Тайна рукописи

Я изо всех сил спешила к квартире Алины, я хотела найти ее дневник и доказать себе, что ее убийцей был абсолютно нормальный – хоть и чокнутый – человек, а не какой-то мистический монстр. Если бы я завернула за угол и столкнулась с человеком, я бы испугалась. Но, завернув за угол, я налетела на нечто, по сравнению с которым Серый Человек был идеальным кандидатом в спутники на выпускной бал.

Мое «двойное зрение» запоздало всего на удар сердца, так что я увидела монстра лишь после того, как столкнулась с ним.

Я попыталась увернуться, но не успела. Я врезалась в него плечом, отскочила назад и по инерции отлетела к стене дома. Я оцепенела, оказавшись на четвереньках на тротуаре. Меня скрутил такой ужас, что я могла лишь внутренне сжиматься и смотреть. Чары, которыми пользовалась эта тварь, были такими слабыми, что они либо не долетали до меня, либо просто не действовали. Я понятия не имела, как оно может кого-нибудь обмануть.

Как и у Серого Человека, у этой твари наличествовало большинство нужных частей тела. Но, в отличие от Серого Человека, в данном случае были еще и дополнительные. Некоторые части были меньше, чем нужно, некоторые – несоразмерно большими. У него была огромная безволосая голова, покрытая дюжинами глаз. Ртов у этой штуки было больше, чем я могла сосчитать, – по крайней мере, именно ртами я сочла розовые, похожие на пиявок щупальца, которые покрывали его уродливую голову и большую часть живота – я видела, как блестят острые зубки в этих мокрых морщинистых отверстиях. Отростки тянулись ко мне, явно испытывая голод. Четыре длинные тонкие руки росли из бочкообразного тела, еще две слабые маленькие ручки беспомощно свисали по бокам. Чудовище опиралось на ноги, больше похожие на стволы деревьев, а мужской половой орган был распухшим и гротескно огромным. Я имею в виду, что он был размером с бейсбольную биту и болтался где-то между колен твари.

Я с испугом поняла, что оно смотрит на меня с вожделением – всеми своими глазами и всеми своими ртами. И ужаснулась, когда оно опустило руки и начало теребить и поглаживать свой член.

Я не могла пошевелиться. Я все еще стыдилась таких вещей.

Каждому человеку интересно, как он станет вести себя в критической ситуации – способен ли он драться или просто притворяется, что где-то глубоко внутри, под ворохом магнолий, в нем скрыт стальной стержень. Теперь я знала правду: во мне такого стержня нет. Только лепестки и пыльца, годные на то, чтобы привлечь насекомых, которые помогут с опылением и производством потомства и обеспечат выживание вида, но бесполезные при самозащите. В конце концов, я всего лишь Барби.

Все, на что меня хватило, это на сдавленный писк, когда чудовище потянулось ко мне.

– Это начало входить у вас в привычку, мисс Лейн, – сухо сказал Бэрронс, бросая на меня короткий взгляд поверх книги, которую он изучал, когда я вломилась в магазин.

Я захлопнула дверь за своей спиной и тут же обернулась, задвигая все засовы.

Он поднял голову от книги на звук щелкнувшего замка и входящего в пазы засова, после чего положил книгу на стол.

– Что случилось?

– Меня сейчас стошнит. – Мне нужно было в ванную. Под обжигающий душ, вымыться со щелочью. Возможно, сотни таких душей будет достаточно, чтобы отмыться.

– Нет, вас не стошнит. Сконцентрируйтесь. Приступ скоро пройдет.

Я подумала о том, действительно ли он уверен в своих словах или просто пытается заговорить мне зубы, чтобы спасти от возможных неприятностей свой обожаемый диван и свои бесценные ковры.

– Что случилась? Вы бледная как полотно!

Я взглянула на Фиону, которая сидела за конторкой кассы.

– При ней можно говорить свободно, – сказал Бэрронс.

Я подошла к конторке и прислонилась к ней, ища опору. Ноги у меня дрожали, а колени подгибались.

– Я видела еще одного, – сказала я.

Бэрронс поворачивался вслед за мной, пока я двигалась. Теперь он остановился спиной к нагруженным, покрытым замысловатым орнаментом книжным полкам.

– И что? Я предупреждал вас, что это случится. Что вас так напугало? Именно в этом все дело? Оно просто напугало вас?

Я сделала глубокий вдох, борясь с подступающими слезами.

– Оно знает, что я его видела.

У Бэрронса отвисла челюсть. Несколько длинных секунд он просто смотрел на меня. Потом повернулся и с такой силой врезал кулаком по деревянным полкам, что книги посыпались на пол, ряд за рядом. Когда он снова повернулся ко мне, его лицо исказилось от ярости.

– Черт побери! – взорвался он. – Не-хрено-ятно! Вы, мисс Лейн, представляете собой угрозу для всех остальных! Ходячую, говорящую катастрофу в розовом!

Если бы взглядом можно было воспламенять, на моем месте осталась бы лишь кучка пепла.

– Вы разве не слышали, что я вчера вам говорил? Или вы даже не слушали?

– Я слышала каждое твое слово, – сухо ответила я. – И, кстати говоря, я вовсе не всегда ношу розовое. Я люблю персиковый и лавандовый цвета. Ты предупреждал меня о Серых Людях, об Охотниках и Тенях. Но ты и словом не обмолвился о том, что мне встретилось.

– И насколько хуже оно оказалось? – недоверчиво спросил Бэрронс.

– Намного, – ответила я. – Ты и представить себе не можешь.

– Опишите его.

Я описала так кратко, как только могла, немного запинаясь на пропорциях некоторых частей тела. Меня все еще тошнило при одном воспоминании о тех вещах, которые я перечисляла, и о том, при каких обстоятельствах я это видела. Закончив описание, я спросила:

– Что это было?

Как оно убивает? – вот что я действительно хотела знать. Мне все равно, как оно называется. Я вообще не хочу видеть таких, как оно. Но меня интересовали те способы, которыми меня могли убить. Особенно учитывая то настроение, с которым это существо ко мне направлялось. Лучше уж пусть я достанусь Серому Человеку, или пусть меня поймают Тени. Я не шучу, хоть Королевским Охотникам меня отдавайте. Пусть с меня снимут кожу и поджарят, как они не раз проделывали с другими, по словам Бэрронса.

– Не имею понятия. Оно было одно или в компании?

– Оно было одно.

– Вы абсолютно уверены, что оно узнало о том, что вы его видите? Вы не могли ошибиться?

– О нет. Никаких сомнений. Оно ко мне прикоснулось. – Я передернулась при воспоминании об этом.

Иерихон глухо, невесело хохотнул.

– Смешно, мисс Лейн. А теперь расскажите, что на самом деле произошло.

– Я только что рассказала. Оно ко мне прикоснулось.

– Невероятно, – заметил он. – Если бы оно это сделало, вы бы тут не стояли.

– Я говорю чистую правду, Бэрронс. С какой стати мне лгать? Эта тварь схватила меня.

Я очень хотела помыться, особенно оттереть мочалкой ладони, поскольку я тоже дотронулась до твари, пытаясь вырваться из ее лап. Кожа монстра напоминала шкуру рептилии, она сочилась слизью, и я подошла достаточно близко, чтобы заметить конвульсивно дергающиеся слюнявые рты.

– И что потом? Оно сказало «Ах, простите, мисс Лейн. Я не хотело помять вашу милую блузку. Могу я погладить ее для вас? Или вы разгладите эту складочку своим милым розовым ноготком?»

Мне стало очень интересно, что Бэрронс имеет против розового цвета, но я догадывалась, почему в его голосе столько сарказма. Я тоже не могла понять, что потом произошло, хоть и размышляла над этим последние полчаса. Произошло то, чего я никак не ожидала.

– Честно говоря, – сказала я, – меня тоже это удивило. Оно схватило меня, а потом просто застыло, и... если бы оно было человеком, я бы сказала, что оно выглядело смущенным.

– Смущенным? – повторил Иерихон. – Невидимый стоял там и выглядел смущенным? То есть сбитым с толку, расстроенным, испуганным?

Я кивнула.

Из-за моей спины прозвучал голос Фионы:

– Иерихон, это не лишено смысла.

– Я знаю, Фиа, – голос Бэрронса заметно потеплел, когда он обратился к ней. Но когда его внимание переключилось на меня, его слова снова резали, словно нож. – Итак, оно выглядело смущенным. И что потом, мисс Лейн?