Часовые Вселенной

Болтаться туда-сюда, туда-сюда среди тины да пузырей, и так до скончания веков,— Воль подался вперед, с него капала вода. Грэхем снова потянул его назад,— Я рвался на поверхность, как одержимый... Влегких — одна вода. Выскочил наверх... туг чертов витон меня и сцапал.

— Что? — вскрикнул Грэхем.

— Меня схватил витон,— тупо повторил Воль.— Я почувствовал... как его мерзкие щупальца закопошились у меня в мозгу... вынюхивая, выпытывая.— Он хрипло закашлял.— Больше ничего не помню.

— Похоже, что это они вытащили тебя на берег,— взволнованно проговорил Грэхем,— Если они прочитали твои мысли, им теперь известны наши следующие шаги.

— Копошились... у меня в мозгу,— пробубнил Воль. Глаза его закрылись, из груди вырывались судорожные всхлипы.

— Почему же они не убили Воля, как других? — покусывая губы, спросил Лимингтон.

— Не знаю. Может быть, решили, что он не знает ничего такого, что представляло бы для них реальную опасность. — Билл Грэхем выдержал пристальный взгляд шефа.— Я ведь тоже ничего такого не знаю, так что не надо думать, что каждый раз, выходя на улицу, я рискую погибнуть, а вам придется отвечать.

— Вы меня не обманете,— усмехнулся Лимингтон.— Просто удивительно, как долго вам везет.

Пропустив его слова мимо ушей, Грэхем сказал:

— Арт на несколько дней вышел из строя.— Он тихо вздохнул.— Вам удалось получить какие-нибудь новости о Падилье?

— Мы старались.— Полковник недовольно хмыкнул.— Но наш человек, который этим занимался, не смог ни до чего докопаться. У тамошнего начальства и так дел по горло, им сейчас не до него.

— Что, очередной приступ «завтра-завтра, не сегодня»?

— Да нет, дело не в этом. Вскоре после того, как мы отправили запрос, азиаты устроили налет на Буэнос-Айрес. Город сильно пострадал.

— Проклятье! — выругался Грэхем, кусая губы от досады.— Одной зацепкой меньше.

— У нас еще остаются любительские радиостанции, которые нужно проверить,— с кислым видом напомнил Лимингтон.— Мы уже взялись за дело. Эти чертовы радиолюбители обожают засесть где-нибудь на горной вершине или в непроходимых джунглях. Вечно выберут самые паршивые места.

— Разве нельзя вызвать их по радио?

— Почему же, можно — с таким же успехом я могу звать жену, которая куда-то ушла. Они выходят на прием, когда им заблагорассудится.— Открыв ящик стола, он извлек листок бумаги и протянул его Грэхему.— Вот, поступило как раз перед вашим приходом. Может, это что-то значит, а может, и нет. Вам это что-нибудь говорит?

— Сообщение «Юнайтед пресс»,— прочитал Грэхем, быстро пробегая глазами текст.— «Профессор Ферпос Мак-Эндрю, ученый-атомщик, пользующийся международной известностью, загадочно исчез сегодня утром из своего дома в Керкинтиллохе, Шотландия».— Он бросил быстрый взгляд на бесстрастно застывшего Лимингтона и возобновил чтение: — «Исчез в неизвестном направлении во время завтрака, который так и остался недоеденным, даже кофе не успел остыть. Миссис Марта Лесли, его пожилая экономка, считает, что профессора похитили витоньг».

— Ну как? — спросил Лимингтон.

— Не убит, а похищен! Вот что странно! — Сыщик нахмурился, обдумывая новость,— Скорее всего, он не слишком-то много знал, иначе умер бы за завтраком, а не исчез. Но зачем его похищать, если он никому не угрожал?

— Это и поставило меня в тупик! — Единственный раз в своей жизни, полностью подчиненной дисциплине, Лимингтон позволил себе дать волю чувствам. Он стукнул кулаком по столу и громко сказал: — С самого начала этого идиотского дела мы постоянно путаемся в клубке нитей, каждая из которых приводит либо к мертвецу, либо к человеку, который уже превратился в нелюдь. Всякий раз, когда мы устремляемся в погоню, нас уже поджидает свежий труп. Всякий раз, протягивая руку, мы ловим пустоту. Теперь они начали убирать улики. Даже трупа не осталось! — Он щелкнул пальцами.— Взял и исчез! Чем же все это кончится? И когда этот конец наступит? Если наступит вообще, разумеется?

— Конец наступит, когда последний витон исчезнет с лица Земли или когда погибнет последний человек,— Грэхем помахал сообщением «Юнайтед пресс» и переменил тему,— Должно быть, у этого Мак-Эндрю ум, типичный для современного талантливого ученого мирового масштаба.

— Ну и что?

— На этот раз они не ограничатся исследованием его ума, как они делали раньше. Они разберут весь его интеллект по винтику и выяснят, как там все крутится. Я не вижу, зачем еще им могло понадобиться его похищать, вместо того чтобы убить, как обычно. Сдается мне, что витоны чем-то обеспокоены, может быть, даже напуганы, вот они и взяли его в качестве подходящего объекта для своей суперхирургии.— Яркий блеск в его глазах поразил собеседника.— Они решили получить средние данные, чтобы оценить вероятность. Их уверенность пошатнулась, они хотят выяснить, что их ожидает. Взвесив силу интеллекта Мак-Эндрю, они вычислят, насколько велика вероятность того, что нам удастся обнаружить истину, которой они так боятся.

— А потом? — шепотом спросил Лимингтон.

— Мы подозреваем, что Падилья что-то нашел — в результате целенаправленного поиска, а может бьггь, и случайно. Но нужно допустить и другую возможность: он попал пальцем в небо, и убрали его только для того, чтобы сбить нас с толку, направить по ложному следу — в Южную Америку.— Грэхем встал, возвышаясь над столом шефа.— И если я не ошибаюсь, это похищение означает две вещи,— сказал он, сопровождая свои слова энергичными жестами.

— Какие же?

— Первое: что существует смертельное для витонов оружие, которое только и ждет, чтобы мы его нашли, если, конечно, у нас хватит на это силенок. Витоны уязвимы! — Он помолчал, потом закончил, тщательно взвешивая каждое слово: — И второе: если они, покопавшись в мозгу Мак-Эндрю, придут к выводу, что у нас хватит разума такое оружие найти и изготовить, то сделают все, чтобы этого не допустить, причем молниеносно. И тут начнется кромешный ад!

— Можно подумать, что он еще не начался! — заметил Лимингтон, сделав широкий жест рукой.— Вы что, можете вообразить что-нибудь более отчаянное, чем та ситуация, в которой мы находимся сейчас?

— Уж лучше известное зло, чем неизвестное,— парировал Грэхем.— Сейчас мы хотя бы знаем, что происходит. А кто знает, что они затевают?

— Если они изобретут еще какие-нибудь козни, Бог свидетель, нам придет конец!

Грэхем промолчал. Он весь ушел в тревожные раздумья. Один человек, ныне покойный, приписал ему экстрасенсорное восприятие. Возможно, дело в нем, а может быть, это было предчувствие, но только он знал, что надвигается новый ад, притом куда более страшный.

Стояла тьма, такая глубокая и зловещая, которая мыслима только в городе, когда-то сиявшем мириадами огней. Кроме мимолетных отблесков гиромобилей, которые, приглушив свет фар, светлячками пролетали по выщербленным каньонам нью-йоркских улиц, ничто не оживляло густого, давящего, непроглядного мрака.

Кое-где мерцали зеленоватым светом ограждения из деревянных столбиков, покрытых светящейся краской, предупреждая водителей об огромных воронках, оставленных взорвавшимися ракетами. Кисловатый запах войны был силен как никогда — запах вздыбленной земли и разрушенных коммуникаций, битого кирпича и перемолотой плоти.

В верхней части города, на Шестой улице, Грэхем увидел маленький красный огонек, раскачивающийся из стороны в сторону, и притормозил. Машина замедлила бег и остановилась; он вышел.

— В чем дело?

Из угольной тьмы выступил молодой офицер.

— Извините, мистер, нужна ваша машина.— Он молча подождал, пока Грэхем предъявит удостоверение, потом сказал: — Ничего не могу поделать, мистер Грэхем, мне приказано реквизировать все машины, следующие мимо.

— Что ж, не буду спорить.— Грэхем вынул из гиромобиля теплое пальто и закутался в него.— Придется пройтись пешком.

— Мне искренне жаль,— проговорил офицер.— В западном районе случилось что-то серьезное, нужны все машины, которые удастся достать.— Он обернулся к двум солдатам в грязно-зеленой форме, еле видным в темноте: — Отгоните машину на станцию.— Когда они отъехали, он нажал на кнопку красного фонарика и подал сигнал очередному проезжающему гиромобилю.