Слезы огня

  "Вроде до вампира тут жил единственный, род которого угас... и замок каким-то образом отошел родственнику Борея. После Века Перемен наиболее влиятельные вампирские кланы основали Дома, собрали Совет и понастроили себе поместий. Менее везучие и состоятельные соплеменники вынужденно прибились к Домам в качестве бедных родственников и слуг. Если старейший вампир смог оказать влияние на Совет в таком щекотливом деле как убийство единственного наследника, значит, он был не последним вампиром в их сообществе. Его слово имело вес и весьма не малый. И при этом он жил в глуши в чужом замке, а не в родовом поместье. Что он тут вообще делал?"

  Запах Борея призывно щекотнул нос. Фелис подошла к проходу вплотную, опустила голову. А заявил ведь, что редко покидает замок!

  Вампир вышел из ворот недавно, от силы полчаса назад. И куда его понесло посреди ночи? Не удержавшись, дикарка уверенно, как по разматывающемуся клубку, двинулась за запахом. Через сотню метров Борей свернул с мощеной дороги и углубился в лес. Тропы не было, но мужчина определенно пользовался этим маршрутом уже не раз. Редко, ну-ну...

  На полянке закончился и запах, и следы. Фелис удивленно огляделась, даже голову задрала, проверяя, не уподобился ли вампир сове. А в следующее мгновение поняла, что одним хищником на полянке стало больше.

  С высоты человеческого роста и при свете дня жреческий рыська казался меньше и относительно безобидным. В ночном же сумраке дикарка оценила и длинные мощные лапы, и гибкое мускулистое тело, и острые клыки, сразу и охотно продемонстрированные хозяином. Фелис хлестнула хвостом, предупреждающе заурчала. Катусы, независимо от размеров и степени одомашнивания, всегда безошибочно отличали дикарок в звериной ипостаси от своих сородичей и никогда не нападали. Но в здоровенной рыси, замершей перед Фелис, было нечто такое, что заставляло сомневаться в нормальности этого катуса. В конце концов, нормальные катусы не сидят полдня в кустах, наблюдая за избушкой травницы.

  Рысь пригнула лобастую голову и без колебания прыгнула на пантеру.

  Глава 6

  В услуги, предоставляемые гостиницей "У южных морей", входит двухместный номер, трехразовое питание и бесплатное посещение пляжа.

  Из рекламной листовки

  Два крупных хищника, глянцево-чёрный и рыжевато-песочный, с утробным урчанием сцепившиеся в клубок на тесной поляне, - зрелище определенно не для слабонервных. Пантера длиннее и тяжелее, но рысь нападала с яростью загнанного в угол зверя, которому уже нечего терять. В сознание толкнулся отчаянный вопль:

  "Никогда! Ни за что!!"

  "Какого демона?" - только и успела подумать Фелис.

  Рысьи клыки щелкнули в опасной близости от горла, когти противника прошлись по передней лапе. Дикарка утешилась выдранным у рыси клоком шерсти - вместе с кожей и мясом. Исход поединка виделся смутно, ибо катус явно не собирался устраивать перерыв и вежливо излагать проблему, а Фелис сомневалась в его способности правильно воспринять доводы рассудка. Не говоря уже, что весьма затруднительно одновременно вести беседу и защищаться.

  - Адина!

  Рысь мгновенно метнулась в сторону, замерла возле ног мужчины с фонарем в руке. Дикарка подняла голову, тяжело, часто дыша. Раненая лапа раздражающе зудела. Фелис закрыла глаза, сосредоточилась, позволяя теплому сиянию окутать всё тело. А когда открыла, досадливо закусила губу: зуд сменился болью, причем не только в правой руке.

  - Фелисити, - пробормотал мужчина.

  - Да, это опять я, - отозвалась дикарка, медленно, осторожно вставая с колен.

  Рысь недовольно заворчала.

  - Адина, не могла бы и ты тоже?

  Катус покосился на вампира, однако клыкастые испокон веков не владели телепатией, так что дело ограничилось удивленно-недоверчивым взглядом.

  - Борей, я потрясена, - заметила Фелис. - Вы же вроде не любили катусов, особенно крупных. Да и к дочерям Луны относились со свойственным вашему племени презрением.

  Мужчина шагнул к дикарке, направил свет фонаря на её руку.

  - Вы ранены.

  - Пустяки, скоро заживет. - Фелис оглядела себя. Ещё пара-тройка кровоточащих царапин в разных местах, но в целом не смертельно.

  Теплое золотистое свечение позади вампира рассеялось. С некоторым удовлетворением дикарка отметила, что сноровку со времен бурной юности не потеряла - стройной темноволосой девушке досталось сильнее, щека рассечена, из плеча вырван кусок. Проследив за взглядом Фелис, Борей торопливо обернулся к девушке.

  - Адина, я же просил, не лезь на рожон.

  - А я говорила, что без боя не сдамся, - с вызовом бросила она. - Пусть сначала поймают... если смогут, конечно.

  - Они приехали не из-за тебя, - терпеливо объяснил мужчина.

  - И в маминой избушке они поселились по счастливому стечению обстоятельств, - зло добавила девушка, через плечо вампира буравя Фелис темно-карими глазами.

  - В маминой? - опешила волшебница.

  Борей оглянулся на Фелис.

  - В том доме жила травница...

  - Знаю. Дикарка.

  - А вы знаете, что у неё была дочь?

  - Жена старосты об этом не упоминала...

  - Полагаю, она много о чем не упоминала, - хмыкнул вампир, поставил фонарь на землю и снял с себя рубашку. - Накинь. Твоя рана...

  - Пустое. - Адина покорно натянула пожертвованный предмет одежды, едва заметно морщась от боли в плече, и пошла прочь. Мужчина подхватил фонарь, жестом предложил следовать за девушкой.

  - Ты живешь в лесу? - внезапно сообразила Фелис.

  - Добрые односельчане выгнали меня из собственного дома под угрозой сожжения на костре, - презрительно ответила Адина. - Маму ещё как-то терпели, потому что она многим помогла, а когда я осталась одна, со мной церемониться не стали.

  - Что случилось с твоей матерью?

  Девушка пожала плечами.

  - Не знаю. Однажды она просто ушла собирать травы и не вернулась. Я облазила весь лес, но не нашла ни следов, ни останков. Словно она растворилась в воздухе. По возвращению в деревню меня ждал теплый прием. С факелами и вилами. Оказывается, пока я искала маму, кто-то просветил народ, что я мерзкий кровожадный оборотень, прижитый от Чудовища из замка, и потому меня надлежит поймать, проткнуть кольями и отрубить голову, а тело сжечь на костре. Мне удалось сбежать и спрятаться. Ловить монстра в лесу селяне поостереглись. Спустя несколько дней меня нашел Зарек...

  - Кто? - не поняла Фелис.

  - Жрец из Алоцвета, - пояснил Борей.

  - Он сказал, что знает, кто я на самом деле и кем была моя мама - селяне приняли меня за волколака, а не дикарку, - и что я могу жить у него в качестве домашнего катуса, что я ни в чем не буду нуждаться. Я согласилась, но частично: мой дом в лесу, в храм я иногда прихожу днем, в зверином облике, чтобы не привлекать внимания. Когда мне потребуется что-то необходимое или в суровую зиму, я могу рассчитывать на Зарека, хотя, гуляя по деревне, я вынуждена носить унизительный ошейник. - Адина мимолетно коснулась шеи, оглянулась на Фелис. - Такая вот невеселая история жизни.

  - Ты с рождения жила в Алоцвете?

  - Нет. Мы перебрались сюда лет двадцать назад. А до этого много путешествовали.

  - И ты никогда не была в Чарра-Селенит?

  - Нет.

  Волшебница вздохнула. До боли знакомая логика последовавшей зову сердца дикарки: если мужчина бросил тебя с ребенком, ты остаешься жить среди людей, хоть в самом глухом селе, лишь бы не возвращаться в родную долину побитым, разочарованным катусом. Нынешнее молодое поколение смотрело на мир проще своих матерей, покидая Чарра-Селенит не столько из-за мужчин, сколько из-за самореализации. Дети и замужество занимали, соответственно, второе и третье места в списке целей юных дочерей Луны. Да и сама Фелис после рождения сына не последовала маминому примеру, а продолжила карьеру волшебницы. Конец отношений с отцом Гилла она сочла не слишком достойным поводом, чтобы осесть где-нибудь в провинции. Может, потом, когда она выйдет на пенсию и возникнет желание написать мемуары...