Сердце ночи

В этот момент она появилась из-за деревьев. Ее силуэт в длинном белом платье плыл сквозь сгущающийся туман и напоминал привидение. Я невольно схватила Грега за руку, почувствовав холод его ладони, я немного успокоилась.

Рената медленно приблизилась к Гансу, они обнялись.

– Я устал, – печально проговорил он. – Ты можешь уйти на… ту сторону, – и он кивнул, глядя куда-то поверх ее головы, – а я все время здесь, непонятно в каком мире… то ли человек… то ли просто нарисованный тобой фантом, который можно навсегда смыть с полотна. Зачем ты создала меня таким? – с горечью добавил он и сделал шаг назад. – Мой труп сожрала какая-то мерзкая зубастая тварь с головой огромной совы…

– Не надо! – резко произнесла Рената. – Удивительно, что ты все это помнишь!

– Да, как ни странно, но помню. Я ведь жив… И я – вампир! Я знаю точно.

– Уверен? – спросила она и задумалась.

Ганс расхохотался, обнажив белые как снег зубы. Раньше они у него были кривоватые и желтые.

– Рената, милая моя, да ведь ты сама сотворила меня своим волшебным искусством, – сказал он. – Неужели не знаешь, что нарисовала меня именно вампиром? Я и выгляжу совсем по-другому!

– Откуда ты знаешь? – удивилась она.

– В парке есть пруд, вода в нем хрустально чистая, словно зеркало…

– Но если ты теперь вампир, то не можешь видеть свое отражение где бы то ни было, – резонно заметила она.

– Я отражаюсь в пруду, но довольно смутно, – задумчиво произнес Ганс. – Может, в этом картинном мире все по-другому, чем в земной реальности. Кто знает… Но я так больше не могу! – резко добавил он и шагнул к ней.

– Ганс, милый, – ласковым голосом сказала Рената и обняла его. – Разве нам здесь плохо?

– Я чувствую себя странно. И чем дольше, тем сильнее внутренний дискомфорт. Можешь понять?! – закричал он, схватил ее за плечи и начал трясти.

Грег сделал шаг к ним, но я удержала его за руку.

– Ты же знаешь, нас тут на самом деле нет, – заметила я.

Он молча кивнул, его лицо оставалось грустным.

– Я думала, тебе хорошо, – испуганно проговорила Рената.

– Хорошо?! – с горечью воскликнул Ганс. – Так хорошо, что иногда мне хочется попросить тебя смыть картину с холста вместе со мной.

Рената дернулась, словно от пощечины, и опустила глаза.

– Не знаю, чем тебе помочь.

Ганс разжал руки и отодвинулся. После паузы задумчиво произнес:

– Мне не дает покоя одна мысль. Ты можешь легко выходить отсюда во внешний мир, но ведь я такой же, как ты. Посмотри, разве мы чем-то отличаемся? Мы оба вампиры.

– Что ты хочешь сказать? – насторожилась Рената, пристально глядя ему в глаза.

– Думаю, что и я мог бы переступить этот порог и выйти во внешний мир, – тихо ответил он.

Грег вздрогнул, он словно не верил своим ушам, я же была на грани истерики. Все происходящее, или уже произошедшее, казалось невероятным. Волнение душило меня, я с трудом могла устоять на месте, хотелось немедленно вернуться в реальность. Но раз Рената решила открыть нам правду, мы должны были вытерпеть до конца. Грег, видимо, подумал то же самое, он крепко обнял меня и шепнул, что все будет хорошо.

Туман сгустился, от него отделился маленький размытый силуэт, похожий на белого мотылька. Он плавно подлетел, приобретя более четкие очертания, и на скамью опустилась девочка лет пяти. Она поправила воздушную юбочку белого платья, отвела со лба светлые кудряшки и ясно улыбнулась.

– Лила! – хором воскликнули мы.

Она взглянула на нас с Грегом и словно почувствовала наше присутствие. Что-то промелькнуло в ее взгляде, но она не подала вида. Устроившись на скамье и болтая босыми ногами, Лила нежно проговорила:

– Здравствуй, Рената, здравствуй, Ганс.

Лила – флайк[2]. Флайки своего рода вампирские ангелочки, ими становятся некрещеные дети, умершие плохой смертью. Они обладают невероятными сверхвозможностями. Лила уже не раз помогала нам с Грегом в самых различных ситуациях. На обряде в Ледяной лилии у каждой пары были свои флайки, у Ренаты и Ганса – Лила и ее дружок флайк-мальчик по имени Лол.

– Привет! – как ни в чем не бывало проговорил Ганс. – Я тебя узнал!

– Мне нравятся такие игры, – не вполне понятно ответила она.

Хотя мне показалось, я понимаю, о чем она. Лила умела создавать двойников и однажды на моих глазах сотворила двойника Грега, который выглядел как настоящий, двигался, говорил, даже чувствовал, но которого можно было «удалить» в любой момент. Лила тогда сказала мне, что это игра, и когда ей становится скучно, она часто создает себе копию подружки и проводит с ней какое-то время вместе.

– Лила! – бросилась к ней Рената, явно обрадовавшись ее появлению.

– Ты меня удивила, – ответила та, – ты создала что-то новенькое. Твой любимый нарисован красками, но он настоящий!

– Я хочу выйти за порог картины, – сообщил Ганс. – Думаю, ты знаешь.

– Поэтому я здесь, – кивнула Лила и улыбнулась, показав крохотные клыки.

Ее эмалевые светло-голубые глаза, не мигая, смотрели на Ганса. Он заволновался и даже отступил на шаг от скамьи. Тогда Лила перевела взгляд на Ренату.

– Я готова! – твердо произнесла та. – На все! Лишь бы ему было хорошо.

– Попробую! – прошептала Лила и, слетев со скамьи, взяла Ренату за руку.

Паря в воздухе, потянула ее за собой. Рената медленно пошла в сторону туманного парка. Ганс бросился за ними, но Лила обернулась и строго сказала, чтобы он оставался на скамье и ждал их возвращения.

Я с недоумением посмотрела на Грега. Выражение его лица меня испугало. Его зрачки расширились, глаза заполнила чернота. Грег словно увидел что-то настолько ужасное, что даже вампир не мог выносить это зрелище.

– Нет! – прошептал он.

Его губы побелели и дрожали. Я схватила его за руку, но он вырвал ее у меня и быстро двинулся за исчезающими в густом тумане Ренатой и Лилой, которая превратилась в большого белого мотылька и сидела на плече своей спутницы, плавно помахивая крылышками.

– Подожди! – крикнула я и бросилась за ним.

– Не ходи! Останься с Гансом. Тебе туда нельзя!

– Я пойду с тобой! – упрямо заявила я и с силой вцепилась в его локоть, чувствуя, что уже не могу сдержать слез.

– Нет!

– Не оставлю тебя, я с тобой! Мне страшно! Я хочу вернуться в реальность! – сбивчиво говорила я и не отпускала его руки. – Мы же в трансе! Раз Рената погрузила нас с тобой в это состояние, значит, она хотела, чтобы и я все узнала!

Грег остановился и посмотрел мне в глаза. Я вытерла слезы и упрямо поджала губы.

– Да, мы в трансе, – более спокойным тоном сказал он. – И физически тебе ничего не угрожает. Но я боюсь за твою психику. Ведь Лила ведет Ренату к самому…

Он замолчал.

– К самому? – нетерпеливо спросила я, поглядывая в сторону тающего в тумане силуэта.

– Имен у него много, – пробормотал Грег. – Но вы, люди, чаще всего зовете его Сатаной.

– Не может быть! – не поверила я и даже улыбнулась. – Настоящий? С рогами и копытами?

Наверное, он неудачно пошутил, чтобы разрядить атмосферу. Но Грег оставался серьезным, глядя на меня, как мне казалось, с жалостью. В этот миг я впервые ощутила, как много ему лет. Внутри все сжалось, но я не собиралась отступать.

– Хорошо, – после паузы сказал он.

Мы быстро двинулись в туман. Чем глубже мы входили в парк, тем плотнее становился туман. Идти стало трудно, я практически не различала землю под ногами. И вдруг силуэт Ренаты превратился в большую серую птицу, она расправила крылья и бесшумно слетела куда-то вниз, словно тропа оканчивалась обрывом.

– Приготовься, – глухо проговорил Грег и обхватил меня за талию, крепко прижав к себе.

Я уже летала с ним, поэтому особо не испугалась, а лишь на миг закрыла глаза, тут же ощутив, как ноги отрываются от земли и мы, слитые воедино и словно превратившиеся в одно существо, парим в воздухе. Когда я посмотрела сквозь прищуренные веки, то увидела лишь сплошное молочно-сиреневое марево тумана. Мы скользили вниз, туман становился все темнее и гуще, и скоро мы летели сквозь странное фиолетово-черное пространство, словно заполненное комками ваты, пропитанной чернилами. Наконец Грег плавно опустился, я отошла от него, оглядываясь вокруг. Нас окружала непроницаемая тьма. Только где-то впереди маячил светящийся мотылек. Взявшись за руки, мы пошли за ним.

2

От англ. flight – полет.