Страница 114 из 148
– Как его имя? – Макс удивленно захлопал глазами.
– Мэйрен, герцог Данэйский, – ласково сказал Бома, – Вы о нем слышали? Он замечательный человек.
– Да, кое-что слышал, – замялся молодой человек, – В газетах, и вообще…
– Он недавно был в столице, да уехал. Но мы можем добраться к нему в замок Дю-Руэн, это дня три пути отсюда. Если, конечно, хозяин не устроит нам метель, – он гаркнул в сторону успевшего закемарить за стойкой трактирщика.
– Ой, как здорово! – Эмма захлопала в ладоши. – Мы познакомимся с настоящим герцогом, и он все устроит!
– Надеюсь что это не шутка, господин барон? – спросил капитан.
– Какие шутки, друзья мои! Я верю вашим словам, а вы уж поверьте мне. Империя, да что там Империя – весь мир на грани такой опасности, и моя обязанность, как благородного человека, помочь вам. Поэтому вы можете на меня во всем положиться, – ответил барон.
– А теперь, хозяин, еще вина для меня и гостей! Да живее! – крикнул он трактирщику,- Помянем душу безвременного ушедшего от нас монарха. Слыхал я, он любил застолья, а потому не будет в обиде на нас, грешных.
Холленверд
Особняк посла республики Утликан
За окном сухо затрещали выстрелы. Захлопали по мокрой мостовой лапы оседланных ящеров, подгоняемых щелчками кнутов.
– Стой! – зычно заорал громозвучный голос, резонируя эхом на пустынной улице.
– Пристрелю как собаку! – вторил ему другой.
– Опять стрельба, второй раз за вечер, – Арилла, обняв тонкими пальцами бокал с горячим глинтвейном, отошла от окна, – Полиция, ловит протестующих. Со времени похорон императора беспорядки все никак не закончатся. Я слышала, вчера из пулеметов расстреляли демонстрацию на площади Воздвижения. Горожане требовали отстранить династический комитет от выборов регента и хотели, чтобы его указал сам наследник, – она поежилась кутаясь в тонкий шерстяной плед.
– Половина заводов в городе бастует, лавки и магазины закрыты, кто-то требует денег, кто-то выборов. Разворошили муравейник. Ходят слухи, что Ксиний Леон приказал ввести войска в столицу. Но какие-то террористы подорвали пути на подъездах, и много эшелонов с войсками так и стоят, ожидая ремонта путей, – ответил Фабиус.
– А что говорят промышленники? Ты же виделся в субботу с ними?
– Виделся…, – задумчиво сказал Фабиус.
– И…
– Говорят, что с рабочими должна договариваться полиция и армия, а не они. Что это сборище сброда и дармоедов, которое умеет только пить эль, требовать повышения жалования и выдвигать глупые политические требования. И что если их не разгонит полиция, то они их уволят всех до единого и наймут новых, более сговорчивых и нуждающихся в деньгах.
– Они идиоты? – тихо спросил она.
– Нет, они делают бизнес.
– Может быть, не поедем на эту аудиенцию? Я боюсь, эти беспорядки, грабежи… В утренней газете написано, что толпа разграбила магазин Луи Ануфа. Я любила покупать там платья, а они его сожгли. Тут, на вилле, хотя бы более менее спокойно и охрана, а там? Чтобы попасть во дворец придется ехать через весь город. Может быть, он сам приедет к нам? – заколебалась женщина.
– Нет, не приедет, – сказал Фабиус. – Имперский регент не может посещать частную резиденцию посла Республики, это нарушение этикета.
– Но его же еще не утвердил династический комитет.
– Пока не утвердил – и что с того? Да и мне нужно поговорить с ним лично. Поэтому мы поедем. Машина будет через полчаса, ты успеешь собраться?
– Да, думаю, успею, – грустно ответила она, поставив дрожащими пальцами стакан на стеклянный столик. – Я пойду переодеваться, если ты не возражаешь.
– Конечно, уже время…
Город казался призрачным миражом, погружающимся в тень вечера. Он, словно тонущий корабль, брошенный пассажирами и экипажем, продолжал дрейфовать во времени, не веря, что его судьба уже решена, и погибель его уже прописана в книге вечности.
Центральные улицы были завалены обрывками газет, мусором, досками, вывороченными из мостовой булыжниками. Кое-где на обочинах стояли перевернутые и сожженные дотла автомобили. На перекрестке их машина надолго встала, пропуская длинную пешую колону солдат в полевой форме, мрачно вышагивающих в неведомом направлении. И когда, наконец, они смогли проехать, на площади за ними увязалась обезумевшая лошадь с болтающимся полусорванным седлом. Она скакала рядом, пока шофер не прибавил газа, и животное, устав, не отстало.
Уже в самом центре города рядом с проспектом Благодарения встретились первые конные патрули и небольшой отряд полицейских, устроивших маленький лагерь и разжегших костер в дырявом мусорном контейнере прямо посреди улицы. Полицейские лежали на грудах тряпья, брошенных на мостовую, и пили из алюминиевых кружек дымящийся на холоде чай, нагретый тут же над огнем в котелке.
– Что это, Фабиус? – Арилла тронула мужа за локоть.
– Это? Что ты имеешь ввиду?
– Это Холленверд? Я не узнаю этот город, – ее пальцы обвили его руку.
– Ты испугалась звона разбитой тарелки? – сухо ответил Фабиус.
– Я не ожидала…, – она сбилась не закончив фразу.
– Не ожидала, что в Империи начнется хаос? – спросил он.
– Да… И что это произойдет так скоро.
– А ты думала, мы будем осыпать их розами?
– Нет, но…
– В тебе слишком много жалости. Когда ты начинаешь жалеть противника, он побеждает.
– Я не жалею, совсем не так!
– Жалеешь, – оборвал он, – И достаточно об этом.
Машина со скрипом присела на мягких рессорах, резко затормозив. Перед капотом в свете фар стоял, перегораживая дорогу, одетый в полевую форму императорский гвардеец с поднятой вверх ладонью и штурмовой винтовкой наперевес. Шофер приоткрыл стекло.
– Дальше дороги нет, – осипшим голосом устало рявкнул военный, – Проезд закрыт. Поворачивайте.
– Это машина посла Утликана, мы едем во дворец.
– У меня приказ, я не могу вас пропустить, улица впереди закрыта – отрезал раздражено патрульный.
– Как мы можем объехать? – спросил шофер.
– Не знаю, обращайтесь к военному коменданту.
– Где его найти?
– Понятия не имею, разворачивайтесь, – гвардеец потерял интерес к продолжению перебранки и отвернулся.
– Чтобы тебе пусто было! – выругался шофер, выкручивая баранку руля.
Заморосил мелкий дождик, разбрызгивая мелкую черную морось на стекла. Темнота, пришедшая вместе с вечерним дождем, растворила чернилами ночи напуганный город. Проплутав еще с полчаса по темным улицам вымершего города, они, наконец, добрались до официальной резиденции Ксиния Леона.
Дворец Ксиния Леона, дяди юного наследника престола
– Как вы добрались? – в свои пятьдесят Ксиний Леон выглядел старше.
Широкое, гладко выбритое лицо, испещренное морщинами, большие глаза с синими кругами, тонкая полоска сжатых губ и холодно-надменное выражение выдавали в нем человека аристократического происхождения, привыкшего к повиновению поданных и послушанию низших.
– Город, наверное, показался вам пустынным сегодня. Но волноваться не стоит, это иллюзия, он вполне безопасен. Мы контролируем ситуацию. Еще два, максимум три дня – и она полностью нормализуется, – процедил он, по-рыбьи глядя на Фабиуса и его супругу.
– Мы поддерживаем Ваши усилия по восстановлению порядка в Холленверде. В Республике очень обеспокоены сложившейся опасной ситуацией. Империя всегда была нашим крупнейшим партнером и…мы не можем без сожаления наблюдать за происходящим, – соблюдая правила этикета, ответил Фабиус.
– Знаете что, я хочу показать вам коллекцию моих рыб! – Ксиний внезапно сменил свой холодно-официальный тон, – Пойдемте со мной.