Железная звезда

— Венец и не согласится,— подал голос великан, до этого напряженно кусавший губы.— Но можно сделать и по-другому.

— Как?

— Найти этих Древесных и заставить освободить дорогу. Дротики там или нет, но неужели человек из племени Темного Озера и человек из племени Чистого Потока не заставят трепетать хоть и двадцать племен тупоголовых лесных жителей?

— А если не заставят? — поинтересовался Лист.

— Очень может быть, что стена эта вовсе не для защиты от Зубов. Просто Древесные Жители воспользовались всеобщей паникой, чтобы брать плату за проезд. Если мы не заставим их расчистить дорогу, то спросим, сколько им нужно. Заплатим — и продолжим путь.

— И это говорит Венец? — поразился Жало.— Говорит о плате лесным низшим? Невероятно!

— Мне не нравится платить кому бы то ни было, — заявил Венец.— Но, возможно, это самый простой и быстрый способ выбраться отсюда. Думаешь, во мне, кроме гордости, ничего нет?

Лист поднялся:

— Если тут и в самом деле берут плату за проезд, то в стене должны быть ворота. Пойду посмотрю.

— Нет.— Венец легонько толкнул его обратно на сиденье.— Тут опасно, Лист. Так что это моя работа.

Он зашагал к центральному салону и некоторое время оставался там. А вернулся в полном боевом облачении: в нагруднике, поножах, шлеме и с защитной маской на лице. Отполированные латы ярко блестели, и даже проглядывающая местами незащищенная кожа казалась частью доспехов. Венец был похож на машину. На поясе у него висела булава, а под правой манжетой пряталась короткая ручка складного ножа, готового в любой момент выскочить на полную длину. Он взглянул на Жало:

— Мне понадобятся твои ловкие ноги. Пойдешь?

— Как скажешь.

— Лист, открой.

Лист протянул руку к панели, расположенной под окном. Дверь в наружной стенке фургона с тихим скрипом откинулась вперед и вверх, а на землю выдвинулась лестница. Венец тяжело спустился по ней. А Жало, пренебрегая лестницей, просто шагнул вниз: Белые Кристаллы умели перемещаться на небольшие расстояния весьма необычными способами.

Жало и Венец осторожно направились к стене. Лист, наблюдая за ними с сиденья возницы, скользнул рукой по талии стоящей рядом Тени и погладил ее лоснящийся мех. Дождь почти кончился, но серая туча все еще висела низко над землей; последние мелкие капли приглушили блеск доспехов Венца. Он и Жало были уже недалеко от частокола. Венец постоянно всматривался в кусты, как будто ждал, что оттуда вот-вот выскочит орда Древесных Жителей. Жало, вприпрыжку шагавший следом, казался каким-то шустрым двуногим зверьком Венцу по пояс.

Они подошли к частоколу. Острые концы кольев были слабо освещены проглянувшим из-за туч солнцем. Жало присел и осмотрел нижнюю часть заграждения, потыкал пальцем грязь и что-то сказал Венцу. Тот кивнул и показал вверх. Жало отошел от забора, сделал короткий разбег и прыгнул так высоко, словно у него выросли крылья. Одним быстрым плавным прыжком он взлетел над частоколом и завис в воздухе, прикидывая, где там можно умоститься. Наконец он кое-как устроился, изогнувшись дугой, держась руками за два острия и втиснув нош между двух других. В такой неудобной позе Жало оставался довольно долго, изучая то, что находилось за частоколом, а потом выпрямился и легко прыгнул назад. И приземлился на прямых ногах, даже не покачнувшись. Они с Венцом о чем-то переговорили и вернулись в фургон.

— Точно, они надумали плату брать,— проворчал Венец.— Средние колья не вкопаны, обрублены у самой земли. А с той стороны на них два запора. В общем, ворота.

— А за стеной я разглядел не меньше сотни Древесных Жителей,— добавил Жало.— У них сарбаканы. И они вот-вот сюда придут.

— Нам нужно вооружиться,— сказал Лист.

Венец только пожал плечами:

— Нам не одолеть такую ораву. По двадцать пять на одного... Даже лучший мастер рукопашного боя бессилен перед лесными коротышками с отравленными дротиками. А если мы не можем силой заставить их открыть ворота, то придется как-то подкупать. Не знаю... Фургон-то в ворота никак не пролезет.

Он оказался прав. За частоколом послышались какие-то звуки, ворота медленно, с громким шорохом отворились — и стало ясно, что в них пройдет любая подвода, но только не роскошный дворец Венца. Чтобы пропустить такую громадину, нужно было убрать по пять-шесть кольев с каждой стороны.

Древесные Жители толпой приблизились к фургону. Это были низкорослые голые человечки с тонкими руками и ногами и гладкой сине-зеленой кожей. Они походили на ожившие небрежно слепленные глиняные статуэтки: узкие вытянутые лысые головы с плоскими покатыми лбами, тонкие длинные шеи, хлипкая грудь и костлявое тело. И мужчины, и женщины были вооружены висящими на бедрах сарбаканами — трубками из тростника с дротиками внутри, которые летели в цель при резком сильном выдохе. Человечки начали танцевать и резвиться возле фургона, а потом завели какую-то нестройную песню, напоминавшую припевки играющих детей.

— Надо выйти к ним,— решил Венец.— Только без суеты, без резких движений. Помните, что это низшие. Если мы будем помнить, что мы — люди, а они всего лишь обезьяны, и дадим им это понять, то будем хозяевами положения.

— Они люди,— тихо сказала Тень.— Такие же, как мы. Они не обезьяны.

— А ты думай о них как об обезьянах. Иначе мы пропали. Пошли.

Они выбрались из фургона: сначала Венец, затем Лист, Жало и Тень. Древесные Жители тут же прекратили свои танцы. Осмотрели приезжих, засмеялись, заверещали, показывая на них пальцами, и принялись кувыркаться и ходить на руках. Они явно не испытывали никакого страха перед чужаками. Для них что, Чистый Поток ничего не значил? И они не боялись великана из племени Темного Озера?

Венец мрачно взглянул на Жало:

— Знаешь их язык?

— Несколько слов.

— Поговори с ними. Пусть пошлют за вождем.

Жало прошел вперед, рупором приложил руки к губам и начал что-то пронзительно выкрикивать. Звуки у него получались отчетливыми, словно он что-то втолковывал слепому или чужеземцу. Древесные Жители захихикали и обменялись радостными криками. Потом один из них, пританцовывая, пробрался поближе, остановился возле Жала и, чуть не тыча носом тому в лицо, повторил то, что сказал Жало, с язвительной точностью передав все интонации.

Жало испуганно отступил на полшага и наткнулся на Венца. Древесный разразился потоком слов, а когда он умолк, Жало вновь произнес свою первую фразу, только уже потише.

— Что такое? — спросил Венец.— Ты что-нибудь понимаешь?

— Немного. Совсем немного.

— Они пойдут за вождем?

— Не уверен. Я даже не знаю, говорим ли мы об одном и том же.

— Ты сказал, что это племя платит дань Белому Кристаллу.

— Платило. Но не знаю, как там сейчас обстоит дело. Думаю, они рады тому, что заставят нас раскошелиться. Кажется, он сказал что-то оскорбительное, но я не уверен. Не знаю.

— Вонючие обезьяны!

— Осторожней, Венец,— прошептала Тень.— Мы не говорим на их языке, но они могут знать наш.

— Попробуй еще раз,— распорядился Венец.— И помедленней. И пусть эта обезьяна тоже говорит помедленней. Нам нужно увидеть вождя, Жало! Давай!

— Могу войти в транс,— сказал Жало.— А Тень поможет понять смысл их слов. Но мне нужно время, чтобы собраться. Сейчас я слишком возбужден.

Как будто в доказательство этого утверждения, Жало прыгнул в сторону и тут же вернулся на место. Древесные Жители визгливо захохотали, захлопали в ладоши и попытались повторить прыжки Жала. Подошли поближе и другие. Теперь перед самым фургоном толпилось больше десятка человечков. Жало судорожно подпрыгнул и вдруг задрожал. Тень подошла и положила тонкие руки ему на грудь, словно пытаясь успокоить. Древесные Жители расходились еще больше, но теперь их игривость была какой-то напускной, напряженной и, казалось, предвещала беду.

У Листа вдруг похолодело в животе. Что-то непонятное почудилось ему там, в толпе Древесных Жителей. Он всмотрелся и заметил синеватый туманный столбик, перемещающийся среди человечков. Незримый? Или только игра предзакатного света, луч, скользнувший сквозь пар, что сгустился после Дождя? Лист попытался вглядеться попристальней, но столбик словно избегал его взгляда и легко исчезал из поля зрения. Вдруг он услышал громкий возглас Венца, обернулся и увидел, как один из лесных Обитателей поднырнул под руку гиганта и юркнул в фургон.