Страница 39 из 148
Берроуз подхватил с пола карабин лейтенанта и, не целясь, с рук расстрелял оставшиеся огоньки на полу, перескочил к двери кубрика и выпустил остатки обоймы в дверной проем.
– Мама, он меня убил, – прохрипел слабеющий голос из темноты, что-то зашуршало, упало и затихло.
– Господа, во имя Вечного неба! Мы сейчас все взлетим на воздух! Погасите порох, пока еще не поздно! – закричал из-за двери лейтенант, пытаясь подняться на колени.
Капитан Берроуз подбежал к горящей змее и, раскидывая ботинками искры огня, отбросил тяжелые огнеметные ранцы в стороны.
– Какого черта, кто Вы, и что Вы делаете на пиратском корабле? Отчего Вы взялись нам помогать? – наблюдая за необычной картиной, прохрипел лейтенант.
– Лейтенант, это долгая история. Меня зовут капитан Берроуз, Имперский Подводный Флот. Мне нужно говорить с вашим капитаном. Сейчас я перебинтую Вам ноги, осмотрю своего товарища, и вытащу Вас на палубу.
– Экипаж, смирна! Флаг герцогства Данэйского поднять! – голос старшего помощника громом неся над палубой Единорога.
Взвилась в небо на легком океанском бризе фиолетово-зеленый флаг с вышитым золотом изображением Данэйского скакуна.
Весь свободный от вахты экипаж крейсера в белых парадных кителях вытянулся вдоль бортов в торжественном приветствии высокопоставленной особы.
– Горнисту приветствие его светлости герцогу Данэйскому, – отдавал приказ помощник. – Горнист заиграл "Небо хранит бескрайний простор".
– Салют, вот имя верного союзника Императора, – по древнему морскому обычаю произнес капитан Лафок.
Корабельный оркестр забил барабанную дробь, носовая башня главного калибра выстрелила из всех четырех стволов. Палубу заволокло дымом.
– Я лично и экипаж крейсера первого ранга приличествуют Вас на борту сиятельнейший герцог, – Лафок склонился в поклоне, сняв вышитую золотом капитанскую шляпу, встречая поднявшегося по трапу герцога. – К сожалению, некоторые обстоятельства наложили неприятную тень на эту встречу. Но сейчас они полностью устранены, и я надеюсь, что Вы ни секунды не пожалеете что решили посетить мой крейсер и провести этот день вместе с нами.
– Спасибо, капитан Лафок, – герцог склонил голову, – я очень доволен оказываемым мне приемом. Однако Вы упомянули про обстоятельства…хм…Вы не могли бы поподробнее пояснить что тут происходило? И еще… этот фрегат, два судна, пробоина в борту крейсера? Мне весьма интересно, что за война тут имела место?
– Сущая мелочь Ваша Светлость, мы всего лишь выполняли свой долг. В этих широтах еще иногда встречаются пираты, и наш крейсер волею Его Величества вынужден чистить эти конюшни, – Лафок сморщил нос. – Я рад, что Вы, как верный союзник Императора, можете убедиться, что мы заботимся о спокойствии в этим водах.
– Капитан, а этот фрегат республиканцев, как он оказался здесь? И этот пароход – кажется, он зовется "Тюления"? Куда идет весь этот странный караван? – герцог пристально смотрел в глаза Лафоку.- Если бы не эта пальба и скопление кораблей, я бы не приказал своей капитану своей яхты приблизиться и посмотреть, что тут происходит.
– Это сущее недоразумение, Ваша Светлость. Пираты захватили это грузовое корыто, но им не повезло, что они встретили нас на своем пути. А что до фрегата, насколько мне известно, он был послан на подмогу "Тюлении", но они, как обычно, опоздали. Выдвигали глупые требования. Теперь увязались за нами, хотят сопровождать свою собственность. Не переживайте, Ваша Светлость, это сущая мелочь. Они абсолютно безвредны перед силой нашего оружия, – высокопарно закончил Лафок, – Однако, что же мы тут стоим, пойдемте скорее в кают-компанию.
Обед был подан в кают-компании для старших офицеров, находившейся на верхней палубе крейсера. В первый момент Берроузу, привыкшему к тесноте и спартанской простоте крохотной комнатки, служившей этой цели на его субмарине, захотелось даже зажмуриться.
Стены, отделанные дорогим моренным дубом из горных лесов были украшены золотым тиснением, изображавшим попеременно то имперский герб, то вставшего на дыбы зверя, похожего на лань с единственным рогом во лбу. Конечно, это же единорог, легендарное животное, давшее имя крейсеру. Сквозь три ряда иллюминаторов в стенах и на крыше, обрамленных никелем, ярко светило полуденное солнце, бросая блики на литое серебро столовых приборов и соусников, играя на чеканных вензелях супниц и просвечивая сквозь тончайший фарфор тарелок, украшенных гербами. Берроуз подумал, что Лафок, должно быть, очень богат, если не боится подвергать такие хрупкие и дорогие изделия случайностям штормов и ярости океана.
– Пожалуйте, господа, располагайтесь, – широким жестом гостеприимный хозяин указал на стол, накрытый на троих. – Я чрезвычайно рад чести принимать Вас у себя, – эти слова явно были предназначены в основном герцогу, хотя из вежливости Лафок этого и не сказал. – Надеюсь, кухня военного корабля не покажется Вам совсем уж несносной.
Последнее извинение явно было порождено ложной скромностью, поскольку обед, который подали два одетых в ослепительно белые куртки стюарда, был воистину великолепен. Мало что напоминало о том, что он происходил не в семейном имении хозяина где-нибудь под Холленвердом или Сионау, а на палубе корабля, пусть и большого, который уже третий месяц не видел порта.
Закуски из свежих овощей с маринованными щупальцами кальмаров перемежались с нежнейшим запеченным седлом барашка – самого сухопутного из животных. Персики, виноград, сливы и ягоды горных лесов в вазах выглядели так, будто их только вчера сорвали, суп дышал летними ароматами степных пряных трав. Жареная рыба в ореховом соусе подавалась с гарниром из дикой дыни, а филе ящера-прыгуна – с рагу из красной капусты.
Лафок расспрашивал герцога о скоростных качествах его яхты, красочно рассказывал о зимней охоте в горах, хвастался успешной партией своей сестры, вышедшей замуж полгода назад. Берроуз поведал, что он был чемпионом кадетского корпуса по стрельбе три года подряд. Герцог, когда пришла его очередь для рассказов описал свою поездку в в Утский Технологический Центре, опустив однако некоторые детали
– Так это за Вами гнался тот республиканский фрегат? – рассмеялся Лафок. – Право, похоже, мы очень вовремя появились.
– Вашему появлению, капитан, я весьма рад, ибо оно доставило мне такое удовольствие, как знакомство с Вами. Однако, я не удостоился чести быть столь важной персоной для республиканского морского флота, чтобы они обеспокоили себя погоней за мной. Впрочем, еще неизвестно, сможет ли такой фрегат догнать мою "Небесную Звезду".
Берроуз подумал в этот момент, что, возможно, Лафок не так уж далек от истины, и фрегат оказался у побережья совсем не случайно, только гнался он отнюдь не за герцогом. Мысленно он еще раз поблагодарил свою удачу, а вслух сказал:
– Необычное совпадение, действительно, странное. Вообще, последнее время республиканский флот ведет себя вызывающе.
– О да, – согласился Лафок. – Если бы мы не припугнули их своим главным калибром, они бы наверняка присвоили славу победы над этим разбойником. Без них я бы просто пустил всю эту пиратскую свору на корм акулам. А теперь придется их везти в порт и отдавать под суд. И, вот увидите, эти крючкотворы от нас не отстанут до самого Сионау, будут оспаривать все наши действия и чинить препятствия правосудию.
– А если бы они не остановились? – спросил герцог. – Ведь это могло бы означать серьезнейшую провокацию. Конечно, Ваш "Единорог" вышел бы победителем из этой схватки, но политические последствия такого шага…
Лафок небрежно отмахнулся:
– Политические последствия… Да в военных кругах последнее время только и говорят, что о предстоящей войне. Император повысил налоги и запретил экспорт стали и зерна. Вы думаете, это для того, чтобы население побольше ело? Или чтобы производить больше тракторов для крестьян?