Белый

– На манекенах. Или можно, как Линн, отрабатывать на боксерской груше.

Дыхание вернулось, но настроение испортилось. В нашу жизнь снова вторгалось БДСМ и неприятности с ним связанные. Я ничего не имела против БДСМ, но вот эту часть ста дней вспоминать не хотелось.

А потом…

Дорис взялась варить кофе, она это любит, предпочитает время от времени показывать мастер-класс, используя настоящую медную турку, а не кофеварку. Мы с Бритт отправились в свои комнаты, чтобы переодеться. Я слышала, что у Ларса звонил телефон, слышала, как он позвал меня:

– Линн, мне нужно уходить…

Куда это? Конечно, за те три дня, что Ларс прожил в этой квартире, он ни разу не ночевал, вечером попросту исчезая, но не сегодня же! Я так надеялась на продолжение воспоминаний… Или он надеется увезти меня с собой? Хорошо бы…

Я выпорхнула из комнаты в ответ на очередное «Линн, мне пора…». Вышла и обомлела, потому что Ларс не просто намеревался уходить, он был уже у двери с… дорожной сумкой в руках.

– Ты… куда?..

Чмокнул меня в щеку:

– Вернусь через несколько дней. Веди себя прилично.

Глядя на закрывшуюся дверь, я с трудом сдержалась, чтобы не застонать. Разве можно вот так вдруг исчезнуть, всего лишь помахав рукой?!

– Куда это он?

Лукас старательно делал вид, что я не спросила ничего такого, что могло бы смутить лично его, пожал плечами как можно беззаботнее:

– В Лондон на пару дней.

Сказал и тут же пожалел, потому что мое лицо вытянулось:

– В Лондон?..

В экране телевизора отражение Дорис за моей спиной крутило у виска пальцем, показывая Лукасу, что тот идиот. Парень уже понял это и сам, попытался исправить, но получилось еще хуже:

– Линн, я думаю, Ларс поехал по делам. Точно по делам, ведь ему звонили незадолго до вашего прихода. И сейчас звонили.

– Конечно, по делам, конечно, звонили. Плевать! Дорис, а мне кофе дашь?

– Да, конечно. Линн, Ларса действительно куда-то вызвали, он поговорил по телефону и быстро собрался…

– Дорис, Ларс не обязан отчитываться перед нами, куда и к кому ездит. Даже в Лондон. Договорились? Если уж вы пустили его сюда, придется всем потерпеть, Юханссон живет по своим правилам и своему распорядку, ему наплевать на нас всех вместе и каждого по отдельности….

Закончить фразу не успела, Лукас возразил довольно резко:

– Нет, на тебя ему совсем не наплевать!

– Тем хуже для меня. Все, разговоры о Ларсе Юханссоне прекращаем! Я слышать ничего не хочу. Лукас, не вынуждай меня искать другую квартиру, мне нравится эта. – Я даже с некоторым злорадством отметила, как помрачнел Лукас. – А что касается Юханссона, то не переживайте, он здесь ненадолго.

– Почему? – это интересовалась уже Бритт, сменившая джинсы и футболку на пижаму в кошечках.

Я буквально заставила себя рассмеяться, но получилось у меня это совсем плохо:

– Потому что здесь нет его камердинера Свена, который готовил бы любимому хозяину фазанью грудку и наливал отменное вино за две тысячи евро бутылка. Нет роскошной библиотеки, и яхта с всегда готовым услужить капитаном Петером стоит далековато. Тот, кто привык к условиям замка и к шикарному винному погребу, вряд ли долго вынесет студенческую компанию с пивом и пиццей. Поиграет в демократию и успокоится.

Выдав эту тираду, я уселась на диван и с вызовом оглядела друзей.

Бритт покачала головой:

– Линн, ты на него обижена, я понимаю, но будь объективнее. Ларс вовсе не сноб и не задирает нос из-за своего богатства, он нормальный парень. И без Свена и Петера прекрасно обходится.

Я все-таки не выдержала, взорвалась:

– Ну и где твой «не сноб»?! Кто еще из нас может вот так помахать ручкой ни с того ни с сего и просто уехать? На пару дней, а? Я могу?

– Ты можешь! – вдруг заорала в ответ подруга. – Можешь полезть в банду, никого не предупредив!

Это было справедливо и больно одновременно. Внутри все сжалось, но я быстро справилась с собой, выпрямилась, насмешливо глядя на подругу:

– Именно тебе я звонила, но… – я развела руками. – А великолепному Ларсу было не до меня, он в это время развлекался со своей любовницей в Лондоне!

– Что?! – подруга обомлела, замерли и Лукас с Дорис. – У Ларса любовница?!

– А к кому он отправился в Лондон по первому звонку?

Лукас попробовал возразить из мужской солидарности:

– Нет, это по делам. Он через пару дней вернется.

Вместо ответа я фыркнула, как рассерженная кошка, и, круто развернувшись, бросилась в свою комнату.

Боковым зрением успела заметить, что Бритт растерянно переводит взгляд с Лукаса на Дорис:

– Вы об этом знали?

– Нет! Не может быть!

– Вот почему Линн переехала тогда с его квартиры… Ей была так нужна моя помощь, а я, как дура… болела! Ненавижу себя! – кулачки Бритт сжались от бессилия.

Я захлопнула дверь своей комнаты и прислонилась к ней изнутри, моля, чтобы никто, даже Бритт, не бросился утешать. Нет, я должна побыть одна. Ну хотя бы вечер, хотя бы до завтра.

Он позвонил из аэропорта:

– Линн, я уже иду на посадку, сейчас попросят отключить телефоны. Вернусь через несколько дней. Не грусти, ладно?

– Я не требую отчет. Захотел и улетел, в чем вопрос?

– Не обижайся, это работа.

Меня все же прорвало, очень старалась, чтобы голос не выдал обиду, но, кажется, получилось плохо:

– Ларс, ты же сказал, что больше не будешь читать лекции в Оксфорде? Нет, я не против, читай, но почему не сказать, что это так?

– Я не в Оксфорд, а только в Лондон. Потом объясню, что за работа.

Его голос звучал мягко и понимающе, Ларс разговаривал со мной, как с капризной маленькой девочкой, как с ребенком, которому не стоит объяснять заботы взрослых, лучше попытаться уговорить. Это было очень обидно.

– Да, конечно. Работай, Ларс…

Я отключила телефон, не дожидаясь его ответа.

Заснуть долго не могла, лежала, вспоминая нашу первую встречу и то, что было в замке и в квартире в «Квартале жаворонков». Ларс учил меня любить свое тело, доверять ему, даже потакать, но не в смысле лени, а в самых немыслимых и развратных желаниях. Учил этих желаний не стесняться, но только с ним наедине за закрытой дверью спальни. Ему удалось, скромница открыла в себе развратницу, я не ожидала от себя такой прыти, но оказалась способной на многое.

Вспоминая, совершенно явственно чувствовала, как меня словно кто-то сжимает в объятиях, проводит пальцами по позвоночнику… целует грудь… О… я прекрасно знала, чьи это пальцы и губы, кто так умеет…

У Бритт есть теория: если ты чувствуешь на своем теле чьи-то руки, значит, в эту минуту кто-то желает добраться до твоего тела. Может, Ларс и правда желает? Может, он действительно улетел в Лондон по делам?

Но я все равно обиделась, мог бы и по-человечески сказать, а не чмокнуть в щеку в последнюю минуту!

Однако, даже обидевшись, я все равно отдалась этому восхитительному ощущению его рук на своем теле. Пусть ласкает хотя бы в моих мечтах, это значит, что он не с какой-нибудь Джейн. Кроме того, это так приятно…

Мы давно не были вместе, его пальцы давным-давно не исследовали мое тело, губы не касались моей груди. Я попыталась представить, что было бы, окажись сейчас рядом Ларс, но потом вдруг решила представить иначе: что бы я сделала с Ларсом, окажись он рядом. Ей-богу, получилось даже интереснее.

Я бы его… положила сначала на живот. У Ларса очень красивое тело – сильное, мускулистое, пропорциональное. И волос на теле немного, я не люблю волосатых как гориллы мужчин, хотя Бритт утверждает, что они самые страстные (интересно, с чьих слов, собственного разностороннего опыта у моей подруги нет, это я знаю точно).

Некоторое время представляла, как изучаю каждую мышцу сильной спины, провожу пальцами по позвоночнику…

Интересно, он чувствует, что я делаю мысленно? Должен чувствовать.