Страница 15 из 20
– Надеюсь, что смогу, – темные глаза Шкик смотрели в глаза епископа. – С течением веков христианская церковь – все ее ответвления – становилась все более рациональной. Наверное, в глобальном смысле это правильно. Но это делает христиан уязвимыми перед атаками… из иных миров. Так было и раньше, во времена Арауканских войн, хотя некоторые монашеские ордена владели… определенной техникой защиты.
– И вы считаете, что Владислав Йорек стал жертвой подобной атаки.
– Я не исключаю такой возможности. Понимаете, все шаманы так или иначе имеют контакты с миром духов, иначе они не были бы шаманами. Но они черпают свои силы из разных сфер. Одни – из Верхнего мира, Вену Мапу, другие из Нижнего, Шибальбы, в христианстве именуемом преисподней. На самом деле между шаманством и христианской верой есть немало точек соприкосновения. И там и там есть сферы, которые можно назвать Раем и Адом, есть умирающие и воскресающие божества, есть непорочно зачавшие девы – имя одной из них я ношу, есть духи-хранители… впрочем, то же можно сказать обо всех мировых религиях. Но они не идентичны. В частности, техника управляемого и контролируемого транса, во время которого шаман входит в контакт с духами, современному христианству чужда. Ведь так?
– Во всяком случае, тому христианству, которое исповедуем мы. – Донья Исабель говорила сухо, но вынуждена была признать, что в словах Шкик есть определенная правда. Экстазы и озарения, коими славились святые прошлого, остались далеко позади. И это в конфессии, которая именует себя церковью Откровения! Как будто само Откровение было последней вспышкой религиозного озарения… то есть, учитывая его массовый характер, не вспышкой, а скорее, пожаром, выжегшим все последующие проявления подобных сил.
Мысль эта была неприятна, и преподобная Исабель отодвинула ее в глубь сознания.
– А мы практикуем это постоянно. Но, как уже было сказано, с разными целями. Одни шаманы – для исцеления, другие – для того, чтобы причинять людям вред. И для этого им нет необходимости травить жертву или гипнотизировать ее, как предполагает сеньор Сапатеро.
– Я понимаю ход ваших мыслей. И вы предполагаете, кто конкретно мог это сделать? Поскольку у вас есть знакомства в этой среде?
– Сложность в том, что шаманы Шибальбы не афишируют свою деятельность. Разумеется, привлечь их к уголовной ответственности чрезвычайно сложно, почти невозможно. Хотя попытки были – несколько лет назад, в Вальпараисо…
– Помню – тогда что-то писали о секте сатанистов.
– Не совсем так… но тогда деятельность этой группы была признана противозаконной, ее участники арестованы. Но никто не поручится, что обезврежены были все. Возможно, кто-то ушел от ответственности и работает под каким-то легальным прикрытием. Надеюсь, с помощью дона Андреса мне удастся определить, не вступал ли кто-нибудь из них в контакт с Йореком.
Донья Исабель задумалась. Шкик Ранчон определенно знает об инциденте в Вальпараисо больше, чем говорит. Сомнительно, чтоб «перерожденного шамана» привлекали в качестве консультанта госбезопасность или полиция – иначе сейчас они не преминули бы поступить так же. Не исключено, что там какие-то личные счеты. В деревне, где выросла юная Сабелита, старики рассказывали сказки о жестоких битвах, в которые вступали между собой калку прежних веков, и, возможно, это были не совсем сказки. Вопрос в том, насколько деятельность Шкик совместима с учением церкви.
– А вы, донья Шкик, причисляете себя к шаманам Верхнего мира?
Кивок.
– Мой нагуаль – сокол. Дух одной из небесных сфер.
– В таком случае, если ваш труд послужит благу церкви и империи… и просто излечению одного человека… работайте, дети мои.
Инициация перерожденного шамана выпадает на возраст от одиннадцати до четырнадцати лет. (Некстати вспомнилось – именно в возрасте четырнадцати лет святая Каталина, до того даже в окно не видавшая городских улиц, бежала из монастыря в мир.) Поэтому ко времени поступления в университет Шкик уже достаточно давно пребывала в своем нынешнем статусе и чувствовала себя в нем естественно. А вот Андресу стоило немалого труда приучить себя видеть в друге женщину, а не мужчину, переодетого в женское платье. Увы, в университете многие воспринимали такую манеру поведения совершенно однозначно. Между тем, по словам Шкик, «перевоплощение» вовсе не означает автоматического перехода в лагерь сексуальных меньшинств. То есть статус перерожденного шамана дозволяет личные связи по модели того пола, какому принадлежит душа. (Парадоксально, но здесь гомосексуальными считались именно связи с людьми противоположного биологического пола.) Допускался даже брак. Но это не диктовалось. Некоторые шаманы соблюдали целибат, полагая, что это усиливает их способности – это называлось «сохранять верность коричному дереву», которое у шаманов считалось священным. (И опять следовала ссылка на святую Каталину, которая в этом отношении всегда вела жизнь вполне монашескую.) Шкик избрала именно такой путь. Но объяснить это в университете было сложно. Вообще-то сложностей было бы гораздо меньше, если бы ее просто считали женщиной, тем более что не все окружающие так наблюдательны, как донья Исабель. Но на семинаре знали, кем является лауреат мемориальной стипендии имени Альфреда Кребера… Андрес в то время готовился принять сан, и то обстоятельство, что он и Шкик сознательно отринули определенную сторону жизни, выделяло их из остальных участников семинара. Возможно, потому они и подружились.
После окончания университета Шкик переехала в Араукану. Не только потому, что она была родом из провинции Чили. Несмотря на то что здесь располагалась резиденция матриарха, многие столичные чиновники исповедовали исконные религии Испании Американской, и квалифицированному шаману нетрудно было найти работу. С Андресом они с тех пор не встречались, но иногда переписывались, и поэтому он знал ее адрес и телефон.
– Расскажи-ка ты мне об этой истории с сатанистами в Вальпараисо, – сказал он, когда преподобная Исабель вернулась к себе. – Я знаю только то, что сообщалось в новостях, и хочу понять, как это может быть связано с нашим делом.
– Для христиан любая форма поклонения старым богам уже есть сатанизм… но в данном случае их трудно за это осуждать. Эта местность издавна считалась обиталищем Чивато. Христиане считают его воплощением дьявола, и действительно, сходство налицо: это гигантский козел, что ходит на двух ногах и пожирает людей, наслаждаясь их мучениями и страхом. Может быть, испанцы и назвали этот город «Райской долиной», чтоб задобрить Чивато или чтобы избавиться от сглаза. В общем, Чивато – сущность малопривлекательная… но и худшие находили своих почитателей. В данном случае – не только среди маргиналов, но и среди людей образованных. Одни считали культ Чивато верностью традициям наших предков, другие – неким патриотическим действием, неприятием религии оккупантов…
– И они пытались тебя привлечь.
Руки Шкик перебирали сложно сплетенный из полос кожи шнур, привязанный к поясу. В отличие от доньи Исабель, Эрсилья знал, что все эти шнуры, бусины, бахрома на одежде – не украшения, а часть шаманского снаряжения.
– В общем, да. Но для меня это предложение неприемлемо. Чивато, знаешь ли, не гигант мысли. Если ты достаточно умен и не сразу сдашься, он станет загадывать тебе загадки. Если все правильно отгадать, можно от него освободиться. И, говорят, немало людей сумело это сделать.
– У нас тоже есть множество историй о людях, сумевших обхитрить черта.
– Знаю, знаю… Но главная причина, по которой шаман Верхнего мира не может принять этот путь, конечно, в другом. Ты уже слышал: Чивато любит человеческие мучения. Человеческую кровь. Вальпараисо – город портовый, там можно долго скрывать исчезновение людей, особенно из низших классов общества: пьяниц, бродяг, проституток. Долго. Но не бесконечно. Полиция все же вышла на них, несколько случаев ритуальных убийств были доказаны, что и дало возможность квалифицировать деятельность группы как преступную.