Дом Люцифера

– Это означает, что Виктор зарегистрировал компьютер на нашу компанию и что мы за него платим, – объяснил Холдейн. – Ничем не мотивированная лишняя компьютерная система. Кстати, в финансовом отчете был пункт, который аудиторы не могли отнести ни к одной из официально зарегистрированных исследовательских программ.

Марти продолжал работать с клавиатурой. На экране вновь вспыхивали и исчезали различные названия. Наконец он остановился на одном из них: «Корпорация „ВАХХАМ“.»

– Что это, черт возьми, означает, «ВАХХАМ»? – нахмурился Холдейн.

Марти нажал на слово «ВАХХАМ», и на экране появился длинный список указателей. Марти остановился на одном из них – «Лабораторные отчеты». Надавил на клавишу и начал быстро просматривать даты поступлений, пока не дошел до самой первой – 15 января 1989 года. Джон склонился у него над плечом.

– Вот это да! – Джон даже присвистнул. – Доклад о первой карте ДНК обезьяньего вируса из Перу! Стало быть, мы подобрались к самой сути. – Смит придвинул к компьютеру табурет и уселся на него. Внимательно изучал карту вируса и мысленно сравнивал ее с той, что видел во ВМИИЗе. С картой вируса, убившего Софи. Потом снова присвистнул и поднял глаза. – Что и требовалось доказать. Наконец-то у нас имеется подтверждение. Они почти идентичны. Вернее, могут быть идентичны. Обезьяний вирус и тот, что убивает людей. Это одно и то же.

– Стало быть, Виктор Тремонт знал это с самого начала, – заметила Рэнди, злобно сощурив глаза.

Год за годом в компьютер вносились все новые данные об исследовании вируса и разработке сыворотки. Отмечалось постепенное снижение инкубационного периода у жертв перед последней, фатальной вспышкой заболевания. Отмечался также постепенный рост эффективности сыворотки на вирулентной стадии – в экспериментах с чашками Петри и позже – у обезьян. Снова подтверждение того, о чем они уже догадывались. Но Марти никак не удавалось отыскать данные по иракскому эксперименту, а также о том, каким образом удалось вирусу распространиться по миру с такой непостижимой скоростью – то ли из далекого Перу, то ли из лабораторий Виктора Тремонта и его корпорации «ВАХХАМ».

– Доступ к последнему справочнику закрыт. Нужно знать пароль, – сказал Марти. И вдруг усмехнулся. – Ну и дураки же! Нет, какая самонадеянность! Думали, что им удастся перехитрить самого Зеллербаха, Великого Мага и Волшебника!

Он поднял руки, пошевелил пальцами и с новой силой ударил по клавишам, точно пианист, выступающий в концерте. На экране монитора замелькал калейдоскоп из слов, вопросов, отрывочных команд и символов. Все это заняло у Марти считаные секунды.

– Есть! – крикнул он. – Боже, какая банальность!..

На экране возникла одна-единственная фраза: Люцифер Дома.

– Гадес! – простонал Джон.

– По большей части, люди, – самонадеянно заметил Марти, – напрочь лишены воображения и потому так предсказуемы.

Используя этот пароль, он получил доступ к особо засекреченным данным. Первые возникшие на экране документы представляли собой целую серию подробнейших финансовых отчетов и резюме научных сообщений с 1989-го по настоящий год. Были также перечислены основные держатели акций. У Виктора Тремонта 35 процентов. У остальных – Джорджа Хайема, Хавьера Бекера, Адама Кейна и Джека Макграу – по 10 процентов у каждого.

Похоже, Марти был сегодня в ударе.

– А я догадался, что такое «ВАХХАМ»! – воскликнул он. – Название корпорации составлено из имен учредителей: Виктор, Адам, Хавьер, Хайем и Макграу. Ну, и еще вставили лишнее «А», просто для благозвучия.

– Но это лучшие люди компании, – Холдейн был возмущен сверх всякой меры. – Каждый возглавлял одно из ведущих отделений, а Макграу, так тот и вовсе начальник отдела безопасности. Неудивительно, что их так долго не удавалось схватить за руку.

Ниже были перечислены еще несколько держателей акций: генерал-майор Нельсон Каспар, генерал-лейтенант Энар Сейлонен (на пенсии).

– А вот вам и армейские связи, – сказала Рэнди Джону. И передернулась от отвращения.

– Не только армейские! – возмущенно воскликнул Холдейн. – Тут и представители правительства имеются. Нэнси Петрелли. Она же секретарь Союза здравоохранения. И конгрессмен Бен Слоат.

Марти тем временем продолжал поиск.

– А тут, похоже, ежегодная статистика продвижения и развития проекта. Оперативные доклады. – Затем, после паузы, он добавил: – А вот данные по отгрузке антибиотиков.

Джон с Холдейном приникли к экрану.

Холдейн удивленно вскинул брови:

– Но это же антибиотики, выпускаемые «Блэнчард»! Все до единого. И цифры сходятся. Общее количество поставок за каждый год.

Удивленные, они продолжили читать данные, потом вдруг Смит ахнул. Вскочил, и лицо его исказилось неописуемым гневом.

– Так вот оно что! – Темно-синие глаза потемнели от ярости и походили на два бездонных колодца, в которые было страшно заглянуть.

Мерсер Холдейн удивленно поднял на него глаза, Рэнди тоже не сводила взгляда.

– В чем дело, мой мальчик? – спросил Питер.

– Сделай распечатку, Марти. – Голос Джона звучал отстраненно и холодно. – Всех этих данных. Начни со статистики по развитию проекта. И поживей!

– Джон?.. – Рэнди вопросительно покосилась на его разом осунувшееся лицо и странно пустые глаза. Ее просто пугал вид Смита. – Что это все означает?

Глаза всех присутствующих были устремлены на Смита. В лаборатории стояла мертвая тишина, а он обводил взглядом пробирки, микроскопы и столы, где последние десять лет проводились все эти неописуемые опыты. В груди жгло, голова гудела, все плыло перед глазами, точно он только что получил сокрушительной силы удар. Наконец он заговорил.

Глава 46

Голос Джона звучал хрипло, говорил он медленно, точно не был совсем уверен в точности каждого произносимого слова.

– Эти записи о поставках фирмы «Блэнчард» все объясняют. Помните, я говорил вам, что этот вирус не слишком заразен? Отсюда возникает вполне естественный вопрос: как могли заразиться им миллионы людей, причем за столь короткий промежуток времени? Ответ, как вы уже догадываетесь, один. Это дело рук Виктора Тремонта. – Он сделал паузу, кулаки его сжались. И вот Джон продолжил низким глухим голосом: – Этот негодяй распространял вирус по всему миру через поставки различных антибиотиков фирмы «Блэнчард». Антибиотиков, которые были призваны лечить людей. А он заражал их смертельной неизлечимой болезнью. – Глаза его сузились от ненависти. – Тремонт и его банда запустили в действие проект «Гадес» еще десять лет тому назад. И в течение целого десятилетия он заражал людей антибиотиками «Блэнчард». И это несмотря на то, что тогда у них еще не было сыворотки от этой смертельной болезни!

– Боже милостивый!.. – пробормотал Питер, словно не веря своим ушам.

Джон продолжил, будто не слышал этой ремарки:

– Они распространяли этот вирус по всему миру, с тем чтобы через десять лет он вызвал невиданную доселе эпидемию. Причем каждый год вносили генетические изменения в вирус, так чтобы с каждым годом он мог мутировать и все раньше и раньше переходить в летальную стадию. И в этом году от него должны были погибнуть миллионы и миллионы людей. Но к этому времени они уже произвели сыворотку в нужных количествах и собирались сколотить на этом миллиарды долларов. Причем заражали они людей еще до того, как полностью уверились в том, что сыворотка будет получена и станет достаточно эффективна, стабильна, что ее можно будет транспортировать без потери необходимых качеств. Тем самым они приговорили миллионы ни в чем не повинных людей к верной смерти. Такова была ставка в их дьявольской игре.

Рэнди недоверчиво покачала головой:

– И все это ради того, чтобы «Блэнчард» и Тремонт могли заработать миллионы долларов. Разбогатеть. Купаться в роскоши. – Голос ее сорвался. – Так вот почему погибла Софи. Она была в Перу и, должно быть, встретилась там с Тремонтом. А потом, когда начала изучать неизвестный вирус, вспомнила об этом и позвонила ему. Вот почему исчезли все записи телефонных звонков. Вот почему он пошел на все, чтобы остановить ее.