Офицерский мятеж

— Вы, Петр Иванович, что–то хотели у меня спросить. Самое время.

— Да… — выдавил кавторанг. Трудно было перестроиться и начать совсем другой разговор. — Восьмой флот разбит. Еще вчера. Почему я до сих пор не получил приказа идти в пиратский рейд? Кого должен захватывать? Кого грабить? Брать в заложники?

Лишь толстокожий тупица не почувствовал бы в его голосе горечь.

— Вынужден вас разочаровать. Грязную работу возьмут на себя другие. Уже взяли. А вы, голубчик, должны остаться чистеньким. С незапятнанной репутацией.

— Белым, значит, и пушистым, — горько усмехнулся военмор. — А что будут делать замаравшиеся?

— Молча служить Империи — каждый на своем посту. У вас другая стезя — вести за собой.

— От победы к победе, разумеется?

— Или от поражения к поражению. Это уж как выйдет…

— Тогда чем я должен заниматься сейчас?

— Неужто позабыли план? Установкой минных полей на подступах к Старой Земле. Юниты вскоре повторят массированную атаку.

— Для этого есть минные заградители и эсминцы. На худой конец — тральщики и корветы. Гражданские корыта тоже вполне годны. А крейсера и астроматки должны выполнять серьезную работу.

— Шутки разучились понимать, господин командующий эскадрой? — пристыдил Ригерт. — Через пару минут получите приказ. Старт ударной группы — в двадцать один ноль ноль по Москве.

— Так бы сразу и сказали… — раздраженно буркнул Петр. Ему было не до шуток.

После разгрома Восьмого флота русские корабли с новой силой обрушились на юнитские конвои. Атакам подверглись десятки танкеров и рудовозов. Первая и Третья русские эскадры после яростных боев смогли увести дюжину тяжело груженных судов. Остальные транспорты были сожжены — как и корабли эскорта. Наши потери составили два корвета и шесть десантных ботов. Повреждения разной степени получили все русские корабли.

Вторая эскадра имела особую задачу. Адмиралтейство приняло стратегически верное, но тактически пагубное решение: перебазировать часть флотских складов ближе к зоне боевых действий с хаарцами. Наступающие на Великий Хаар юнитские флоты нуждались в топливе, продовольствии, кислороде и воде, а также в генераторах излучения, запчастях для огневых установок, в ракетах, снарядах и торпедах. В том же самом нуждались и русские корабли.

На подходе к Желтой Гадалке, где с недавнего времени стояла Красная эскадра Четвертого флота, русские подстерегли конвой из двадцати большегрузных контейнеровозов. В эскорт конвоя входили два легких крейсера и пять фрегатов. А в распоряжении Сухова были три крейсера, средний десантник и астроматка — очевидное превосходство в силах.

Русский помехоустановщик успешно подавил тахионную связь, и хаарский артефакт снова решил судьбу боя. Корабли, охранявшие транспорты, были обездвижены. Кавторанг решил для себя: больше он не потопит ни один вражеский крейсер или фрегат. Расстреливать корабли вместе с экипажами невыносимо. Можно сколько угодно твердить, что спасаешь тысячи русских жизней — тех военморов, что погибнут в грядущих сражениях от рук этих самых юнитов, но сердце не обманешь…

Конечно, среди русских военморов были и такие, кто топил юнитов с великой радостью. Для них немецкие, американские и индусские моряки — враги, а вовсе не боевые товарищи. Дескать, а–ля гер ком а–ля гер… Но их оказалось меньшинство. Поэтому люди с пониманием восприняли приказ командира брать юнитов на абордаж, хотя он и обрекал на гибель десятки русских бойцов.

Вряд ли этот приказ понравился морпехам, но никто из них не стал жаловаться. Все русские морпехи — профессионалы. Их работа — брать чужие корабли. Дело чести…

У медали была и вторая сторона. Расстреливать вражьи корабли — чудовищное расточительство. Они должны стать частью русского флота. Каждый крейсер или фрегат был на вес золота.

Густо разлитое по небосводу «молоко» галактического диска, шесть расплывшихся бело–голубоватых пятен на фиолетовом облаке межзвездного газа — словно отпечаток лапы вселенского зверя, след, оставленный при прыжке из нашей галактики в соседнюю, и сверкающие жемчужные россыпи ярких звезд… Роскошная картина, на которую военморы вовсе не обращали внимания — в бою не до того, да и привыкли давным–давно.

К уснувшим боевым кораблям и транспортам Красной эскадры были отправлены не только десантные катера и боты, но и почти все спасательные плавсредства. В абордажные партии Сухов включил морпехов и половину личного состава русских кораблей.

Боевые корабли юнитов надлежало брать морской пехоте, которая была усилена спецназом контрразведки Флота. Военморы оставались вроде как на подхвате. Но судьба распорядилась иначе: экипажи семи юнитских кораблей оказали яростное сопротивление. Потери атакующих были велики, и без помощи военморов операция бы провалилась.

Один из юнитских крейсеров полностью вышел из строя и после эвакуации сдавшегося в плен экипажа был взорван. На одном из фрегатов сдох реактор, и корабль был взят на буксир. Остальные вымпелы ушли к Старой Земле своим ходом.

На все спящие транспорты эскорта высадились небольшие десантные группы, сформированные из военморов. Сценарий был один: русские в считаные минуты захватывали управление, жестко и быстро приводили в чувство команду. Дождавшись, когда работа корабельных мозгов восстановится, они уводили суда, набитые ценным грузом, в наши сектора Галактики.

Силы русского флота крепли, и это категорически не устраивало Адмиралтейство. Был издан секретный приказ о начале операции под кодовым названием «Зыбучий песок». Для ненасытных русских был приготовлен лакомый кусок, от которого они не смогут отказаться, но будут не в силах его проглотить.

Что может быть проще, чем крепкая ловушка с хорошей приманкой? Человечество научилось их приготовлять десятки тысяч лет назад — еще до изобретения колеса. И, несмотря на давность традиции, люди не перестали в такие ловушки попадаться.

Хотя связи со штабом флота у парализованных юнитских кораблей не было, Адмиралтейство в конце концов узнало главную военную тайну русских — сработало Главное разведывательное управление ВКС ООН. Осведомители были, есть и будут всегда. Глубоко внедренных и надежно законспирированных агентов имеет любая мало–мальски серьезная разведка.

Козырь юнитов был очевиден — на сей раз они оказались готовы к удару. А вот русские все еще надеялись на свою безнаказанность.

Капитан второго ранга Петр Сухов находился в командной рубке крейсера «Могилёв» — флагмана Второй эскадры. У Российской империи имелись только две эскадры, укомплектованные современными кораблями, оружием и боеприпасами для ведения космической войны. Третья эскадра, сформированная из пяти корабликов, существовала лишь на бумаге и в начальственных речах — исключительно с целью приободрить гражданское население.

Многие включенные во Вторую эскадру юнитские корабли требовали ремонта, и для них пока не удалось набрать полноценные команды. Плененные экипажи отправлены в фильтрационные лагеря, доверять им управление кораблями нельзя. А посему в боевых действиях принимали участие одни и те же корабли — без отдыха и пополнения личного состава. Причем даже на этих русских кораблях экипажи на три четверти состояли из бойцов береговой охраны, отставных военморов и штатских пилотов. Учить и переучивать новичков приходилось непосредственно в бою.

Зато с высоких трибун звучали успокаивающие речи: «Российская империя располагает боевым галактическим флотом в составе трех полнокровных эскадр». Ха–ха… Вот и получается, что судьбы сотен миллионов людей зависят от исхода сегодняшней операции. И завтрашней, и послезавтрашней… Если возрожденная Империя потеряет свою самую мощную ударную группировку, это будет равносильно поражению в войне. Данный факт командующий Второй эскадрой понимал яснее некуда.

Оперативный отряд Второй русской эскадры, который возглавил лично кавторанг Сухов, действовал по прежней схеме. Три крейсера, средний десантник и астроматка выскочили из гипера, отрезав юнитам путь к планетам Большая и Малая Кариба с их космическими крепостями и стратегическими складами. Отряд ринулся навстречу поистине драгоценному конвою, который вез расщепляющиеся материалы, редкоземельные металлы и титанитовый прокат.