Страница 104 из 148
Туман, осевший в низинах улиц и скверов, плыл струями у самой земли. Редкие огоньки в окнах только начинали зажигаться – это служанки и кухарки поднимались, чтобы начать свой ранний рабочий день.
Антронэ прошел по проспекту Освобождения, у памятника Воинам Империи, свернул на набережную канала, перешел через ажурный мостик, под которым спала, похрапывая, пара укрытых грязным тряпьем бродяг. Постоял, глядя над клубы тумана, образующие сказочные формы над спокойным течением воды. За его спиной, стуча коваными ботинками, прошагала пара городовых в серо-зеленых шинелях, не обратив, впрочем, на случайного прохожего ровным счетом никакого внимания.
Через пару кварталов по течению канала показались литые решетки сквера Императорского Миропомазания. Ворота с чугунным гербом Холленов были раскрыты, рядом на бетонном парапете, примостившись, спал бородатый дворник в фартуке, изловчившийся опереться головой о палку куцей метлы.
– Доброе утро, ваше высокородь! – он тут же пробудился и вскочил.
– Доброе, милейший, – поздоровался сыщик.
– Пожалуйте, ваше высокородство, пару медяков на опохмел – горю с ночи. А деньги нет, все спустил в кабаке. Помилосердствуйте! – запросил дворник.
– Нет медяков, – сыщик отвел взор прочь от недовольной отказом физиономии дворника.
– Ну, извиняй, барин, – зашептал вслед ему дворник, – Вот, холера, хоть бы гривенный дал.
Антронэ не стал забираться далеко вглубь сквера, дошел до скамейки напротив круглой засаженной бордово-оранжевыми цветами клумбы и сел, положив портфель на колени. Рядом на лавочке лежала розоватая папка вчерашней вечерней газеты. Он поднял ее пробежал глазами по заголовкам:
"Четырехмачтовый бриг с грузом какао сел на мел у Зубастой гряды", кричала аршинным заголовком первая страница. Чуть ниже была фотография мужчины в котелке и дорогом костюме на фоне угольного разреза, с подписью – "Новый министр промышленности инспектирует полярные шахты". Внизу страницы мелким кеглем было отпечатано: "Весь сбор от благотворительного бала пойдет бездомным детям на зимнюю одежду".
– Вздор, – Антронэ откинул бумагу и, щелкнув замком портфеля, вытащил сверток докладов перевязанных веревочкой, распустил узелок и вытащил несколько бумаг.
Через полчаса, прочитав свежие доклады агентуры, он достал свой блокнот и стал лихорадочно разрисовывать понятную только ему схему. Угроза из умозрительно существующей только в его параноидальном восприятии мира становилась все более осязаема.
Согласно докладу его агентов, один из начальников караула императорского дворца, карточный игрок и кутила по имени Жан де Ванлеруг проигрался вдребезги в покер. Денег на выплату долга у него, естественно, не оказалось. И вот тут начиналось самое интересное.
Антронэ нарисовал лейтенанта фигуркой со шпагой и провел от него линию в сторону якоря, которым обычно обозначал республиканцев. Этот самый Ванлеруг не нашел ничего лучшего, как немедленно посетить резиденцию республиканского посла. О чем ему, Антронэ, доложила наружная служба наблюдения, дежурившая у особняка дипломата.
О чем шел разговор внутри, по понятным причинам, выяснить не удалось, но офицер провел в доме около часа и потом покинул его, вернувшись в свою квартиру на окраине города. Дальше события развивались стремительно. Информатор-официант из карточного клуба, где проигрался лейтенант, сообщил, что в тот же вечер Ванлеруг посетил ресторацию карточного клуба, где имел короткую встречу с тем же господином, с которым давеча играл в карты. Речь шла о возврате каких-то денег или отсрочке кредита, но большего официант услышать не сумел. Антронэ нарисовал трефу на своей схеме и провел к ней линию от фигурки лейтенанта.
Однако, еще более подозрительное событие произошло потом. Следователь схематично нарисовал машинку на своем рисунке. На следующий день после этой прелюбопытнейшей встречи, в императорском дворце случилось рабочее совещание. Обсуждалась вероятная поездка Императора для осмотра броненосца новейшей конструкции, зашедшего в порт Холленверда. Говорили о плане поездки, продолжительности и всякие прочие рутинные подробности.
Антронэ просмотрел все бумаги об этой встрече, к которым у него был доступ. В целом ничего подозрительного в бумагах не было, если бы не одно "но". Тот же самый лейтенант Ванлеруг на этом совещании настаивал на том, чтобы Император непременно посетил броненосец, и предлагал, чтобы он поехал в открытом кабриолете.
Офицеры, участвовавшие в собрании, приняли его точку зрения без возражений, благо погода стояло хорошая. Сам же императорский выезд был согласован через четыре дня от текущей даты. "Тут должно быть что-то особо хитроумное, не на чай же он ходил к послу Утликана. Уж не собрался ли наш игрок-лейтенант покуситься на монарха?" Как-то уж выходило слишком прямолинейно. "Думаю Антронэ, думай" – приказал он себе.
Интуиция подводила его редко, вся эта цепочка событий, вовсе не могла быть случайной последовательностью. Возможно, что во всем этом туманном деле был замешен контр-адмирал Сонтера, покровительствующий Ванлеругу, но прямых улик против него не было. Он дорисовал на свою картинку силуэт броненосца, потом подумал и вычертил знак императорской короны, сбоку пририсовав вопросительный знак. Но тут же испугался собственной дерзости и, не мешкая, зачернил жирно знак вопроса.
Вот оно что! – от озарения следователя в секунду пробил пот, уши его загорелись, он вскочил, как ужаленный змеей, со скамейки.
– Угадал! – закричал он, испугав прохожего господина в черном плаще, выгуливающего на привязи бульдога.
– Все ли в порядке с Вами? – вежливо поинтересовался тот.
– О да! Более чем, – не чувствуя себя от возбуждения, ответил Антронэ.
Эка как оно выходит – Сонтера был рекомендателем этого самого лейтенанта при его назначении в императорскую гвардию, а теперь приглашает Императора осмотреть новый броненосец. Все ниточки наконец сошлись и связались в единую ткань общего замысла заговора. Стала ясна и история с карточным долгом Ванлеруга, его походом к послу республики, потеря субмарины в океане и побег офицеров при аресте. Он дочертил две линии на своем рисунке одна вела от Ванлеруга к броненосцу адмирала Сонтеры, а вторая от Сонтеры к якорю республиканцев. И от них обоих, точно занесенный над головой меч, жирная черная линия протянулась к маленькой короне…
Вот оно – корни измены проникли глубоко внутрь властной системы, проросли, пуская страшные метастазы, угрожая вырваться и погубить основы стабильности государства. Враги Империи готовили страшный удар. Нужно было действовать, времени на дальнейшее замешательство уже не было. Сыщик распихал бумаги по отделениям портфеля, проверил что ничего не забыл на скамейке и заспешил искать ближайший телефонный аппарат.
Глава 16
Маршал Палий Дортон в парадной форме Главнокомандующего Императорскими Вооруженными Силами, с серым каменным лицом, подпоясанный золотым маршальским поясом, мрачно шагал сквозь залитую полуденным солнцем анфиладу раскинутую между крыльями императорского дворца.
До аудиенции еще оставалось двенадцать минут, и у него было достаточно времени, чтобы успеть подобрать нужные слова. Слова, которые убедят монарха в неопровержимости его доказательств. Но даже если силы его убеждения окажется недостаточно, документы, что он несет с собой, не могут не быть лучшим подтверждением измены, которая проникла в самую глубину государственной машины, поразив высокопоставленных военных. Никакой ошибки быть не может, все нити вели к одному игроку, хитрому и коварному. Огнем и только огнем можно выжечь эту ржу – наглого выскочку и бабьего угодника.
Дортон скрипнул костяшками пальцев. Главное, чтобы карающий меч нанес удар раньше, чем враг успеет понять, что проиграл и спастись от возмездия.
Все-таки эта крыса из Сыскного Управления – виртуоз. Как он все это понял и свел в одно! Да, не зря, не зря мы содержим этих нюхачей, совсем не зря. Даже среди них есть стоящие люди. Вот только бы успеть отрубить голову пятой колоне, и тогда у него, у Дортона открывается путь в будущее. Тогда можно не спешить, остановиться, осмотреться.