Офицерский мятеж

Богатые страны колоссальным напряжением ресурсов построили тысячи кораблей. И началась эра переселения. Большая часть их жителей (за исключением фанатичных патриотов Земли и глубоких стариков) была переправлена в лучшие миры. А нищие страны и народы остались бедовать на вылущенном шарике, который переименовали в Старую Землю.

Организация Объединенных Наций, правившая метрополией последние пять веков, превратилась в федеральное галактическое государство, состоящее из пятисот колонизированных и пяти тысяч горнорудных планет. Расползтись или разбежаться этому колоссальному государственному образованию не давали три решающих фактора: могучий военный флот, тахионная связь и гиперпрыжки. Любая планета, входящая в ООН, была в досягаемости — максимум на расстоянии двухнедельного перелета от соседей. Сепаратисты были обречены на быстрый и неотвратимый разгром.

Основная функция ООН изменилась: вместо умиротворения обезумевших беженцев и голодных бунтов, а также истребления религиозных фанатиков на первое место вышла защита людей от инопланетной угрозы. Военную функцию ООН выполнял Флот, состоящий из сотен новейших кораблей, пятидесяти бригад морской пехоты, укомплектованных тяжелой техникой и десантными судами, десятки тысяч корабликов планетарной обороны, тысяч боевых станций и планетарных крепостей.

У юнитских чиновников был теперь сильный аргумент: любые сепаратисты подвергали свой народ смертельной угрозе, ведь они не могли защитить его от пришельцев столь же эффективно, как огромный флот ООН. А посему разлетевшиеся по планетам народы вынуждены были мириться с отсутствием суверенитета и необходимостью платить солидные налоги в бюджет Объединенных Наций.

Поначалу военный флот ООН был весьма разнокалиберным. Отсталые планеты оказались почти безоружны, их боевая техника безнадежно устарела. О береговой обороне и говорить нечего — бедняки обороняли себя подлатанным на скорую руку старьем. Вернее сказать, делали вид, что обороняют. Богатейшие нации не желали обеспечивать кораблями нищих соседей и норовили придержать налоги. Долго такое положение продолжаться не могло.

Окрепнув, единое государство стало вкладывать огромные средства в оборону. К сегодняшнему дню ООН создала равновесную триединую военную структуру. Все элементы ее были в наличии: боевой флот, космическая пехота и береговая оборона.

Ждать приказа было непросто. Терпеливо ждать — никаких сил. Чтобы отвлечь экипаж, Петр Сухов объявил учебную тревогу, репетируя захват корабля абордажной командой неприятеля.

В роли стремительных, безжалостных и бесстрашных хаарцев выступил взвод корабельных морпехов. Фрегатом командовал каплейт Бульбиев. А Петр Сухов внимательно следил за происходящими событиями из своей каюты.

Морпехи лейтенанта Кобылкина покинули фрегат на десантных катерах, а потом вернулись. По условиям учений, десант под прикрытием вражеского крейсера вскрыл грузовые и аварийные люки и ворвался на корабль.

После короткого, ожесточенного боя «Котлин» был взят. Вернее, уничтожен. Ибо под угрозой захвата корабля начальник БЧ–два старлей Хвостенко подорвал боезапас ракетной батареи. При взрыве фрегат раскололся надвое. Уцелевших людей унесло в космос. Вероятно, хаарцы подобрали своих. Подбирать экипаж «Котлина» было некому.

Командир фрегата был в великом гневе. И гневался Сухов в первую голову на самого себя.

Капитан третьего ранга Петр Иванович Сухов объявил построение личного состава в грузовом трюме. Побежденные военморы и победившие морпехи стояли друг против друга. И те, и другие старались не смотреть на своего командира. Между шеренгами прохаживался Петр Сухов, теребя в руках черную фуражку. Наконец он надел ее и остановился.

— Экипа–аж! Равняйсь! Смир–на! Равнение нале–ево!

С посеревшим от позора лицом Бульбиев промаршировал вдоль строя к своему командиру и отдал рапорт:

— Господин капитан третьего ранга! Завершены корабельные учения по отражению вражеского десанта. Вверенный вам корабль… — каплейт не знал, чем завершить фразу. — Вверенный вам корабль…

— Больше не существует, — Сухов ледяным голосом закончил за Бульбиева рапорт. — Мне горько, господа. Мне больно и стыдно. Мы не готовы.

Капитан третьего ранга поставил экипажу отметку «неуд», объявил выговор первому помощнику и благодарность командиру десанта. Сделал вроде все правильно, но на душе было погано. Нет ничего хуже, чем уронить боевой дух экипажа перед началом рейда, заставить подчиненных чувствовать себя оплеванными.

Петр Сухов обвел глазами выстроившийся экипаж, всмотрелся в понурые лица и добавил:

— За никудышно проведенную подготовку экипажа фрегата «Котлин» объявляю выговор капитану третьего ранга Сухову.

Военморы оживились.

— Мы полны решимости ворваться в галактическое Ядро и разнести его к ядреной матери, — продолжал командир фрегата. — Замечательно. Но при этом мы не можем отстоять родной корабль. И что это значит?

Экипаж ждал, что командир ответит сам себе, да и Сухов особо не надеялся получить ответ от своих подчиненных.

— Я задал вопрос, архаровцы. Я слушаю объяснения.

Тишина в ответ.

— Кто может доложить, что экипаж делал неправильно?

Шаг вперед из строя сделал младший лейтенант Гурко, начальник БЧ–пять, и отчеканил:

— Экипаж не прочувствовал серьезность момента, господин капитан третьего ранга.

— Не понял, — глухо произнес Сухов. — Поясните, Василий Иванович.

— Десант сражался, а экипаж играл в военную игру. Бился в треть силы.

— Разве я приказывал играть в бирюльки?

— Никак нет, господин капитан третьего ранга, — ответил за всех Бульбиев. — Такого приказа не было.

— Так какого же черта, господа военморы?!

Экипаж молчал. Капитан третьего ранга Сухов медленно обошел строй, заглядывая в глаза каждому. Многие моряки боялись смотреть на своего командира — глядели в пол, мимо или сквозь него. Иные же с вызовом встречали взгляд командира — дескать, нечего искать виновных, коли сам напортачил.

— Чтоб это было в последний раз, — закончив обход, устало произнес Петр Иванович. — Вольно. Р–разойдись.

Референдум состоялся в среду пятнадцатого июля. А в пятницу генеральный секретарь объявил состояние войны с Великим Хааром с ноля часов восемнадцатого июля по среднегалактическому времени. Так и не поняв, что на самом деле нужно от них хаарцам, тридцать миллиардов хомо сапиенс в одночасье стали солдатами первой в истории человечества галактической войны.

Как проголосовали на референдуме русские, Петр Сухов не знал. Данные были то ли засекречены, то ли их никто не подсчитывал. Цифры имелись лишь по отдельным провинциям ООН (читай: по Солнечным Системам). Старая Земля проголосовала пятьюдесятью тремя процентами «за». Не слишком большое преимущество. Человечество в целом оказалось куда более агрессивным.

Объявление войны руководство ООН обставило как праздник галактического масштаба — с помпезным военным парадом, грандиозным фейерверком и гала–концертом звезд эстрады. С Новой Земли великий праздник транслировали все новостные каналы.

Петр Сухов в эти минуты находился в командной рубке «Котлина». На экран управления огнем вывели телевизионную картинку. Над брусчаткой бескрайнего Марсова Поля ряд за рядом беззвучно неслись новехонькие, украшенными яркими эмблемами машины крылатой пехоты. Был дан залп из всех стволов, и в небесах вспыхнул огненный ковер площадью в сотни гектаров. Впечатляющее зрелище — для малых детишек и восторженных дамочек.

Военный парад транслировали на треть Галактики, но в рубке «Котлина» он мало кого интересовал. Демонстрация истинной или мнимой мощи должна была успокоить налогоплательщика. И она уж никак не могла тронуть за живое боевых офицеров, которые лучше других знали, что почем сейчас на Флоте.

Офицеры, обсуждая начало войны, возбужденно переговаривались за спиной командира.

— Зато теперь узнали, что за умное железо сходит сейчас с конвейера. А то до отставки так и не поймешь, чем силен Флот, — сказал главный механик Прохазка.