Феминиум (сборник)

– Тут все более-менее ясно, но связи я так и не уловил.

– Ты плохо слушал. Эти люди считали себя патриотами. В какой-то мере – единственно истинными патриотами. Для них было неприемлемо все, что исходит из старой Европы. В том числе – даже те формы вероучения, что адаптированы к условиям Испании Американской – церковь Откровения, или Христа-Кецалькоатля. Годились только исконные религии континента…

– И ради этого они резали алкоголиков и портовых шлюх?

– Ну, не всегда сами резали… Но в целом да. Дабы напитать старых богов и укрепить их нагуалей. В сущности, тот же терроризм, только духовный. А теперь рассмотрим случай с Йореком. Подоплека та же. Акция направлена против представителя враждебной для них страны и враждебной конфессии. Одновременно, если дело получит огласку, в глазах мира будет скомпрометирована церковь Откровения, да и нынешнее правительство, пожалуй, тоже.

– Страшноватые вещи ты говоришь, но похожие на правду. Однако тут метод преступления – если оно вообще имеет место быть, это преступление, – совершенно иной.

– А я не думаю, что уцелевшие участники группы Чивато или их единомышленники повторят ошибки, совершенные в Вальпараисо. На сей раз – никаких действий, подходящих под статьи уголовного кодекса. Тем более что непосредственные исполнители уголовных деяний уже сидят, а новых вербовать опасно. Объектом покушения стало не тело жертвы, а душа. Это работа как раз для шамана.

– И тебе известны шаманы, способные на такое.

– Известны. Впрочем, возможно, на Йорека напал как раз кто-нибудь, кого я не знаю. В любом случае, – эта фраза Шкик предупредила вопрос Эрсильи, – ни один шаман, даже самый лояльный к властям, никогда не заявит на другого в полицию или госбезопасность. Таков обычай. Извини, но придется разбираться самим.

– Ладно. – Андрес чего-то подобного и ожидал. – Мы не идем в полицию с нашими данными, зато полицейские данные пришли к нам. Давай для начала посмотрим распечатки.

Сапатеро дал Андресу списки тех, кто посещал временную резиденцию папского посланника, а также журналистов, присутствовавших на пресловутой пресс-конференции. Сведения о некоторых из них Эрсилья мог найти в сети, но он надеялся, что Шкик, постоянно проживая в столице, может иметь больше информации. Но первый вопрос последовал именно от Шкик.

– Тебе что-нибудь известное об организации под названием «Никах»? Ее представитель был и на встрече с прессой, и у Йорека в доме.

– «Никах»? – Эрсилья наморщил лоб. – Что-то я такое припоминаю. Экологический центр… «Никах» ведь и означает «средоточие», «центр» на киче, если не ошибаюсь?

– Совершенно верно.

– Ну, как водится, борются за спасение лесов Амазонки и против целлюлозно-бумажных фирм на озере Титикака… Издают собственный журнал, его корреспондент и посещал Йорека.

– Ты помнишь, о чем он спрашивал прелата?

– Насколько я помню, на пресс-конференции он вопросов не задавал. Но это еще ничего не значит. Возможно, он брал у Йорека интервью, когда был у него дома. Тебя что-то смущает?

– Пока не знаю. Ты не можешь посмотреть в сети, где они зарегистрированы?

Андрес открыл таблакалькулу, пробежал пальцами по клавиатуре.

– В провинции Гуатемала. В общем, это естественно – раз уж борешься за сохранность лесов, надо быть поближе к объекту охраны.

– А в столице, надо полагать, у них корреспондентский пункт. Все понятно, кроме одного – какой интерес экологическому центру в Йореке?

– А какой интерес в нем доброй половине журналистов, которая там паслась? Приезд нунция в Араукану, как к нему ни относиться, – значительное событие, и о нем готовились писать многие непрофильные издания… особенно если там пахнет скандалом.

– А скандал пытался спровоцировать парень из России… ага, вот он. – Шкик сделала пометку на распечатке. – У Йорека дома он, согласно полицейским сведениям, не появлялся. Я проверю… а вот то, что касается «Никаха», сбрось мне пожалуйста, на меморию. – Один из амулетов, болтавшихся на поясе Шкик, оказался флэш-меморией в замшевом футляре.

– В тебе подозрительности больше, чем в полицейских.

– То-то полиция до сих пор никого не нашла… Я, правда, не знаю, есть ли там что-то, но… шаманы должны полагаться на свою интуицию.

– Но при этом пользоваться сетевой информацией и таскать при себе флэшку.

– Если это считается в наше время приемлемым для католического священника, то почему не для шамана?

Возразить было нечего.

Однако первое, что услышал Эрсилья на следующий день, когда раздался телефонный звонок от Шкик, было:

– Извини за самонадеянность. Похоже, это был ложный след.

– То есть?

– Мне удалось выяснить, кто стоит за «Никахом». Это действительно шаман Шибальбы, и сильный. Но вряд ли он имеет отношение к данному инциденту.

Андрес не стал спрашивать, каким образом удалось это выяснить. Хотя он слышал о шаманских практиках, за все годы ему ни разу не приходилось видеть Шкик за работой. И это, наверное, было правильно. Спросил он другое:

– А можно поподробнее – почему ты так думаешь и какое отношение шаман Нижнего мира имеет к экологической организации? Дело-то благородное.

– Охрана окружающей среды – дело, безусловно, благородное, и многие шаманы сотрудничают в этой сфере. Но специализация «Никаха» – леса бассейна Амазонки. Для шаманов этот край священен и неприкосновенен. Не только потому, что среди тамошних племен многие традиции сохраняются в первозданном виде. Видишь ли, там произрастают некоторые растения, необходимые для ряда шаманских практик. Только там.

– Галлюциногены?

– Давай не будем углубляться… скажем так, употребление их помогает шаманам расширять сознание, достигать определенных сфер иных миров… не становясь при этом наркоманами. Не все шаманы пользуются этими средствами, но многие. Так что для них сохранение амазонской флоры жизненно необходимо. Хотя… – последующая фраза была произнесена с явным нежеланием, – обычные наркосодержащие растения там тоже встречаются.

«Так. Понятно. Стал бы кто финансировать экологический журнал, не имея с этого практической выгоды, увы. Однако один шаман ни за что не станет доносить на другого, даже если тот связан с организованной преступностью, – это вчера мне определенно дали понять».

– Гуатемала входит в сферу распространения этих… хм… растений? – уточнил Эрсилья.

– Да. И Тамасул живет именно там.

– Значит, его зовут Тамасул. И что он собой представляет?

– Ты уже слышал. Один из великих. То есть такой, в роду которого было не менее десяти практикующих шаманов. А родословная Тамасула восходит к доиспанскому периоду. Поэтому он и отказывается носить испанское имя. Мне приходилось с ним сталкиваться, поэтому я кое-что о нем знаю.

– Насколько я понял из твоих намеков, этот милый человек консультирует наркомафию, верно? Почему же ты считаешь, что в данном случае он невиновен?

– Тамасул никогда не был связан с группой Чивато. И не мог быть с ней связан.

– Не мог?

– Сторонники этого культа приносили кровавые жертвы. А Тамасул не может проливать кровь. Для него это табу. У него другие способы… причинять вред.

– Шкик, не стоит себя винить. Возможно, единственная твоя ошибка – убеждение, даже предубеждение, что за шаманской атакой стоят представители группы Чивато. С чего бы? Ведь при нападении кровь не проливалась. А вот мотивы у Тамасула могут быть такие же, как у представителей этого культа. И как специалист по наркотическим веществам, он мог пустить в ход такие, какие официальной медицине неизвестны. Потому эксперты их и не обнаружили. Собственно, подобная версия уже выдвигалась – и коррехидором, и доньей Исабель, но доказательств не было. А здесь… ложный след вполне способен привести к правильной цели.

– Осталось только это доказать. – В голосе Шкик не слышалось энтузиазма.

– Ты можешь распознать действие подобного наркотика?

– Ну… в принципе могу…

– Тогда выезжай к госпиталю Святой Троицы. Я встречу тебя там. Попробую убедить доктора Тлалока, чтоб он позволил тебе осмотреть пациента. И, независимо от того, причастен Тамасул или нет, у нас появится хоть какая-то отправная точка.