Дом Люцифера

Они мчались прямо над длинной колонной военной техники, вздымающей тучи пыли. Просто удивительно, до чего эти модифицированные на американский манер бронемашины похожи на русские «БМП-2» и «БРДМ-2», а танки – на их российский прообраз «Т-80». Вертолет описал круг в воздухе и приземлился на площадке в облаке песка и пыли. Смита встречало командование почти в полном составе, и, увидев этих людей, он снова вспомнил, зачем он здесь.

Филлис Андерсон оказалась высокой, немного полноватой женщиной. Круглое симпатичное лицо выглядело осунувшимся и мрачным. Они находились в гостиной ее светлого и просторного дома, почти все вещи были уже упакованы, и им пришлось сесть на коробки. И еще у нее были испуганные глаза – сколько таких глаз у молодых вдов военных пришлось перевидать Смиту. В них так и светился вопрос: что мне теперь делать? Всю свою замужнюю жизнь она только и знала, что переезжать следом за мужем с базы на базу, из лагеря в лагерь, из одного дома в другой, причем ни один не был ее собственностью. У нее никогда не было дома, который можно было бы назвать своим.

– Дети? – сказала она в ответ на вопрос Смита. – Я отослала их к моим родителям. Слишком еще маленькие, чтобы знать все. – Она покосилась на упакованные вещи. – Через несколько дней сама поеду к ним. Нам придется подыскивать себе дом. Это маленький городок. Неподалеку от озера Эри, в Пенсильвании. И на работу надо устраиваться. Прямо не знаю, что теперь с нами будет…

Голос ее замер, и Смит почувствовал себя настоящим злодеем – сейчас ему придется задать этой несчастной женщине несколько неприятных вопросов.

– А прежде майор когда-нибудь болел чем-либо подобным?

Она кивнула:

– Иногда случался приступ лихорадки. Длился несколько часов, потом все проходило. Как-то раз его скрутило на целые сутки. Его смотрели разные врачи, и все были очень внимательны, но выяснить причину так и не удалось. Он всегда поправлялся. Но несколько недель тому назад подхватил сильную простуду. Я хотела, чтобы он взял больничный, ну, хотя бы не выходил на учения, но Кейт не был бы Кейтом, если б послушался. Отвечал мне, что войны из-за простуд не останавливаются. Полковник всегда говорил, что Кейт – самый выносливый и стойкий из офицеров. – Она перевела взгляд на колени, где комкала в пальцах какую-то измятую бумажку. – Вернее, был им.

– У вас есть какие-либо соображения по поводу того, где он мог подхватить этот вирус?

Он заметил, как женщина слегка поморщилась, услышав последнее слово, но не мог подобрать иного.

– Нет. – Она подняла на него глаза. В них светилась такая боль, что и у него сразу защемило сердце. Но Смит постарался взять себя в руки. Филлис же тем временем продолжила: – Все произошло так быстро. И сперва ему, похоже, полегчало. Днем он так хорошо выспался. А потом проснулся и… умер. – Она прикусила нижнюю губу, стараясь сдержать слезы.

Смит почувствовал, что и у него глаза увлажнились. Он протянул руку и погладил ее по плечу.

– Мне страшно жаль. Я знаю, как вам сейчас тяжело.

– Неужели? – В голосе ее звучало такое одиночество. И одновременно – надежда. Оба они понимали, что мужа ее уже не вернешь, но, возможно, она надеялась, что у него, Смита, есть некое магическое средство хоть немного унять эту бесконечную и безграничную боль.

– Знаю, – мягко сказал он. – Этот же вирус убил и мою невесту.

Она вздрогнула, потрясенная услышанным. Две прозрачные слезинки скатились по щекам.

– Ужасно, не правда ли?

Смит откашлялся. В груди щемило, в горле встал ком.

– Ужасно, – согласился он. – Вы уверены, что в состоянии продолжать этот разговор? Просто мне хотелось бы выяснить об этом вирусе как можно больше. Чтобы он перестал убивать других людей.

Она была настоящей женой солдата, а для таких женщин действие – лучшее утешение.

– Что еще вам хотелось бы знать?

– Скажите, майор Андерсон в последнее время не ездил в Атланту или Бостон?

– В Бостоне вообще никогда не был. А в Атланту мы ездили вместе, но давно, несколько лет тому назад, тогда он еще служил в Брэгге.

– Где еще, помимо Форт-Брэгга, служил ваш муж?

– Э-э… – Мысленно она перебирала в памяти все базы, от Кентукки до Калифорнии. – Ну, еще в Германии, когда Кейт служил в Третьей бронетанковой дивизии.

– И когда это было? – Геморрагическая лихорадка Марбург, близкая родственница Эболы, была впервые обнаружена в Германии.

– О, с 1989-го по 91-й.

– Третья бронетанковая, вы говорите? Которая участвовала в операции «Буря в пустыне»?

– Да.

– А в каких еще странах ему довелось служить?

– В Сомали.

Именно там Смиту довелось столкнуться со смертельной лихорадкой Ласса. В Сомали не происходило широкомасштабных военных операций, но все ли ему известно о причинах гибели солдат? Возможно, загадочный вирус обитал в глухих джунглях, пустынях и горах этого многострадального континента.

И Смит продолжил расспросы.

– А что он рассказывал о Сомали? Болел ли там? Случался ли у него хотя бы небольшой приступ лихорадки? Головные боли?

Она отрицательно помотала головой:

– Что-то не припоминаю.

– А во время операции «Буря в пустыне» он болел?

– Нет.

– Подвергался воздействию каких-либо химических или биологических агентов?

– Не думаю. Но помню, как он говорил, что медики отправили его в военно-полевой госпиталь. Легкое осколочное ранение. И что там очень строго соблюдались правила санитарии. Каждому, кто проходил через этот госпиталь, делали прививки.

Сердце у Смита екнуло, но он постарался скрыть звучавшее в голосе возбуждение:

– Всем? В том числе и майору?

На губах ее возникло подобие улыбки.

– Он говорил, что то была худшая из прививок в его жизни. Страшно болезненная.

– А вы случайно не помните номера того полевого госпиталя?

– К сожалению, нет.

Вскоре беседа закончилась. Они стояли на крыльце ее дома, в тени, и молчали. И оба находили в этом молчании понимание и пусть слабое, но утешение.

Когда он уже сходил по ступенькам крыльца, Филлис вдруг спросила усталым голосом:

– Надеюсь, вы последний, подполковник? Мне кажется, я уже рассказала всем все, что знаю.

Смит резко обернулся.

– А кто еще расспрашивал вас о муже?

– Майор Беренс из госпиталя в Уидз. Полковник, патологоанатом из Лос-Анджелеса. И еще эти совершенно ужасные врачи государственной медицинской службы, которые приезжали сюда в субботу. И задавали разные мерзкие вопросы о симптомах у бедного Кейта, о том, как долго он мучился, как при этом выглядел и все такое прочее. – Она содрогнулась.

– В прошлую субботу? – недоуменно спросил Смит. Разве государственные чиновники работают по субботам? К тому же в ту субботу в Детрике еще только-только начали работу над вирусом. – А они сказали, на кого работают?

– Нет. Просто сказали, что они врачи какой-то государственной службы.

Он еще раз поблагодарил миссис Андерсон и ушел. Шагал по пустыне под ослепительно ярким солнцем и ветром и раздумывал над тем, что узнал. Вполне возможно, что майор Андерсон подхватил этот вирус в Ираке – или же ему ввели этот вирус во время прививки. И он дремал в его крови целых десять лет, что, кстати, и объясняло эти странные приступы лихорадки. А потом вирус проснулся и вызвал заболевание, напоминавшее сильную простуду, а следом за ним – и смерть…

Он знал, что ни один на свете вирус не способен на это. Но ведь только совсем недавно люди открыли вирус СПИДа с новыми уникальными свойствами. Зародившись в самом сердце Африки, он затем распространился по всему миру.

И кто же, интересно, были эти так называемые врачи государственной службы, навестившие Филлис Андерсон еще до того, как ученые из Детрика узнали о существовании нового вируса?..

8.22 вечера

Озеро Магуа, штат Нью-Йорк

Конгрессмен Бенджамин Слоат одобрительно качнул лысой головой и отпил еще один глоток чудесного виски. Они с Виктором Тремонтом сидели в темноте, на открытой террасе второго этажа с видом на лес и поросшую травой лужайку, которые теперь были погружены во тьму. На закате внизу прошла олениха с огромными влажными глазами – и таким важным и уверенным видом, точно эта лужайка принадлежит исключительно ей, и Виктор Тремонт улыбнулся.