Воскрешение

   - Дело в том, что настоящий мой отец не умер,- пояснил ей Вольдас.- Я вас, как-нибудь, познакомлю, попозже.

   - А я хочу сейчас,- раскапризничалась царица.- Что значит попозже? Скажи хотя бы, кто он? Ничего себе, я прожила всю жизнь, родила сына, ребёнок уже вырос, а я до сих пор не знаю, кто его отец. Рассказать такое людям - не поверят.

   - Мама, успокойся, пожалуйста,- попросил царицу Люцифус.- Я обязательно тебя познакомлю с папой. Просто он сейчас очень далеко и не может с тобой встретиться.

    Изида немного пришла в себя и, руководствуясь природным женским любопытством, спросила:

   - А он какой? Наверное, красивый, как и ты? Да ещё, конечно, знатный и богатый, раз смог дать тебе такое светское воспитание.

   - Ну, как тебе сказать,- растерянно произнёс Люцифус.- По-своему он, конечно, красивый. А вообще-то это дело вкуса. Ну, а насчёт знатности и богатства, так ему нет равных во всём мире.

   - А кто он?- продолжала допытываться царица.- Может, я его знаю?

   - Мама, перестань.- раздражённо проговорил Вольдас,- нам не об этом сейчас думать надо.

   - Как я могу думать не об этом,- удивилась Изида,- если у меня вся голова только этим и заполнена.

   - А ты выбрось всё это из головы,- предложил ей Люцифус.

   - Не могу я выбросить это из головы,- возразила царица.- Мне легче всю голову выбросить, чем только это.

   - Мама!- разгневался не на шутку Вольдас.

    Царица поняла, что сын рассердился в серьез, и сказала:

   - Ладно, ладно, просто мне очень интересно.

   - Так, вот,- продолжил Люцифус,- С твоих слов понятно, что Месхет имеет немалое влияние среди военных, раз его слушался сам начальник телохранителей фараона. А имеешь ли ты влияние в армейских кругах? Поддержат ли тебя военные, если ты объявишь, что хочешь посадить на Египетский трон незаконнорожденного сына?

   - Вряд ли,- с вздохом ответила Изида.- Меня не любят в армии, после истории с твоим рождением.

   - Вот, видишь,- указал ей Вольдас.- Нельзя сейчас объявлять меня наследником престола. Зачем же нам в Египте гражданская война? Ведь без военной поддержки мы не добьёмся успеха.

   - А что же нам делать?- спросила царица.- Мне очень хочется, чтобы ты поскорее стал фараоном. До того хочется, что больше я хочу только того, чтобы поскорее настал тот день, когда я смогу казнить этого предателя Месхета.

   - Быстро, мама, делаются только глупости, да ещё молодость уходит,- философски заметил Люцифус.- Да, ты и сама это уже знаешь.

   - Вот это точно, сынок, ты сказал,- поддержала его царица.- Но не будем же мы сидеть, сложа руки, и наблюдать, как Месхет радуется жизни.

   - Есть один план,- сообразил Люцифус.- Только для этого понадобится некоторое время и терпение. Я попробую уговорить нового римского наместника Цинтерия, чтобы наш легион поддержал тебя, если начнётся восстание египетской армии. Заручившись его согласием, можно объявлять меня наследником престола. А наш легион разобьёт любых заговорщиков, можешь не сомневаться.

   - А удастся ли тебе уговорить нового наместника?- поинтересовалась царица.- Как я поняла, он человек порядочный и честный. С такими всегда трудно договариваться. Подлецам достаточно дать денег, и они сделают всё что угодно. А честным - мораль подавай.

   - Вот, на этом и сыграем,- предложил Люцифус.- Расскажу ему сказочку про несчастную мать, у которой хотели убить сына. Про сына, которого незаконно лишили права на престол "подлые заговорщики". Он и растает. Он любит меня, как родного сына. Я думаю, что у нас всё получится.

    Когда Изида услышала слова "родного сына", она сразу же вспомнила статного и красивого римского офицера Марка Цинтерия, и у неё заблестели глаза. Люцифус заметил это и поспешил успокоить царицу:

   - Мама, наместник Цинтерий не мой папа. Возьми себя в руки. Я завтра же с ним поговорю.

    Вольдас вышел из дворца и направился вдоль набережной. Ночь уже полностью овладела Александрией и раскинула над ней своё звездное покрывало. Полная луна, пользуясь своей властью над морем, бесцеремонно играла его волнами и заставляла их всё сильнее и сильнее накатываться на берег. Очевидно, ей доставляло большое удовольствие устраивать морские приливы. От воды тянуло свежестью и прохладой. Вольдас облизал губы и подумал:

   - Солёные, как тогда в детстве.

34. Планы резко меняются.

    Люцифус свернул в квартал, ведущий к казармам Рейнского легиона. Близко стоящие друг к другу дома, своими тенями ещё больше усугубляли черноту ночи. Видимость на улице была не больше пяти шагов. Вдруг, перед Вольдасом что-то зашуршало. Парень остановился, положил кисть на рукоятку своего меча и начал пристально вглядываться в темноту. Он смог рассмотреть, как впереди появилась огромного размера крыса. Животное сидело посреди улицы. Глаза у крысы сверкнули красными огоньками, и она завертелась на месте, как юла. Через мгновение там, где только, что было животное, стояла девушка. Она фыркнула, так как это делают крысы, и сказала:

   - Здравствуй, Вольдас. Хорошо, что я успела тебя догнать до твоего разговора с Цинтерием.

   - Это ты, Сирень? Как ты умудрилась сюда попасть и зачем? И откуда тебе известно о моём намерении поговорить с Цинтерием?

   - Я подслушала твой разговор с Изидой в саду. Это я там шуршала в кустах.

   - Ты, что следишь за мной?- возмутился Люцифус.- Как это низко.

   - Подумаешь, низко,- проговорила девушка.- Я не только подслушивала, я ещё и подглядывала за тобой. И видела, как твоя мамочка хотела тебя соблазнить.

   - Наивная царица,- с сожалением произнёс Вольдас.- Думает, что у неё во дворце есть безопасное и секретное место. Так, почему же я не должен говорить с Цинтерием?

   - Потому, что тебе надо срочно отправляться в Иудею,- сказала Сирень.

   - Вот, ещё, и не подумаю,- возразил Люцифус.- У меня в Египте есть очень важные дела. А почему это ты позволяешь себе разговаривать со мной таким тоном, да ещё и приказывать мне?

   - Это не я тебе приказываю,- ответила девушка.- Это твой отец. Он послал меня к тебе сообщить, что сын Бога появился в Иудее, и ты должен срочно отправиться туда, чтобы выполнить ваш с ним договор. Далюс сказал, что ты знаешь какой.

   - Он что, специально это делает?- возмутился Вольдас.- Вот гадский папа. Опять он не даёт мне занять царский трон. Наверное, он меня не любит?

   - Как я тебя понимаю,- посочувствовала ему Сирень.- Он меня тоже всё время обижает. Например, называет меня Вонючкой. А знаешь, как это обидно?

   - Что?- злобно произнёс Люцифус.- Ты это с кем разговариваешь? Как ты смеешь со мной равняться? Я - сын дьявола. А ты - Вонючка и есть. Поняла?

   - Поняла,- обиженно ответила девушка.- И ты туда же. Вонючкой меня обзываешь. А я даже очень красивая и уже давно пахну, а не воняю. А тебя я, между прочим, очень люблю и уважаю.

   - Ну, ладно,- сжалился Вольдас.- не обижайся. Сама виновата. Ты испортила мне такой прекрасный вечер. Я с мамой уже обо всём договорился. Я уже, почти, фараоном стал. Да, но делать нечего. Придётся ехать в Иудею. С папой не поспоришь. Всё равно заставит сделать так, как он хочет. Пойду, напрошусь, чтобы меня отправили вместе с Понтием Пилатом в Иерусалим.

   - Пока ты не ушёл, может, мы ещё успеем это.... Ну, ты понимаешь, о чём я говорю,- предложила Сирень.

   - Что прямо здесь?- удивился Люцифус.- Что тебе так, приспичило уже и потерпеть не можешь? Давай пойдём ко мне в комнату, хотя бы. Ах, да, я же и забыл, туда нельзя. Приехал Мордериус. Он сейчас у меня. Как я ему объясню, что ты здесь? Наверное, придётся отложить до следующего удобного случая.

   - Зачем откладывать?- настаивала девушка.- Я наклонюсь, упрусь руками в стену, и нам будет удобно. И незачем куда-то ходить.

   - Вот пристала,- буркнул Вольдас.- Ну, ладно, поворачивайся.