Спрятанная принцесса

Ыгр выругался, затем виновато посмотрел на Мадлен:

– Прошу меня простить, госпожа.

– Фрэнк слишком часто ошибается в людях, – сказал Форту. – Нет сомнений, что Гуфр освободит свой хорошо устроенный дом в городе, если ты согласишься занять его место хозяина монетного двора.

Ыгр вытер рот ладонью и опять взглянул на Мадлен.

– Что вы думаете об этом человеке, принцесса? Он довольно красив, чтобы приглянуться любой женщине. Но вы уже видели его прошлым вечером… Нравится вам мужчина, который убивает столь же легко, как и дышит?

– Она знает, какой я. – Форту оттолкнул ящик. – И ты не святой, и де Фрог, если на то пошло.

Бандит задумчиво потирал пальцем губу, продолжая смотреть на Мадлен.

– Он подчинился, когда я велела ему остановиться, – твердо сказала она.

– Да. – Ыгр медленно покачал головой. – Но он ведь и не хотел убивать парня, госпожа.

Мадлен знала это. Как знала и то, что он перерезал бы горло Киру, не удержи она его в последний момент. Пока они разговаривали, Форту безучастно смотрел вдаль.

– Клянусь, он даже мог подумать, что ему следовало бы отблагодарить вас.

Форту повернулся. Выражение лица не изменилось, глаза были черными, как полуночное небо. Мадлен вспомнила его прикосновение тогда, в башне, его слова: "Я буду слушаться. Я попытаюсь".

Он послушался. Ее эльф, убийца, ее воин-принц.

– Чтоб я пропал, если они не влюблены друг в друга, – нарушил молчание Ыгр.

Форту с улыбкой взглянул на орка.

– У меня же нет сердца. Отец давно вырезал его из моей груди ради собственного удобства. – Он кивнул на Мадлен. – Но теперь она мой компас.

Он сказал это при всех, и Мадлен осознала всю глубину его чувства к ней. Слово "любовь" было слишком легковесным для него определением.

– Значит, вы хотите войны? – спросил Ыгр.

– Нет, – резко ответил Форту. – Как только она займет свое место, все подчинятся. Думаешь, почему Фрэнк хотел на ней жениться? Тебе известно, что значит для людей память о Лео. С каждым годом правления де Фрога они чтят ее все больше. Взгляни, сколько жестокости потребовалось от Фрэнка, чтобы удержать власть! Если бы я не держал у себя Ричи, он бы давно убил всех нас до последней женщины и ребенка, когда-либо прошептавших имя Найтоны.

– Потому что он тебя боится, – упрямо возразил Ыгр. – Если бы ты смирился с поражением, как сделала принцесса Меринда, у нас не лилась бы кровь.

– Ты живешь по законам Нордстерна, – процедил Форту. – Ты не понимаешь.

– Я понимаю, что вы с Фрэнком похожи, словно два кинжала. – Ыгр повернулся к Мадлен: – Вы понимаете это, принцесса? Вы были помолвлены с де Фрогом. Теперь смотрите на Найтону, словно помешанная девица. Сделайте выбор. Им обоим нужно только ваше имя, оба разрушат все, что создал принц Лео. Вы были далеко от этого змеиного гнезда, пока они дрались над его могилой. Да хранит вас Единый, принцесса. Сожалею, что вам пришлось вернуться, если это приведет к такому концу.

Мадлен понимала старого орка лучше, нежели Форту. Но она думала о Зиге и Изис, попавших к де Фрогу, о собственном ребенке, который уже мог быть у нее внутри, о Джуно, ждущем в городе, о Кире, на коленях благодарившем ее за спасение.

– Я не знаю, что делать. Не знаю, как это предотвратить.

– Он спит с вами, – грубо сказал Ыгр.

Мадлен опустила голову от унижения. Ни он, ни она и словом не обмолвились, а проницательный Ыгр всё уже знал.

– Да, и я разослал весть о нашей женитьбе по всему Инселерду. – Форту шагнул к своей избраннице. – Подними голову, тебе нечего стыдиться! Я тебя не подведу. Ты будешь в безопасности. Милагро будет в безопасности. Я обещал, что сделаю это, даже если сгорю в обители Злого Бога.

Он стоял перед ней, словно Злой Бог в крестьянской одежде. Теперь она была уже не в силах ни отвернуться, ни покинуть его.

– Она просто одурманена, – тяжело вздохнул орк. – Понимаю, спорить бесполезно. Тогда выкладывай мне свой план, ты, черный убийца. Может, она по крайней мере останется в живых.

Мадлен вместе с котёнком отправили в Сиде. Довольно странное изгнание, поскольку ее убежищем стал дом, построенный самим принцем Лео, где теперь жила вдова, дальняя родственница всемогущего де Фрога, бездетная и очень богатая. Почти забытая, как некое свидетельство неудачной попытки примирения, ибо до замужества она была одной из Найтона.

Мадлен появилась под видом знатной дамы, которая по невысказанным причинам нуждалась в приюте. Однако ребенок и добровольное затворничество сами по себе давали повод для определенных суждений.

Вдова оказалась не такой уж старой. Судя по ее красивому лицу, донне Грете было не больше тридцати лет. Кажется, все женщины, преданные делу Форту, были красивыми, с некоторым раздражением подумала Мадлен. Красивыми и неразговорчивыми. Донна Грета с удовольствием взяла на себя заботу о ребенке Изис, но с Мадлен общалась только по необходимости, как хозяйка.

Ее с крылатым котенком поместили в комнате принца, с тяжелыми гобеленами, с тремя окнами, выходившими на улицу, где до сих пор хранились вещи, необходимые ее деду, когда тот приезжал на рудники: письменный стол, серебряный кубок с его инициалами в окружении маленьких изумрудов.

Кир снаружи наблюдал за единственной входной дверью. К концу дня Мадлен с котенком доходила почти до безумия. Животному хотя бы разрешалось прогуляться с Киром, а у нее отняли даже возможность заботиться о ребенке Изис. Она могла только смотреть в пустоту, думать о Зиге с Изис да о планах Форту.

Она знала о них лишь в общих чертах. Зиг должен был выдать место встречи с Форту и время. Но этой встречи не будет, если Фрэнк де Фрог поступил так, как рассчитывал Форту. Он должен сначала направиться в древню крепость Найтоны, чтобы собрать там гарнизон. Ложное предательство заманит де Фрога в надежный, хорошо укрепленный замок, где Форту знал каждый тайный проход и ловушку. Мадлен закрыла глаза. Он мог выиграть у де Фрога в престолы пять партий из семи. Эти цифры, пять из семи, преследовали ее даже во сне. Он так и не вспомнил, о чем договорился с Шухо. Должен был сам установить, о каком сигнале условился с Зигом, кто в гарнизоне илонский шпион, каких доверенных людей имел в городе Фрэнк де Фрог. Он должен обнаружить себя настолько, чтобы де Фрог поверил, что он близко, ждет Зига, и в то же время делать вид, будто не знает о намерении Фрэнка схватить его. Вдобавок, как будто мало у них было хлопот, бесследно исчез Ричи.

Мадлен очень боялась за мальчика. Тайные поиски в городе оказались тщетными. Она представляла его одного в горах или скрючившимся от холода возле какого-нибудь рудника. Она умоляла Форту не наказывать ребенка, если он его найдет. Это был их последний разговор перед расставанием в лагере.

Подойдя к окну, Мадлен смотрела на улицу, пока не привлекла к себе внимание прохожих. Затем поиграла с котенком, пока тот не раскрутил до конца катушку с нитками, после чего безмятежно уснул среди сотворенного безобразия.

Она походила по комнате мимо потемневших деревянных ящиков с книгами. Но ей было сейчас не до чтения. Наконец остановилась перед столом, погладила лежащий на нем толстый фолиант, обернутый зеленым бархатом. Сняла ткань, отстегнула застежки. Когда она раскрыла том, корешок переплета заскрипел, словно книгой не пользовались долгое время. Мадлен ожидала увидеть магическй гримуар, надеясь, что рисунки и нордэрдские руны хотя бы отвлекут ее. Но за чистым листом тонкого пергамента была первая страница, расписанная великолепным орнаментом вокруг изображения замка на зеленой горе. Под ним красовался герб Милагро, а ниже по-эстэррски написано имя принца Лео и название: "История славной республики и княжества Милагро".