Страница 67 из 74
Раньше рядом всегда оказывался Рейес, но я его связала. Не дала ему убить себя, и вот теперь убивают меня. Это было печальное подтверждение моей никудышности – и двух недель я не могла прожить, чтобы не нуждаться в его помощи по спасению моей ни на что не годной задницы.
– Тебе решать, – процедил Уокер, и через долю секунды длинный порез полыхнул огнем изнутри левого предплечья.
Я почувствовала, как рассеклось пополам сухожилие, и запрокинула голову, прикусив язык, чтобы не заорать. Я посмотрела вверх, падая обратно в черноту, к Рейесу.
– Датч, – позвал он откуда-то из темноты, – где ты?
– Дома, – промямлила я, изо всех сил пытаясь остаться с ним.
– Освободи меня, – велел Рейес, и у меня возникло отчетливое ощущение, что он бежит. – Я не успею к тебе вовремя. Черт побери, Чарли!
– Я не знаю к…
– Скажи это! – приказал он сквозь стиснутые зубы. – Просто произнеси слова.
– Прости…
Меня придавило беспомощностью, когда я поняла, что отдаляюсь от него. Впервые в жизни я знала, что умру, и ни он, ни я ничего не могли с этим поделать.
Скальпель послал еще одну убийственную волну по нервным окончаниям. Когда невообразимая боль, какой я в жизни не испытывала, выдернула меня опять на поверхность, я попыталась сморгнуть стекающую на ресницы кровь и глубоко вдохнула, словно выплыла на воздух из глубин океана.
Уокер разрезал кожу до ребер и теперь елозил скальпелем по костям, как ребенок палкой по белому штакетнику. Меня так сильно трясло, что казалось, будто я задыхаюсь. Вцепившись пальцами в стул, я из последних сил старалась не расцепить сжатые до хруста зубы. Но отчаянные попытки не потерять контроль над одними функциями организма привели к тому, что я перестала контролировать другие. Между ног возникло влажное тепло, и под стул, смешиваясь с лужами крови на полу, потекла моча.
Склонившись надо мной, Уокер увлеченно тыкал концом скальпеля в рану на бедре. Потом вдруг поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Я не могла нормально сосредоточиться, но все равно заметила, как он задумчиво нахмурился.
– Рейес, – сказал он, и я моргнула, глядя на него в ответ. – Вы одинаковые. Ты исцеляешься так же, как исцелялся он. – Уокер прижал скальпель к моей щеке и приготовился нанести очередной порез. – Кто ты?
Долго ждать ответа он не стал. Мой рот наполнился кровью, и она потекла по пищеводу вниз. Мне хотелось ее сплюнуть, но для этого нужно было разжать зубы, а идти на такой риск я точно не собиралась.
– Интересно, что произойдет, – проворковал он, отрывая мою руку от стула, – если отрезать палец.
И начал делать именно то, о чем только что сказал. Острый металл легко разрезал плоть, и я чуть не сошла с ума от боли, когда скальпель с нажимом уперся в кость. Но в этот самый миг мы оба услышали, как кто-то бежит по лестнице в коридоре.
– Наконец-то, – сказал монстр, улыбнулся и повернулся ко мне. – Это ведь наш сбежавший преступничек?
Спустя пол-удара сердца распахнулась дверь, и в проеме появился силуэт рослого мужчины.
Рейес. Нет.
Я ничего не успела сказать, ничего не успела подумать, как вдруг раздался выстрел. Уокер его ждал, знал, что он придет. Я закрыла глаза и остановила вращение Земли.
Когда я снова их открыла, пуля зависла на полпути между Уокером и Рейесом, медленно пробиваясь вперед. Из всех оставшихся сил я старалась удержать время, но оно ускользало от меня, как песок сквозь пальцы.
Мне оставалось только наблюдать, как пуля движется к своей цели, которая даже не подозревает о существовании этой угрозы. И внезапно ослепительной вспышкой на ум пришли слова.
– Рейазиэль, – произнесла я, с трудом расцепив зубы, – te libero.
В то же мгновение рядом материализовался Рейес, а время, словно с удвоенной силой, сокрушило мои барьеры. Почти одновременно я услышала еще один выстрел и сразу за ним свист меча Рейеса.
Плотный и клубящийся, как волны океана, плащ поглотил полкомнаты, когда лезвие меча прошло поперек Уокера так же изящно, как опытный гольфист выигрывает турнир.
Уокер застыл, в неверии выкатив глаза и глядя вниз, пытаясь понять, что не так. Потому что Рейес режет изнутри. Никаких внешних повреждений. Ничего омерзительного, вроде зияющих ран и фонтанов крови. И Уокера до чертиков испугало, что он тонет в океане боли и не может пошевелиться. Жаль, что он не видел подавляющего присутствия Рейеса в этом живом плаще. Вот почему он понятия не имел, что подняло его в воздух и швырнуло через комнату. Стены тряхнуло, когда Уокера расплющило от удара, и я вдруг поняла, что больше не вижу физического воплощения Рейеса. Оставалось лишь надеяться, что пули были не так точны, как его меч. Чтобы расправиться с ним, пары пуль маловато будет.
Рейес повернулся ко мне и опустил капюшон, открыв самое прекрасное лицо на свете. Потом опустился передо мной на колено и взял мою ладонь обеими руками.
– Датч, мне очень жаль.
– Жаль? – попыталась переспросить я, но во рту и в горле оказалось слишком много крови, чтобы суметь произнести хоть слово.
Тогда забвение поглотило меня, и я наконец уснула.
Глава 25
Неотъемлемая часть работы лучшего друга состоит в том, чтобы в случае твоей смерти как можно скорее удалить историю с твоего компьютера.
Надпись на футболке
– Ты права. Как думаешь, нам позвать доктора?
Я пыталась сосредоточиться на голосе. Он был мужским и сильно напоминал голос дяди Боба. Но никак не получалось определить, откуда я его слышу. Затем раздался второй, и я попробовала сосредоточиться на нем.
– Да, конечно. Надо кого-нибудь позвать.
Слева от меня была Куки. Она держала меня за руку, и это было ужасно глупо – мы редко держимся за руки на людях. Мне хотелось прокомментировать это хотя бы взглядом, но веки будто кто-то склеил суперклеем. Проклятье. Я попробовала озвучить хоть что-нибудь из миллиона мыслей, но рот, похоже, постигла та же участь. Сразу после того, как туда напихали ваты.
Я нахмурилась и испустила совсем невнятный стон.
– Солнышко, это Куки. Ты в больнице.
– Мм-мм, – промычала я абсолютно серьезно.
Это просто нелепо. Я никогда в жизни не лежала в больнице, не плевала в потолок палаты с чудесным видом из окна или без него, но, насколько мне удавалось ощущать окружающее, подо мной, кажется, была кровать.
– Она очнулась? – услышала я голос моей сестры под аккомпанемент суетливого шума от вошедших в палату людей. – Чарли? – позвала она, и я еще сто раз попыталась открыть глаза или хоть что-нибудь сказать. Черт бы побрал изобретателя суперклея. – Что скажете? – снова спросила Джемма.
Меня так и подмывало высказать ей, что я думаю по поводу всей этой треклятой ситуации, но меня опередила медсестра:
– Швы выглядят хорошо. Операция прошла успешно. После курса физиотерапии она сможет пользоваться рукой не хуже, чем раньше.
Рукой? Что, черт бы их всех побрал, у меня с рукой?
Кто-то вышел, а вслед за ним и Джемма, сыпля вопросами.
– Привет, милая, – послышался голос дяди Боба, который я уже сегодня слышала. – Ты меня слышишь?
– Мм-мм.
Раздался смешок:
– Приму за положительный ответ.
Я подняла свободную руку и попыталась нащупать лицо. Его не было!
Куки направила мою руку левее и сказала:
– Вот тут.
Ох, слава богу. На мне было около килограмма бинта, и я слегка почувствовала себя идиоткой. Разве подобные штуковины не вышли из употребления еще в восьмидесятых? К тому же половина лица была заклеена. Наверняка не очень привлекательно.
Что, черт возьми, произошло? И тут я вспомнила.
– Боже мой! – пробормотала я и попыталась сесть.
– Нет, даже не думай, – произнес тот же голос, и я начала всерьез подозревать, что это и есть на самом деле дядя Боб.
– Уокер, – глухо просипела я.
– Ты расслышала? – спросил Диби. Наверное, у Куки. – Я тоже нет. – Затем наклонился ближе ко мне и спросил очень-очень громко, акцентируя каждый слог: – Ты хочешь попить?