Страница 61 из 77
— Давай переоденемся для ужина до того, как нам его принесут. Я могу находиться здесь и в меньшем количестве одежды.
Я неохотно отстранилась, признавая, что он должен быть очень горячем в своём костюме, но чувство, что что-то не так, не покидало меня. Это чувство усилилось, когда Гидеон покинул комнату, чтобы переодеться, и я осознала, что мы не будем спать в одной спальне.
Я бросила свою обувь во вместительную гардеробную, которая была заполнена слишком большим количеством одежды для поездки на выходные. В основном она была белой. Гидеон любил меня в белом. Я подозревала, что это было из-за его мыслей обо мне, как об ангеле.
Также ли он думал обо мне теперь? Или я стала дьяволом? Эгоистичная сука, которая заставила его встретиться с демонами, которых он бы предпочёл забыть?
Я переоделась в простое обтягивающее платье из хлопка, чёрного цвета, что соответствовало моему траурному настроению. У меня было ощущение, будто что-то умерло между нами.
Гидеон и я спотыкались много раз и раньше, но я ещё никогда не видела такой уровень отдаленности с его стороны. Неудобно и неловко.
Такое было у меня с другими парнями, когда они готовились сказать мне, что не хотят видеть меня больше.
Ужин прибыл и был аккуратно подан на столе террасы, выходящей на уединённый пляж. Я увидела белый домик на песке и вспомнила мечту Гидеона: мы, свернувшись друг с другом на шезлонге, занимаемся любовью.
Моё сердце заболело.
Я проглотила два стакана бодрящего фруктового вина и нашла мотивацию для поглощения еды, даже при том, что потеряла аппетит. Гидеон сел напротив меня в свободных белых полотняных мешковатых штанах и ничём больше, и это сделало всё только хуже. Он был настолько красив, чертовски сексуален, что было невозможно не пялиться на него. Но он был так далеко от меня.
Тихое, но неистовое присутствие, которое заставило хотеть его каждой фиброй души.
Эмоциональная пропасть между нами росла. Я не могла пробраться сквозь неё.
Я оттолкнула тарелку, как только опустошила её, и поняла, что Гидеон едва притронулся к еде вообще. Он только поводил вилкой по тарелке и помог мне прикончить бутылку вина.
Глубоко вдохнув, я сказала ему:
— Мне жаль. Мне следовало… Я не… — мне трудно было глотать. — Мне жаль, малыш, — я шептала.
Отодвигаясь от стола с громким скрежетом ножек стула по плитке, я поспешно выбежала с внутреннего дворика.
— Ева! Подожди!
Мои ноги врезались в тёплый песок, и я побежала к океану, стягивая платье и сталкиваясь с водой, которая по ощущения была также горяча, как ванна. Несколько футов было мелко, затем дно резко понижалось, и я погрузилась вместе с головой. Я согнула колени и упала на них, благодарная, что могла скрыть свои слёзы. Невесомость успокаивала моё тяжёлое сердце. Мои волосы вздымались вокруг меня, и я почувствовала мягкие прикосновения рыбок, поскольку они проносились мимо захватчика в своём тихом спокойном мире.
Будучи выдернутой назад в реальность, я несвязно бормотал а и пыталась вывернуться.
— Ангел, — Гидеон проворчал и захватил мой рот в жёстком и разъярённом поцелуе, когда он вынес меня из воды и пошёл на пляж. Он отнёс меня к коттеджу и положил на шезлонг, накрыв своим телом до того, как я смогла отдышаться.
Моя голова всё ещё кружилась, когда он простонал и сказал: — Выходи за меня.
Но я не поэтому сказала: — Да.
Гидеон вошёл в воду сразу за мной в своих штанах. Мокрая ткань липла к моим голым ногам, пока он устраивался вокруг меня и целовал так, будто он умирал от жажды, которую могла утолить только я. Его руки были в моих волосах, он всё ещё держал меня. Его рот неистовствовал, его губы были такие же опухшие, как и мои, его язык жадный и притяжательный.
Я лежала под ним недвижимая. Потрясённая. До моего поражённого мозга всё быстро дошло.
Он мучился из-за своего вопроса, а не потому, что он собирался оставить меня.
— Завтра, — он выпалил, трясь своей щекой о мою. Свежая покалывающая щетина придавала шероховатость его челюсти, ощущение толкнуло меня к более глубокому пониманию того, где мы были и чего он хотел.
— Я… — мой разум снова запнулся.
— Ответ был «да», Ева, — он приподнялся и свирепо уставился на меня, — реальное простое — «да».
Я с трудом сглотнула.
— Мы не можем пожениться завтра.
— Можем, — сказал он решительно. — И мы поженимся. Мне нужно это, Ева. Мне нужны клятвы, законность… я сойду с ума без них.
Я почувствовала, будто мир вокруг закрутился, будто я была на одной из тех веселых каруселей, которые вращаются так быстро, что тебя прибивает к стене центробежной силой, когда земля уходит из- под ног.
Я запротестовала:
— Слишком быстро.
— Как ты можешь говорить мне это, когда наш полет окончен? — он резко оборвал. — Я, чёрт возьми, принадлежу тебе. Будь я проклят, если ты не будешь принадлежать мне.
— Я не могу дышать, — я задыхалась, необъяснимо испуганная.
Гидеон повернулся, подтянув меня на себя, обвивая руками. Обладая мной.
— Ты хочешь этого, — он настаивал. — Ты любишь меня.
— Да, так и есть, — я опустила лоб на его грудь. — Но ты мчишься…
— Ты думаешь, я попросил бы выйти за меня с наскоку? Ради Бога, Ева, ты знаешь меня лучше. Я планировал это в течение многих недель. Это всё, о чём я думал.
— Гидеон, мы не можем просто взять и тайно сбежать.
— Черта с два мы не можем.
— Что насчёт наших семей? Или друзей?
— Мы поженимся для них снова. Я тоже этого хочу, — он убрал влажные волосы с моей щеки. — Я хочу наши фотографии в газетах, журналах… везде. Но на это понадобятся месяцы. Я не могу ждать так долго. Это будет для нас. Мы не обязаны сообщать кому-либо, если ты не хочешь. Мы можем назвать это помолвкой. Это может быть нашим секретом.
Я уставилась на него, даже не зная, что сказать. Его срочность была одновременно романтичной и пугающей.
— Я попросил руки у твоего отца, — продолжил Гидеон, потрясая меня снова и снова. — У него не было никаких…
— Что? Когда?
— Когда он был в городе. У меня была возможность, и я использовал её.
По каким-то причинам меня это ранило.
— Он не говорил мне.
— Я попросил не говорить. Сказал, что это не произойдёт сразу же. Что я всё ещё работаю над тем, чтобы тебя вернуть. Я сделал запись, ты можешь послушать беседу, если не веришь мне.
Я растерянно заморгала, глядя на него.
— Ты записал? — повторила я.
— Я не оставляю ничего на дело случая — сказал он тоном, который не предполагал извинений.
— Ты сказал ему, что это не случится сразу. Ты соврал ему.
Его улыбка была как острая бритва:
— Я не солгал. Прошло несколько дней.
— О Господи. Ты сумасшедший.
— Возможно. Если так, то это со мной сотворила ты, — он запечатлел крепкий поцелуй на моём лбу. — Я не могу жить без тебя, Ева. Я даже не могу представить. Только мысли об этом делают меня безумным.
— Это безумно.
— Почему? — он нахмурился. — Ты знаешь, больше никого нет для каждого из нас. Чего ты ждёшь.
Аргументы закружились у меня в голове. Каждая причина подождать, каждая возможная ловушка казались совершенно прозрачными. Но из моего рта ничего не вылетело.
— Я не оставляю никаких вариантов тебе здесь, — сказал он решительно, обвивая меня вокруг него и стоя со мной в его руках, качая, будто в колыбели. — Мы собираемся сделать это, Ева. Наслаждайся последними часами в качестве незамужней девушки.
— Гидеон, — я задыхалась, моя голова была перегружена, поскольку оргазм лился сквозь меня.
Его пот капал на мою грудь, его бёдра работали неустанно, пока он всаживал свой великолепный член в меня снова и снова, сначала медленно, а затем быстро и глубоко.
— Вот так вот, — он хрипло подбадривал меня, — сожми мой член именно так. Так хорошо тебя чувствовать. Ты заставишь меня кончить снова.
Я попыталась ловить воздух ртом, чувствуя себя вялой, и уставшая от его неумолимых требований. Перед этим он дважды разбудил меня, беря меня с искусной точностью, отпечатывая в моей голове и на моём теле тот факт, что я принадлежу ему. Что я была его, и он мог делать со мной всё, что хотел. Это так возбуждало.