Признание

Чтобы положить конец воспоминаниям, грозившим целиком завладеть им, Ратлидж притормозил у обочины и остановил машину. Вскрыв лежащий рядом конверт, он достал оттуда медальон. Открыл его и посмотрел в лицо женщине, чью фотографию кто-то заботливо поместил внутрь.

Кто она? Почему сыграла такую важную роль в жизни некоего Уайата Рассела?

Спустя какое-то время Ратлидж закрыл медальон и снова сунул в конверт. Почему мертвец носил его?

Может быть, сказал он себе, если он узнает ответ на этот вопрос, он поймет, почему умер Уайат Рассел.

Добравшись до Лондона, Ратлидж отправился прямиком в отель «Мальборо», где они с Расселом обедали в тот день, когда он пришел с признанием. Если вещи Рассела до сих пор в его номере, возможно, они больше расскажут ему о своем владельце, чем тот сам хотел поведать при жизни.

В отель как раз прибыла какая-то супружеская пара; прошло несколько минут, прежде чем они зарегистрировались и сдали багаж носильщику, который должен был отнести его в их номер. Когда они отошли от стойки, Ратлидж подошел к портье и попросил книгу регистрации постояльцев. Он хотел проверить, кто поселился в отеле двенадцать дней назад, когда он приходил сюда с Расселом.

Портье не хотел давать ему книгу регистрации; уступил лишь после того, как Ратлидж негромко объяснил, что он из Скотленд-Ярда. Но книгу портье ему все же не дал, а листал ее сам.

Просмотрев список постояльцев, портье покачал головой:

— Не нахожу никакого мистера Рассела. Он не поселился ни в тот день, ни в ближайшие дни… Извините.

— Будьте так добры, просмотрите записи еще раз. Он сказал мне, что живет в вашем отеле… Он был тяжело болен.

Портье водил пальцем по списку постояльцев, медленно переворачивая страницы.

— Нет, инспектор, извините. Такой фамилии я не вижу.

Либо Рассел солгал, сообщив, что остановился в этом отеле, либо неверно назвал свою фамилию.

Ратлидж поблагодарил портье и вышел. К тому времени, как он добрался до Скотленд-Ярда, старший суперинтендент Боулс уже ждал его. Гибсон предупредил его заранее, и на лице сержанта застыло укоризненное выражение: «А что я вам говорил?»

Постучав в дверь старшего суперинтендента, Ратлидж вошел.

— Сэр, вы хотели меня видеть?

— Что там за труп в Грейвсенде?

— Я узнал фотографию, которую прислали в Скотленд-Ярд, и решил сам съездить на опознание. — Он вкратце описал визит Рассела и рассказал все, что удалось выяснить в Грейвсенде, зато умолчал об обеде с Расселом, и о том, что заезжал в отель перед тем, как вернуться в Скотленд-Ярд.

— И вы уверены, что из Темзы выловили именно его?

— Уверен, это тот же человек, который приходил ко мне, — осторожно ответил Рассел. — Мне хотелось бы съездить в Эссекс, чтобы проверить полученные мной сведения. Возможно, там найдутся люди, которым больше известно о Расселе.

— Да, да, пожалуй. Не очень-то я верю его признанию. И вы не особенно тратьте на него время. Наше дело — его собственная смерть. — Суперинтендент Боулс взял ручку и принялся вертеть ее в руке, как будто она могла бы дать Ратлиджу нужный ответ, если бы он смотрел на нее достаточно долго. Потом он сказал: — Я знаком с начальством инспектора Адамса. Нехорошо, если дело затянется. Вы понимаете, что я имею в виду?

Ратлидж все прекрасно понял. Боулс радовался, что дело ведет Лондон, а не Грейвсенд. Он бы еще больше обрадовался, если бы Ратлидж раскрыл убийство быстро и без труда. Тогда он с радостью утер бы нос своему конкуренту.

Час спустя Ратлидж уже ехал в Эссекс.

На сей раз он не взял с собой Франс. С ним был только Хэмиш. Хотя сияло солнце и денек выдался погожим, путешествие тянулось бесконечно, и Ратлиджу казалось, что он добирался до Фарнэма вдвое дольше, чем в прошлый раз.

Он заранее решил первым делом наведаться к священнику уединенной церкви, которую видели они с Франс. Церковь находилась примерно на полпути между заброшенной усадьбой под названием «Берег» и деревушкой Фарнэм. Если кто-то что-то и знал о прошлом Рассела, то, скорее всего, человек, который духовно окормлял членов его семьи.

Проезжая ворота усадьбы, Ратлидж снова задумался. Почему Рассел бросил дом? Может, из-за смерти жены? Или потому, что здесь он убил человека и остался безнаказанным? Тем не менее кто-то его выследил, и возмездие его все же настигло.

Око за око.

Впереди замаячила невысокая колоколенка, стоявшая, как часовой, среди бесконечных болот. Сегодня трава переливалась разными оттенками и цветами. И лента реки за полосой болота была ярко-голубой, словно в ней отражалось небо. День выдался теплым, хотя и ветреным; ветер шевелил траву, и она шуршала, как будто в ней пряталась и шепталась целая толпа народу.

Франс тогда заметила примерно то же. Впрочем, сейчас, проезжая мимо этих мест один, Ратлидж вдруг понял, что сестра точно определила ощущение, возникшее здесь у нее, теперь он почувствовал то же самое.

Она тогда сказала: «Как будто за мной кто-то следит».

Наверное, подумалось Ратлиджу, в таком месте человека с нечистой совестью испытывает страх. Может быть, именно поэтому дом опустел? Может быть, убийце чудились обвинения в шепотах и шорохах травы?

Он остановился у церкви, понятия не имея, где искать дом священника. И подумал, что, если повезет, он застанет кого-нибудь в церкви и, может быть, ему объяснят, как найти священника.

Сегодня под табличкой с названием храма красовалась другая цитата из Священного Писания: «Ищите и найдете; стучите, и отворят вам; Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». [4]

Ратлидж понадеялся, что эти слова окажутся сегодня справедливыми и для него. В прошлый раз в Фарнэме все вышло совсем не так.

Он потянул на себя дверь; завизжали ржавые петли. Внутри все оказалось просто, совсем по-викториански.

«Не придется тебе никого искать. Ты поднял такой шум, что все сами сюда сбегутся».

И Хэмиш оказался прав. Дверь с противоположной стороны храма открылась, и в нее вошел человек.

На нем был пасторский воротник; на его квадратном, обветренном лице застыло встревоженное выражение. Трудно было сказать, сколько ему лет. Он принадлежал к числу мужчин, которые лет до сорока кажутся совсем мальчишками. Ратлидж поймал себя на мысли, что такая внешность — недостаток для священника, который старается выглядеть опытным и мудрым.

Священник не подошел к гостю. Увидев, что перед ним незнакомец, он остановился и звучным голосом, еще больше подчеркивавшим его беспокойство, спросил:

— Вы заблудились?

— Мистер Моррисон? Я из Лондона. Скотленд-Ярд. Хотел бы побеседовать с вами об одном из ваших прихожан.

— В самом деле? — удивился священник. — В нашем приходе, как и везде, встречаются люди безнравственные, но не могу припомнить, чтобы кто-то из них в последнее время привлек к себе внимание Скотленд-Ярда.

— Мы можем где-нибудь поговорить? — спросил Ратлидж.

Священник показал на скамьи:

— Места здесь хватает. Давайте присядем?

Ратлидж зашагал вперед; священник не сдвинулся с места, пока Ратлидж не дошел до предпоследнего ряда.

— Здесь подойдет?

— Да. Спасибо. — Тут священник шагнул вперед и, наконец, протянул руку. — Боюсь, у вас передо мной преимущество: вы знаете, как меня зовут, а я вас не знаю.

— Инспектор Ратлидж.

— Ага… Что ж, мистер Ратлидж, вынужден признать, что мне немногое известно о моей пастве, но я постараюсь помочь вам, чем смогу.

Они сели на жесткую деревянную скамью лицом друг к другу. Ратлидж достал из кармана медальон на тонкой цепочке и, открыв, протянул священнику, хотя заранее знал ответ на свой еще не заданный вопрос:

— Вам знакома эта женщина?

— Да… Да, я знал ее, — медленно ответил Моррисон, беря медальон, хотя ясно было, что более пристально рассматривать изображение ему не требуется. — Когда-то она жила неподалеку отсюда.

— Пожалуйста, скажите, как ее зовут.

4

Лк., 9: 10.