Страница 317 из 329
Порой её навещали дети - все их разговоры сводились к одному: оставить бессмысленное занятие. Или хотя бы отдохнуть немного. Роксана была не очень и нужна - и Ренина, и Денни, и Занек прекрасно отвлекали, непрерывно пытаясь увести мать с развилки. Талина сжимала губы и мотала головой. Постепенно они стали приходить всё реже, виновато оправдываясь: "Не можем видеть, как ты изводишь себя...". Она же вовсе не изводилась и не мучилась - местность напоминала ей дом, валун был совсем как под горами, в появляющихся иногда ловцов она с радостью пускала болты - и ни разу не промахнулась. Убить их таким способом было сложно, но, раненые, они злобно подвывали и прятались в болоте, из которого выныривали. При желании - очень сильном желании - можно было сосредоточиться и заставить появиться кувшин молока или нектара. Вкус у нектара был совсем как дома. Но арбалет давался куда легче - может, потому, что в нижних стрелять было нужнее, чем пить нектар или молоко.
Сегодня она всё же решила развеяться и выпить топлёного молока - Ренина с Денеком ошибались, когда считали, что она отказалась от всех радостей и маленьких удовольствий. Если б ещё Ренина догадалась навестить её сегодня и принести ягод или булочек. Ренина приходила чаще всех, но ей единственной давалось это нелегко - болота по обочинам троп вызывали у дочери инстинктивный ужас, привыкнуть к виду нижних ей никак не удавалось, а ничего, что могло бы служить оружием против них, она придумать не могла - не кипящими же лечебными отварами в них плескать.
Талина как раз поставила кувшин к валуну, когда увидела фигуру в пыльном эльфийском плаще. Она узнала его сразу - она узнала бы его в любой толпе и в любой маскировке. Сердце подпрыгнуло, мешая ненависть с радостью - походка его была тяжела, чувствовалось, что шаги даются с трудом. Он шёл вниз по очень широкой спирали, и, чтобы добраться, ему придётся сделать не один круг, как не один круг остался за спиной. Но мимо развилки он не пройдёт. Талина взяла арбалет, наложила болт и отправилась навстречу: путь наверх не вызывал ни боли, ни тяжести - только лёгкость и прилив сил.
Он не мог её не заметить, но обойти не попытался - остановился шагах в восьми и откинул капюшон.
Выглядел господин Хант откровенно плохо - в таком состоянии она, пожалуй, сможет отшвырнуть его достаточно далеко. А если вложить в болт всю свою ненависть, все годы вместе с Дереком и вечность тут... Она дождалась. Не Дерека - но и этот шанс она не упустит.
Арбалет был тяжёлый, мужской - здесь можно легко стрелять и из такого. Болт нацелился в грудь господину Ханту - она попала бы и в глаз, но кто знает - у него может хватить сил уклониться.
Она знала, что выстрелит - она не будет вступать с ним в переговоры или просить уйти. И стрелять надо сразу. Надо было сразу - она промедлила. Кем бы ни был враг, сложно выстрелить, когда он ранен, смотрит тебе прямо в глаза и ... очень и очень давно знаком... Она не ждала его здесь одного - она ждала его вместе с Дереком. Снизу - не сверху. Тогда бы она не промедлила.
- Как ты меня достала, женщина, - устало сообщил Ильм, - дай пройти...
- Нет. - Она промедлила. Не выстрелила сразу. И теперь он либо повернёт назад, либо получит болт в грудь при следующем шаге. Но пока он стоит и смотрит на неё, морщась от боли... - Уходи.
Ильм медлил. Смотрел ей в глаза - и взгляд его был усталый и вполне человеческий. Без злобы или ненависти. Плотнее запахнулся в плащ - пыльный и грязный. Эльфийские плащи дома никогда не пачкались - но не здесь.
Они всё молчали. Ильма откровенно шатало - но кто знает, он мог и притворяться. Она не выстрелит. Он уйдёт. Подчинится. Она знала это.
Господин Хант вздохнул и сделал шаг вперёд.
Болт сорвался с ложа, Талину ударило вбок и откинуло в сторону... Мимо!
Она не успела наложить второй - Ренина вцепилась ей в плечи, отталкивая от противника. Талина вырывалась, но дочь держала крепко.
- Мама! - трясла её Ренина. - Мама! Ты что?! Он же нёс меня, когда... когда... ты что, не помнишь?!
Эта тварь только и делала, что таскала её на руках, пока она была маленькой... втиралась в доверие... и вот результат.
Талина отдирала от себя руки дочери, но та всё теснила её к валуну.
- Проходи! - крикнула Ренина Ильму.
Вырвала арбалет, швырнула на тропу, толкнула Талину снова и чуть не заплакала:
- Это же он принёс меня тогда, ты что, не помнишь? Мама, ты ошибаешься - папу не надо ждать, дядя Ильм никуда его не утащит! Пойдём домой, мама...
В бессильных злых слезах смотрела Талина вслед закутанной в пыльный плащ фигуре... она упустила его. Она упустила его сегодня. Но Дерека всё равно дождётся...
- Папу не надо ждать, - ревела Ренина, - ты сидишь здесь напрасно! Его не надо ждать - он найдёт тебя сам! Пойдём домой, мама...
* * * * * * *
Основные вопросы по понижению магической составляющей решал глава Ковена - Джайлем взялся за дело железной хваткой. Малейшее сопротивление или колебание заместителей и помощников Верховный подавлял на корню. Бучинар с Драгомилом, перепроверяющие все расчёты мага, не находили в его действиях никакого подвоха. Эльфы - тоже.
Предполагалось, что магическая составляющая должна падать очень медленно - не более чем на одну пятикулевую в первый год. В этом случае оставалось достаточно времени заняться повышением урожайности и профилактикой заболеваний.
Впрочем, по расчётам как магов, так и самого Дерека, опирающегося на здравый смысл, на основную часть населения падение составляющей влияло мало - в отдалённых деревнях магов особо не было, поля удобряли навозом и золой, никак не магически; с заболеваниями справлялись знахарки, зачастую магических способностей не имеющие вообще. Предотвращением же эпидемий займётся новая императрица - опыт у неё в этом огромный. Свадьбу Дерек планировал сыграть после возвращения меча. Должен же тот вернуться?
Пока что все свободные маги были брошены на расчистку подгорных поселений, и, несмотря на предупреждения гномов, четверо сразу же попались ловцам. Пришлось к каждому магу приставить сопровождающих. Дерек надеялся, что часть подгорных жителей, проявивших устойчивость к небу, солнцу и запахам трав, удастся оставить жить наверху - браки с ними могли сильно пополнить долю людей среди говорящих.
С другой стороны, он был безумно рад, что гномы потихоньку возвращаются под горы - прокормить такое количество народу зимой было сложно, несмотря на крайне скромные потребности подгорных жителей.
Сам владыка был почти счастлив - давно, очень давно он не ждал с таким нетерпением вечера и ночи. Ожоги с лица Аремиилиннь постепенно сходили, а отрастающие волосы начали приобретать насыщенный вишнёвый оттенок. Впервые увидев его на солнце, Дерек понял, почему у будущей императрицы такое прозвище.
- Оставь как есть, - шептал он ей каждый раз, - зачем ты столько лет скрывала такую красоту?
- Затем, - смеялась Вишенка, - что в молодости никто не верил, что красивая женщина может быть хорошей целительницей... а потом не для кого было...
- Теперь есть, - целовал он её, - пусть у нас будет самая красивая императрица?
Ей не надо было ничего объяснять - она знала, что однажды владыка всё равно уйдёт, сколь бы долго ни правил. И она могла сама позаботиться о себе в этом случае. И вторая составляющая владыки волновала её мало. И почести, воздаваемые императрице, были ей не нужны - слава целительницы значила куда больше. С Вишенкой было легко: даже о её безопасности он не очень волновался - жена обладала прекрасными боевыми навыками.
Счастье омрачала лишь Роксана - раз в два-три дня она заходила в кабинет владыки с каким-либо вопросом. Вопросы всегда были важны, уместны, всегда ставились изысканно-правильно, так что не принять их к сведению и не начать рассматривать было нельзя. Ни одного слова не произносила она помимо, но, глядя на заострившиеся скулы и чёрные круги у неё под глазами, Дерек чувствовал себя предателем. Ему нечего было сказать ей - и было стыдно, что он не разделяет её тревоги. В самом деле - что может случиться с неуязвимой сущностью? Хуже будет, если Ильм отлёживается где-то в нём самом - но Дерек надеялся, что тот умеет засыпать и не следит за своим владыкой изнутри.