Железная звезда

— Просто идти с тобой — куда угодно.

Лист улыбнулся.

— А ты, Жало?

— Выжить. Всего лишь выжить.

Человечество изменило мир, и этот мир, в свою очереди изменил само человечество. Каждый день фургон привозил беглецов к какому-нибудь новому незнакомому народу. Все эти племена считали себя потомками старинного рода, пусть одни могли дышать под ведой, у других кожа была жесткой и темной, а у третьих росло несколько пар рук. Тем не менее все они были людьми. Во всяком случае, так они утверждали.

«Если вы называете себя людьми,— решил Лист,— то и я буду так называть».

Но все равно тут была своя градация. Лист, принадлежавший к Чистому Потоку, считал себя более человеком, чем те, кто встречался по дороге, и даже более человеком, чем три его попутчика. Иногда он подумывал, что Венец, Жало и Тень очень отличаются от настоящих людей. Мир населяли самые разные племена — и в этом не бьио ничего плохого. Если только одни не начинали вредить другим. Листа научили уважать всех и каждого, даже низших. Несомненно, его спутники не были низшими — они относились к средним кастам, но все-таки недотягивали до уровня Листа. Венец, наиболее рослый, сильный и вспыльчивый из них, был из народа Темного Озера. Тень происходила из племени Танцующих Звезд и была самой изящной и гибкой по натуре из их четверки. И единственной женщиной в фургоне. Жало, выходец из народа Белого Кристалла, отличался быстротой ума и тела, подвижностью и неуловимостью.

«Ну и компания подобралась»,— подумал Лист.

Но в тяжелые времена выбирать попутчиков не приходится. Он не жаловался. Оказалось, что со всеми из них можно ужиться, даже с Венцом. Даже с Венцом.

Фургон остановился, как будто натолкнулся на препятствие. Послышался стук копыт, бьющих по мокрому грунту, к нему добавились высокие резкие крики Жала и угрожающий рев Венца, а потом — серия приглушенных свистящих взрывов. Лист неодобрительно покачал головой:

— Тратить боеприпасы на безногих пауков...

— Может, они напали на лошадей,— предположила Тень.— У Венца горячая голова, но он же не глуп.

Лист нежно погладил ее по бедру. Тень старалась всегда быть доброй. Раньше он никогда не влюблялся в Танцующую Звезду, хотя они всегда ему нравились. Это были стройные создания с тонкими, как у птиц, костями и маленькой грудью. От самых лодыжек до хохолков на голове их покрывал густой мех цвета зимних сумерек. Голос у Тени был мелодичный, а движения изящными — прямая противоположность Венцу.

Тут появился Венец, огромный и неповоротливый. Он продрался сквозь блестящие, расшитые бисером занавески, ввалился в отсек и свирепо уставился на Листа. Даже если все шло хорошо, Венец казался разозленным — может, из-за глаз, которые, в отличие от глаз и Листа и большинства других, с обычными белами, были ярко-красного цвета. Настоящий гигант — раза в два шире Листа, да еще и раза в полтора выше, хотя люди Чистого Потока были отнюдь не из мелких. Зеленовато-пурпурная кожа Венца лоснилась и походила на отполированную бронзу, а волос вообще не было. Он представлялся скорее массивной намасленной статуей гладиатора, чем живым существом. Руки его свисали ниже колен и оканчивались ладонями размером с вместительную корзину — отличные орудия убийства. Лист встретил его самой учтивой улыбкой, на какую только был способен. Венец, не улыбнувшись в ответ, пробурчал.

— Ты лучше опять возьми вожжи, Лист. Дорога превратилась в сплошное болото. Лошадям нелегко. Пурпурный дождь..

За девять дней пути Лист привык подчиняться грубым приказам Венца. Вот и теперь он, отстранившись от Тени, уже начал было вставать, как вдруг терпение его лопнуло.

— Моя смена только что закончилась!

Венец сверкнул глазами:

— Знаю. Но Жало не может управлять фургоном в таком хаосе. Я только что прикончил стаю мерзких пауков. Если мы тут застрянем, наползут новые.

— И что?

— Прекрати выкобениваться, Лист!

— Знаешь, я не желаю так быстро снова браться за вожжи.

— Думаешь, Тень может справиться в такой ливень? — холодно спросил Венец.

Лист застыл. Венец был мрачнее тучи, он с трудом сдерживал ярость, и собственное упорство могло обернуться для Листа большими неприятностями. Такая непреклонность шла вразрез со всеми его принципами, но он не собирался уступа» и даже находил в этом какое-то извращенное удовольствие Лист решил рискнуть и посмотреть, как далеко может зайти Венец. Он с вызовом сказал:

— Ты сам можешь взять в руки вожжи, приятель.

— Лист! — в ужасе прошептала Тень.

Лицо Венца стало убийственным. Темные блестящие щеки надулись, глаза вспыхнули, как раскаленный металл, кулаки сжимались и разжимались, в бешенстве хватая воздух.

— Что за бред? Мы же договорились, Лист! Или ты решил, что Чистый Поток выше таких пустяков?

— При чем здесь это, Венец? Я ведь не говорю, что моя принадлежность к Чистому Потоку избавляет от работы. Просто я устал и заслужил отдых.

Тень мягко произнесла:

— Лист, никто не отрицает, что тебе нужен отдых. Но Венец прав, я не могу вести фургон в пурпурный дождь. Если б могла — повела бы. И Жало не может. Остаешься только ты.

— И Венец,— упрямо сказал Лист.

— Только ты,— прошептала Тень. Она всегда старалась уладить споры,— Иди, Лист, пока чего-нибудь не стряслось. Как это все на тебя не похоже...

Но Лист был намерен стоять на своем, как бы опасно это ни было. Он помотал головой и сказал:

— Нет. Веди ты, Венец.

Венец с трудом прохрипел:

— Не зли меня. Мы же договорились!

Лист утратил всю сдержанность, присущую народу Чистого Потока.

— Договорились? Я согласился на то, чтобы делать свою часть работы, но не на то, чтобы меня дергали, когда я отдыхаю! В то время как...

Венец пнул низкий плетеный табурет с такой силой, что сломал его. Он клокотал от ярости, на шее пульсировали вздувшиеся вены. Тем не менее он еще сдерживал себя.

— Убирайся отсюда сейчас же, Лист, или, видит Душа, я отправлю тебя во Всеединое!

— Отлично, Венец. Убей меня, если хочешь. И кто же тоща поведет твой треклятый фургон?

— Позабочусь потом.

Венец шагнул к нему, хватая ртом воздух и сжимая кулаки.

Тень резко толкнула Листа под ребра:

— Это уже неразумно.

Он согласился. Он проверил Венца и получил ответ: тот точно не уступит. Что ж, пора идти на попятную, ведь Венец и убить может. Громадный хозяин фургона навис над ним, воздев свои лапищи, как будто желая обрушить их на голову Листа. Тот поднял руки, скорее признавая поражение, а не защищаясь:

— Погоди. Хватит, Венец. Я поведу.

Венец уже и так опустил руки. Он смог сдержать свой убийственный удар, но при этом потерял равновесие и тяжело качнулся к борту фургона. Потом неуклюже выпрямился, медленно покачал головой и тихо произнес с угрозой:

— Больше так не делай, Лист.

— Это все дождь,— вставила Тень.— Пурпурный дождь. Все ведут себя странно в пурпурный дождь.

— Даже если и так.— Венец уселся на груду шкур, с которой поднялся Лист.— В следующий раз,'Лист, ты так просто не отделаешься. А теперь — вперед. Ступай!

Лист кивнул и взглянул на Тень:

— Пошли со мной.

Она промолчала, и по лицу ее скользнула тень страха.

— Возница делает свое дело без посторонней помощи,— проворчал Венец.— И ты, Лист, это знаешь. Ты что, все еще испытываешь мое терпение? Если так, то скажи прямо, и я хоть буду знать, с кем имею дело.

— Я просто хочу посидеть с кем-то, раз мне снова вести.

— Тень останется здесь.

В отсеке повисла тишина. Тень дрожала.

— Ладно,— наконец согласился Лист.— Тень останется здесь.

— Я немного пройдусь с тобой,— сказала Тень, бросив робкий взгляд на Венца. Тот нахмурился, но промолчал.

Лист вышел из пассажирского отсека. Тень последовала за ним. Там, в узком коридоре, ведущем к центральному салону, Лист остановился. Его била дрожь. Он привлек к себе Тень, и она тесно прижалась к нему своим хрупким тельцем. Они обнялись, крепко и страстно.