Живые тени

Она закрыла окно и обернулась:

– Все это только сказки, Джекоб.

– Что ж из того? В этом мире все похоже на сказку. Я должен погибнуть оттого, что произнес имя феи. – Он подошел к ней вплотную и стряхнул снежинки с волос. – Так неужели на свете не найдется места оружию, которое убивает, стоит им воспользоваться из ненависти, и возрождает, если за него берутся из любви?

Лиска покачала головой:

– Нет, ни за что.

Они оба знали, кому придется стрелять.

Джекоб схватил ее за руки:

– Ты слышала, что сказал Валиант? Из склепа еще никто живым не выходил. Но будь уверена, нам это удастся. Или прикажешь дожидаться, пока смерть приберет меня к рукам?

Что она могла на это возразить?

12. Живые тени

Ничто в долине, в недрах которой карлики откопали склеп, не выдавало ее былой красоты. А ведь когда-то она славилась своими утопающими в цветах косогорами. Цветы-зеркалики даже самое безобразное лицо отражали невыразимо прекрасным, но продажа железной руды приносила прибыль гораздо скорее.

Долина раскинулась среди обрывистых утесов Гельвеции, на расстоянии почти суток езды к западу от крепости Валианта. Гельвеция была страной миниатюрной, и ей требовалось изрядное количество золота и трудолюбия, чтобы настроить своих могущественных соседей на дружеский лад. Когда-то она принадлежала Лотарингии, но благодаря войску великанцев-наемников завоевала независимость. С тех пор как единственного сына последнего гельветского короля утащил острозуб, крошечным государством стал управлять парламент. Парламент этот заключил мир с гоилами и позволил им переправлять воинские подразделения через свои горы. На вопрос Джекоба, сколько карлики заплатили за разработку месторождений железной руды в цветущих долинах Гельвеции, Валиант ответил лишь снисходительной улыбкой. Страна нуждалась в туннелях, если она хотела иметь такие же скоростные поезда и дороги, какими гордились ее соседи. И никто не прокладывал их лучше, чем карлики.

Когда Джекоб вылез из экипажа Валианта, сапоги его завязли глубоко в снегу. Вид жалких лачуг, сгрудившихся вокруг шахт, никак не свидетельствовал о том, что здесь из земли добываются целые состояния, а дым, валивший из труб, выписывал в небе письмена покрытого сажей и копотью будущего.

Перед клетями, ожидая, пока их спустят в недра земли, толпились дети-карлики. Они умели забираться гораздо глубже, чем способен человек, и к тому же не ведали страха перед кобольдами, делающими ремесло зазеркальных горняков еще опаснее, чем в мире по другую сторону зеркала.

– И вот это, по-твоему, здоровый бизнес? – спросил Джекоб карлика, проходя с ним мимо изможденных карапузов. – Дети, добывающие железную руду?

– Ну и что из того? Они бы и без меня этим промышляли, – невозмутимо парировал Валиант. – Жизнь – ужасная штука!

Лиска наблюдала за женщинами, разгружавшими тендеры, на которых вывозили руду из шахт.

– Слыхал ты историю о том, как владельца одного месторождения в Аустрии его рабочие продали кобольдам? – шепнула она карле.

Валиант встревоженно поглядел на Джекоба.

– Ты бы присматривал за ней получше! – проворчал он и с отвращением оттолкнул одного из детей, потянувшегося было грязными ручонками к его волчьей шубе. – Она высказывается уже в духе тех анархистов, что малюют свои лозунги на фабричных стенах.

– Ты мне гораздо больше нравился, занимаясь менее почетным бизнесом, – заметил Джекоб, помогая карапузу подняться на ноги. – Давай покажи нам склеп, пока нас кто-нибудь на морозе не прибил за твою шубу.

За проржавевшей колючей проволокой – три здания, медные коньки на крышах, чтобы отгонять горных духов, рельсы, фабричные трубы, сточная канава… И не подумаешь, что карлики обнаружили здесь что-либо, помимо руды.

Лиска огляделась:

– А отсюда виден Мертвый Город?

Валиант покачал головой и указал на запад:

– Только если гора напротив станет стеклянной.

Истребитель Ведьм приказал отстроить город, объединив благодаря арбалету Альбион, Аустрию и Лотарингию, а Гельвецию сделав сердцем единой огромной империи. Зильбертур – так он окрестил тогда столицу, но теперь ее называли просто Мертвый Город, ибо ее обитатели исчезли в день кончины Гуисмунда. Их лица, словно ископаемые окаменелости, незряче таращились из полуразрушенных стен. Джекобу никогда не доводилось видеть руины собственными глазами, ведь даже Ханута предпочитал обходить Мертвый Город стороной. Спустя четыре столетия после падения города врачи все еще предостерегали от прогулок по его опустевшим улицам.

Валиант отворил калитку в ржавом заборе. Цепочка висела оборванная, а следы вели по грязному снегу к подъемникам шахты.

– А я думала, вы вообще закрыли это месторождение, – удивилась Лиска.

Валиант дернул плечиком.

– Время от времени сюда наведывается кто-либо из бригадиров за чем-нибудь необходимым. Последнего охотника за сокровищами посылали неделю назад. – Он скривил рот в самодовольной ухмылке. – Я поставил три унции золота на то, что дурья башка назад не вернется.

Джекоб толкнул калитку.

– Три унции золота? Недурно. А какую ставку ты сделал по моему поводу?

Улыбка Валианта сделалась сладчайшей, словно мед.

– Ты что, меня за дурака принимаешь?

Лиса направила свет шахтерской лампы в скважину, над которой висели клети подъемника. Валиант тревожно огляделся, но ни один из охранников, следивших по ту сторону колючей проволоки за рабочими, не обратил на них внимания.

– Во избежание могущих возникнуть недоразумений еще раз повторяю, – приглушил голос карлик, – я…

– …созвал нас сюда, только чтобы попросить у Джекоба совета. – Лиска вошла в трепыхающуюся клеть. – Ты уже столько раз произнес эту басню, что даже твои собаки смогли бы ее повторить. Вот только я забыла, что там было дальше. Мы украдем арбалет, а тебя утащат кобольды, и ты не сумеешь нас остановить? Или это они украдут арбалет, а мы тебя утащим?

– Очень смешно! – огрызнулся Валиант. – Ты, очевидно, еще не осознала, на какой риск я пошел ради вас! Совет карликов меня пристрелит, если что-нибудь заподозрит! Никто, кроме совета, ничего не знает о склепе!

– Никто – кроме членов совета, их секретарей, их супруг, горняков, обнаруживших склеп… – Джекоб подсадил карлика в клеть. – Я бы не слишком полагался на надежность ваших тайн. А что до «пристрелят» – все глупости, ты всегда сумеешь вывернуться. Уж я-то знаю доподлинно. Иначе я бы тебя сам уже сто раз пристрелил.

Клеть опускалась в бесконечную глубину. Когда она коснулась дна шахты, свет их фонарей выхватил из мрака грубо вытесанные стены штрека, от которого ответвлялось множество проходов. Деревянные опоры поддерживали низкий свод. Мотыги и лопаты валялись среди отвалов пустой породы. На плоском камне лежали обычные жертвоприношения для кобольдов: смолотый кофе, куски кожи, монеты. Если они исчезали, рабочие могли вздохнуть спокойно. Если же оставались нетронутыми, то скоро из темноты начинали раздаваться пронзительные крики, удары камней и острые, как гвоздь, пальцы буравили глаза и уши.

Валиант выбрал штрек, ведущий на запад, туда, где наверху меж гор раскинулся Мертвый Город. По пути им попалась громоздкая бурильная машина – в родном мире Джекоба она заняла бы место в каком-нибудь музее, но Валиант гордо выставил ее в качестве последнего слова в карликовом инженерном деле. Бур оставил в скалистой стене арочный проход, за ним в глубину вела крутая широкая лестница с потухшими факелами по стенам. Клейкая копоть от них все еще покрывала железные поручни. У подножия лестницы открывалось просторное помещение. Несколько забытых газовых ламп вырисовывали на каменном полу бледную заводь света, посреди которой храпел великанец. На нем был мундир карликовой армии, и он поднялся, пошатываясь, на ноги только тогда, когда Валиант грубо пнул его в бок.