Железная звезда

Вот-вот наступит время следующего сеанса. Я должен передать (сейчас -п) котировки из вторника на ценные бумаги в портфеле, оставшемся с прошлой недели, чтобы он смог принять решение касательно того, что продавать. Я уже знаю, что он продал, но не стану портить ему удовольствие, сообщая об этом. Мы ведем себя друг с другом по-честному. После того как я закончу транслировать (сейчас -п) эти цены, снова на линии появится (сейчас +п) и передаст мне полностью новый список бумаг, в отношении которых я должен выработать свою позицию до того, как в четверг утром откроется Нью-Йоркская биржа. Тогда в четверг он сможет получить прибыль. Так мы и движемся от дня ко дню, по очереди смещаясь от одной роли к другой.

Однако именно в этот день в нашу жизнь вошла Селена.

Я допил вино, подал знак официанту, и в этот момент в Небесный зал вошла стройная темноволосая девушка. Одна. Высокая, изящная, восхитительная. В дорогом, льнущем к телу мономолекулярном платье. Под воздействием сложных программ смещения длины волн оно непрерывно менялось, включая и состояние полной прозрачности, от которого слепило глаза, и в то же время, поскольку это длилось совсем недолго, одеяние позволяло соблюдать определенную степень скромности. Черты лица под стать роскошному наряду: широко расставленные, блестящие глаза, изящный нос, твердая линия губ, слегка обведенных зеленым. Кожа необычно бледная. Никаких драгоценностей я на ней не разглядел (зачем золотить золото, зачем красить лилию?), но на прекрасной левой скуле был нанесен маленький ультрафиолетовый рисунок, избранный, очевидно, потому, что становился виден только в уникальном освещении этого зала.

Она мгновенно покорила меня. В ней было смешение черт, делающих ее неотразимой: она казалась одновременно застенчивой и необыкновенно сильной, пылкой и уязвимой, уверенной и смущенной. Девушка оглядела зал, по-видимому разыскивая кого-то, но не находя. Ее взгляд встретился с моим и... задержался.

Где-то в сознании (сейчас -п) резко сказал: «Я не воспринимаю тебя, (сейчас +п). Я не воспринимаю тебя!»

Я не обратил на него внимания. Встал. Улыбнулся девушке и жестом пригласил ее за свой столик. Сбросил «Гералд трибьюн» на пол. Бывают мгновения, когда есть вещи поважнее наращивания капитала на пять процентов в неделю. Она с благодарной улыбкой кивнула и приняла мое приглашение.

Когда между нами оставалось шагов двадцать, моя связь с (сейчас -п) и (сейчас +п) исчезла.

Я не имею в виду, что просто возник перерыв в процесс» передачи слов или данных. Я имею в виду, что утратил всякое ощущение присутствия более раннего и более позднего «я»; это теплое, невыразимое словами братство, эта гармония, которую я постоянно ощущал с тех пор, как пять лет назад мы установили между собой контакт,— все исчезло, как будто повернули выключатель. В понедельник, когда прервалась связь с (сейчас +п), контакт с (сейчас -п) по-прежнему сохранялся. Теперь не стало ничего.

Я ощутил ужасное одиночество, ощутил гораздо сильнее, чем это может произойти с обычным человеком, поскольку мне было ведомо чувство товарищества, недоступное простым смертным, и испытал сильный шок от этого внезапного разрыва.

Потом Селена уселась рядом со мной, и ее близость полностью затмила для меня все.

— Не знаю, где он, и мне все равно,— сказала она.— Он слишком часто опаздывает. С ним все кончено. Привет! Я Селена Хьюз.

— Арам Кеворкян. Что будете пить?

— Шартрез со льдом. Зеленый. Я поняла, что вы армянин; едва пройдя половину зала.

Вообще-то я болгарин, в тринадцатом поколении. Армянское имя меня полностью устраивает. Я не стал поправлять ее. К нам заспешил официант; я заказал шартрез для нее и коктейль с сакэ для себя. Ее красота тревожила, ошеломляла, изумляла. Мы подняли бокалы, и в этот момент я на пробу потянулся к (сейчас -п) и (сейчас +п). Молчание. Молчание. Но... здесь была Селена.

— Вы не из Лондона,— сказал я.

— Я много путешествую. Время от времени останавливаюсь и здесь. Вообще-то я из Далласа. Слышите мой техасский акцент? А сейчас только что из Лимы. Каталась на лыжах в июле. А теперь вот Лондон.

— И куда дальше?

— Кто знает? А вы чем занимаетесь, Арам?

— Инвестициями.

— Зарабатываете таким образом на жизнь?

— Можно сказать и так. Стараюсь, по крайней мере. Не хотите ли пообедать со мной?

— Конечно. Здесь, в отеле?

— Снаружи жуткий туман.

— Что да, то да.

«Превосходно».

На вид я дал бы ей двадцать четыре, самое большее — двадцать пять. Возможно, недолгий брак три-четыре года назад. Личный доход не выдающийся, но вполне приличный. Опытная женщина, хорошо знающая мир, но каким-то чудом сохранившая в сердце своем невинность и волшебную мягкость души. Я влюбился в нее мгновенно.

От второго коктейля она отказалась, сославшись на то, что ей нужно в туалет.

— А я пока распоряжусь насчет обеда,— предложил я.

Я провожал ее взглядом. Летящая походка, безупречная осанка, изящные лопатки. Когда она отошла от меня примерно на двадцать футов, я внезапно почувствовал возвращение своих других «я».

— Что происходит? — накинулся на меня (сейчас -п).— Куда ты исчез? Почему не передаешь?

— Пока не знаю.

— Где, черт побери, цены вторника на переходящий остаток наших ценных бумаг с прошлой недели?

— Позже.

— Сейчас! Прежде чем ты снова пропадешь.

— Цены могут подождать,— сказал я, отключил его и обратился к (сейчас +п).— Спокойно. Что тебе известно такого, о чем следует знать мне?

— Мы влюбились,— ответил я, отстоящий от меня теперешнего на сорок восемь часов вперед.

— Это и так ясно. Но что нас разъединяет?

— Она гасит пси-поле. Впитывает всю энергию передачи, которую мы излучаем.

— Немыслимо! Никогда ни о чем подобном не слышал.

— Ты так полагаешь? — вздохнул (сейчас +п).— Брат, начиная со среды, когда с нами случилась эта беда, только сейчас у меня появилась первая возможность пробиться к тебе. Это не случайное совпадение. С вечера среды я практически не расставался с ней, за исключением нескольких двухминутных перерывов, и все это время не мог дотянуться до тебя, поскольку в своем времени ты тоже был с ней. Значит...

— Как это возможно?! — воскликнул я.— Что будет с нами, если?.. Нет! Ты негодяй, ты морочишь мне голову! Я тебе не верю. Чтобы она была причиной этого... просто не может быть!

— Мне кажется, я знаю, как она это делает,— ответил (сейчас +п).— Существует...

В этот момент Селена вернулась, выглядя еще ослепительнее, чем прежде. И тут же воцарилась тишина.

Обед прошел хорошо. Охлажденные кенийские устрицы, салат с анчоусами, «мраморная» говядина из Кобэ с кровью; все это запивалось «Ришбургом» 77-го года. Время от времени я пытался связаться со своими другими «я». Ничего. Меня немного беспокоила проблема передачи (сейчас -п) цен за вторник, но я решил выкинуть ее из головы. Очевидно, передать их ему мне не удастся, поскольку этим вечером я не получил списка продаж, и раз уж я не сумел дотянуться до него, нечего по этому поводу волноваться. Телепатия сквозь время обладает одной замечательной особенностью: она дает ощущение стабильности. Чему быть, того не миновать. И так далее.

После обеда мы спустились на один этаж, в казино — выпить бренди и немного поиграть.

— На две тысячи фунтов,—сказал я роботу-кассиру и приложил подушечку большого пальца к его расходной пластине;

Из щели в его груди посыпались фишки. Половину я отдал Селене. Она играла в «высокая гравитация — низкая гравитация», а я в рулетку. Мы переходили от стола к столу, следуя своему капризу и везенью или невезенью. За два часа она утроил* свои деньги, а я все проиграл. Я никогда не был силен в том, что касается игры в рулетку. Я даже на рынке проигрывал — прежде чем рынок перестал быть для меня «рулеткой». Естественно, я позволил Селене перевести выигрыш на ее собственный счет, а когда она предложила вернуть мне первоначальную сумму, рассмеялся.