пока эта тварь стояла там, застыв на полпути, я наконец-то – наконец-то – почувствовала, что и во мне есть стальной стержень.

– Я толкнула монстра в живот и побежала. Он погнался за мной, но не сразу. Думаю, он простоял там не меньше минуты. Я оторвалась довольно далеко, потом мне удалось поймать такси и уехать. Я попросила таксиста покружить по районам, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста. – А еще я пыталась понять, что со мной произошло. Меня схватила сама Смерть, а потом подарила мне отсрочку, и я не понимала почему. И не могла думать ни о чем, кроме того, что есть человек, который способен все мне объяснить. – А потом я приехала к вам.

– Ну хоть один разумный поступок со дня приезда вы сподобились совершить, – пробормотал Бэрронс. Потом шагнул ко мне, рассматривая так, словно я была редкой монеткой, которая раньше ему не встречалась. – Что же вы такое, мисс Лейн?

– Я не знаю, что ты имеешь в виду.

«Ты даже не знаешь, кто ты такая!» – сказала Алина в своем сообщении. «Если ты не можешь держать себя в руках и не гордишься своим происхождением... иди и умри где-нибудь в другом месте...» – прошипела старая женщина в баре. А теперь еще и Бэрронс намекает на то, что я не та, кем себя считаю.

– Я работала барменом. Я люблю музыку. Мою сестру недавно убили. И с тех пор, похоже, я сошла с ума, – последние слова я произнесла совершенно спокойно, как бы между прочим.

Иерихон взглянул на Фиону, которая по-прежнему стояла у меня за спиной.

– Посмотри, может, найдутся записи, хотя бы приблизительно описывающие подобные явления.

– Мне не нужно этого делать, Иерихон, – сказала она. – Ты и сам знаешь, что такие записи есть.

Он покачал головой.

– Она не может оказаться Нулем, Фиа. Нули – это миф.

Смех Фионы оказался воздушным, музыкальным.

– Вот именно. Как и многое другое. Но разве они миф, Иерихон?

– Что за Нуль? – спросила я.

Бэрронс проигнорировал мой вопрос.

– Мисс Лейн, опишите этого Невидимого еще раз, для Фионы, и попытайтесь вспомнить как можно больше деталей. Возможно, ей удастся идентифицировать его.

Затем он обратился к Фионе:

– После того как вы здесь закончите, покажи мисс Лейн ее комнату. Завтра нужно будет купить ножницы и каталог красок для волос, из которого она выберет нужное.

– Комнату?! – воскликнула Фиона.

– Ножницы?! Краску для волос?! – возопила я. Мои руки непроизвольно взлетели к волосам. Надо же, а часть насчет комнаты мне сначала даже понравилась. Но у меня свои приоритеты.

– Не можете смириться с потерей чудесных перышек, мисс Лейн? А чего вы ожидали? Оно знает, что вы его видели. И не прекратит поиски до самой смерти – его или вашей. И, поверьте мне, его очень сложно, если вообще возможно, убить. Вопрос в том, свяжется ли оно с Охотниками, или будет искать вас само. Если вам повезет, оно окажется родственником Серого Человека. Низшие касты предпочитают охотиться в одиночку.

– То есть оно может и не сказать обо мне остальным Невидимым? – У меня появился слабый проблеск надежды. Одного Невидимого я еще переживу, но мысль о том, что за мной будут охотиться толпы чудовищ, заставила бы меня сдаться, даже не начав борьбу. Я легко могла представить орды жутких существ, поджидающих меня в дублинской ночи. Да я умру от инфаркта прежде, чем они меня найдут!

– Они столь же разобщены, как и люди, – сказал Бэрронс. – Эльфы, в частности Невидимые, доверяют друг другу не больше, чем вы можете доверять льву, с которым вас заперли в одной клетке.

Или Иерихону Бэрронсу, думала я четверть часа спустя, когда Фиона проводила меня в комнату. Именно так я себя и чувствовала, готовясь остаться на ночь в «Книгах и сувенирах Бэрронса», – словно собираюсь заночевать в логове льва. Из огня да в полымя. Это обо мне. И все же, по размышлении, я решила не возражать, поскольку я могла либо остаться здесь, либо вернуться в одиночестве в комнату мотеля. И уж лучше я останусь здесь, поскольку это сводит к минимуму шансы умереть в одиночестве и пролежать несколько дней незамеченной, как это произошло с моей сестрой.

Книжный магазин оказался гораздо длиннее, чем я думала, глядя на него с улицы. И задняя часть здания была не продолжением магазина, а жилым помещением. Фиона быстро открыла одну дверь, пропустила меня в короткий коридор, затем открыла вторую дверь, и мы оказались в частной резиденции Бэрронса. У меня создалось впечатление невероятного богатства, однако рассмотреть всего я не успела. Фиона торопливо провела меня через переднюю, по коридору, а затем направилась прямо к лестнице.

– Вы тоже их видите? – спросила я, когда мы, пролет за пролетом, поднимались на верхний этаж.

– В каждом мифе есть зерно истины, мисс Лейн. Я занимаюсь книгами и артефактами, которые никогда не попадут в музеи и библиотеки, явлениями, которым ни один археолог или историк не сможет найти объяснения. Множество реальностей граничит с той, которую мы привыкли называть своей. Большинство людей слепо проходят по жизни и не видят дальше собственного носа. Но некоторые отличаются от них.

Эти слова ничего мне про нее не сказали, но она явно излучала тепло и дружелюбие, направленные на мою скромную персону, так что я не стала на нее давить. После того как Бэрронс ушел, я снова описала ту тварь. Фиона записывала информацию очень быстро, изредка поднимая на меня глаза. Затем она окинула меня крайне неодобрительным взглядом, поджав губы, – так обычно смотрела мама, когда была чем-то недовольна. Я была уверена, что ее недовольство касалось лично меня, но не могла понять, чем именно я его вызвала.

Мы остановились у двери в самом конце коридора.

– Вот. – Фиона протянула мне ключ и повернулась в сторону лестницы.

– О, и еще одно, мисс Лейн, – сказала она, обернувшись через плечо. – На вашем месте я бы закрылась.

В подобных советах я не нуждалась. Кроме того, я подперла дверную ручку спинкой стула. Я бы добавила к баррикаде и шкаф, но он оказался слишком тяжелым для меня.

Окна спальни на четвертом этаже выходили на аллею, начинавшуюся сразу за магазином.

Справа аллея тонула в темноте, слева – в непроглядном мраке, разрезанная напополам мощеными дорожками, которые обегали дом с разных сторон. За аллеей располагалось одноэтажное здание, похожее на склад или на огромный гараж, его стеклянные блоки были замазаны черной краской, так что невозможно было определить, что находится внутри. Прожекторы были направлены в промежуток между домами и ярко освещали дорожки, ведущие от двери к двери. Подо мной раскинулся Дублин – целое море крыш, теряющихся в ночном небе. Слева лишь несколько фонарей пронизывали тусклым светом темный покров ночи, напоминая, что та часть города мертва. Я с радостью обнаружила, что в задней части дома нет пожарной лестницы. Не думаю, что кто-то из Невидимых сможет забраться по глухой кирпичной стене. О крылатых Охотниках я намеренно не вспоминала.

Я дважды проверила все замки и задернула шторы.

Потом вытащила из сумки расческу, села на кровать и начала расчесывать волосы. Я долго трудилась над ними, и в результате они засияли, словно белый шелк.

Мне будет их не хватать.

«Не выходите из магазина до моего возвращения», – говорилось в записке, которую ночью просунули под мою дверь.

Я с раздражением скомкала ее. Ну и что я должна есть? Уже десять часов утра. Я долго спала и изрядно проголодалась. И я принадлежу к тому типу людей, которым сразу после пробуждения требуется завтрак.

Убрав стул, подпиравший ручку, я открыла дверь. Хоть мое специфическое южное воспитание и противилось идее прогулки по чужому дому без разрешения, для того чтобы привыкнуть к новому месту, я не видела иного выхода, кроме как отправиться на поиски кухни. Если я слишком долго просижу тут без еды, у меня разыграется дикая мигрень. Мама говорила, что это из-за моего быстрого обмена веществ.