Синий, как море

Мы снова двинулись в путь по бесконечным коридорам.

— Кстати, — сказала маме Сельфа, — после обеда мы с Сагастеном выезжаем в Дельфос. Маг примет от Моуриса командование стражниками, а я дальше — в Дэдлок. Так что останетесь вы вдвоем.

— Вечером я уезжаю в Харденанг, — ответила Альда. — А Белый попытается собрать ополчение. Если удастся набрать хоть пару Знамен, он поведет их на юг. Так что здесь может и вовсе никого не остаться.

— А ты уверена, сестричка, что старый Гастен теперь сможет поехать с тобой? — резонно спросил Данк.

— Если он смог встать, то сможет и поехать, — уверенно ответила Сельфа. — Уж таковы маги, братец.

Мы вошли в небольшой светлый зал, в центре которого находился всего один стол. За столом уже сидели двое — Элспейр и, представьте себе, Сагастен! Голова мага была перевязана белой тряпицей, которая выглядела скорее деталью туалета, нежели свидетельством недуга. Такая симпатичная белая повязка, щегольски уронившая на ухо два хвостика из-под узла и заставляющая воинственно топорщиться седой ежик.

— Музыку, — коротко приказал Сенрайд.

Скрытые в неприметной нише музыканты мгновенно заиграли что-то нежное и негромкое.

Данк перехватил мой взгляд и улыбнулся.

— Чтобы слуги не подслушивали, — коротко пояснил он. — Ничто так не мешает сплетникам, как посторонний шум. А вообще-то мы, принцы Домена, просто очень культурные люди — музыку вот любим, понимаешь?

Все рассаживались вокруг стола — без особых церемоний и в произвольном порядке. Я оказался между Данком и Сельфой, прямо напротив Сагастена. Несколько мест остались свободными.

— Говори, Гастен, — приказал отец, отломав ножку какой-то упитанной птички и небрежно помахивая ей над соусницей. Он улыбался, глаза его были направлены на Альду, и со стороны могло показаться, что он занят светски любезным разговором.

— Я ощутил дыхание чужой мощи, — сказал маг. — Я попытался выяснить источник удара. Закончив Создание Дня, я уже спускался по лестнице, и остановился на второй площадке сверху. Сила текла с юго-востока. Это не Проклятый. Это гномы, оранжевые варвары или волчьи всадники.

— Или кто-нибудь, кто сейчас находится на их земле, — сказала Сельфа. — Извини. Продолжай.

— Я принял на себя часть этой силы, — спокойно сказал Сагастен. — Она ослепила меня и заставила потерять равновесие. Я упал с лестницы. Эта сила не была направлена на простых воинов. Она должна отвлекать и вредить чародеям. Возможно, также Витязям и Принцам. Все.

— Сегодня ночью многие чувствовали тревогу, — сказал Данк. — Кажется, почти все. Я проснулся из-за этого чувства. То же утверждают Элспейр, Сельфа и Альда. Проснулись раньше обычного также Сенрайд и Райдок. Что скажете?

— Я действительно проснулся часа за два до рассвета от странного ощущения, — признался отец. — Райдок?

— Это, наверное, все из-за меня, — угрюмо сказал я. Не дадут сохранить свои неприятности в тайне, черти разноцветные!

— Что значит «из-за тебя»? — резко спросила Альда.

— Ночью меня накрыло новым заклятием. На этот раз, кажется, тем самым, предсказанным в Дейненделле. И заклятия внутри меня подрались.

— Как это — подрались? — изумился Данк.

— Они противоречили друг другу, — отмахнулся Сагастен. — Это как раз понятно. Кто же осилил?

— Никто. Но оба заклятия сильно истощились. Я теперь чувствую себя более свободным.

— Ясно, — протянул Сагастен. — Интересно. Белый, наш Домен стал объектом магических атак как минимум с трех направлений.

— Почему? — требовательно спросил Сенрайд.

— Потому что если удары по Райдоку были противоречивы до затухания в противофазе, то их не могла направлять единая воля. Третье же заклятие было безадресным; и это выдает иную руку. Понимаешь, принц, маги делятся вообще на две школы, на два клана, если хочешь. Одни работают только по четкому адресу — в человека, в зверя, в скалу. Другие направляют потоки мощи по направлению, в какой-то район, где все в той или иной степени подвергаются воздействию. Заклятия, упавшие на Райдока — оба — принадлежат магам первой школы. То, из-за которого пострадал я — дело рук мастера второй. Следовательно…

— Малли, — проворчал Данк. Сагастен не отреагировал.

— Следовательно, нас не любят минимум в трех местах. Правильно?

— Или в одном месте собрались три мага, — сказала Сельфа.

— Ну уж тогда хотя бы первые два договорились бы между собой.

— Тут ты прав, — согласилась Сельфа.

— Что будем делать? — решительно спросил Данк.

— А ничего, — лениво ответил маг. — Будем продолжать задуманное ранее, как ни в чем не бывало. Сомнение губит силу мага. Если наши враги ждут смятения и растерянности, то…

— Не дождутся, — подтвердил отец.

— И это значительно ослабит их магическую мощь.

— Заканчивайте завтрак, Данк, Райдок, — повелел Сенрайд. — Чтоб через полчаса ноги вашей не было в Дианаре!

— Я ведь только начал! — жалобно взмолился Данк.

— Тогда быстрее. Даю тебе еще пять минут.

Данк замолчал. Захрустели бедные куриные косточки.

— Райдок, — негромко сказала Альда. — Ты уже не успеешь узнать многого и многого из того, что тебе необходимо. Кое-что, надеюсь, по дороге ты узнаешь от Оранжевого… — она покосилась на Данка. Тот коротко кивнул, продолжая хрупать с двух рук.

— Остальное ты можешь узнать единственным способом. Я попрошу Сагастена… — легкий кивок вполоборота к магу. Сагастен наклоном головы дал понять, что слышит и слушает.

— Я прошу его дать тебе в дорогу копию «Хроник Домена». Береги эту книгу, Райдок, их всего две в этом мире, а пуще всего береги от чужих глаз. Дашь, Гастен-са?

Маг аккуратно вытер губы белоснежной салфеткой и снова исчез.

— Уже даю, — перевела Сельфа.

Сагастен почти мгновенно вернулся на свое место, протягивая мне ларец, укутанный в мягкую ткань.

— Положишь руку на крышку, — сказал он, снова берясь за биточек, скажешь «Райдок», ларец отворится. Если ты будешь не Райдок, тебя убьет на месте.

— Алло! — встревожился я. — А если я не Райдок?

— Пока что Райдок, — коротко сказал маг. — Это тебе также инструмент внутреннего контроля. Пока не убило — можешь не волноваться.

Данк поперхнулся косточкой.

— То есть повода для волнений у него вообще нет, так, Гастен? — он громогласно заржал.

— Раскрыл рот — значит, поел, — строго сказал отец. — А ну, брысь из-за стола!

— Но Белый!..

— Молчать, младший!

— И вот так всегда… — вздохнул Данк, покорно поднимаясь.

— Ванаир принцу Райдоку! — скомандовала Альда.

Словно из-под земли вырос Орбен. Я тоже поднялся. Парень завозился у левого моего бедра, ловко прилаживая непостижимые ремешки.

— Простимся, — нежно сказала Сельфа, махнув музыкантам.

Из ниши выступила юная девушка, немного напоминающая Ирмис. Музыканты припали к своим веревочкам и трубочкам и комнату наполнил шум моря. Я не вру — моря, или по крайней мере, громадной реки. И девушка запела.

— Прощанье — начало подвига, знаменье грядущих побед; у принца, героя, воина причин для сомнений нет. Лазурное небо и алое пламя, зеленые травы, кровь и свет — идущий вперед по белому всегда оставляет след.

— Не тоскуй, Райдок, — мягко сказала Сельфа, поцеловала меня и опустилась в свое кресло. Сагастен махнул рукой.

— Встретимся немного южнее, — улыбнулся он, — а глядишь — и юго-восточнее…

— Будь достоин цвета, Райдок, — сказал отец, глядя в кубок. — Больше мне нечего тебе сказать.

Элспейр вдруг неловко шевельнулся и спросил:

— У Райдока какие-то неприятности? Почему я ничего об этом не знаю? О каких заклятиях вы говорили?

— Потом, Эл, — Сагастен положил ему руку на плечо.

— Почему потом? Я знаю, вы не очень-то мне доверяете, хотя я и не понимаю, почему. Но ведь Райдок — мой родственник и принц моего Домена! Разве вправе я не тревожиться за него?

— И все-таки потом, — властным движением Сагастен заставил Элспейра умолкнуть.