В ореоле невинности

Фил, напротив, ничуть, по-видимому, не задумывался о некоторой двусмысленности положения – он мгновенно освоился тут, как в собственном жилище: поставил негромкую, приятную музыку на автоматический повтор, деловито обследовал хозяйскую спальню, нашел, что там слишком жарко, и распахнул стеклянные двери на террасу.

– После вчерашней ночи, дорогая, ты не против выпить шампанского?

– Ну что ж… подобное – подобным! – Криста вдруг развеселилась. Ей только досаждал теплый костюм – не успела снять. – Давай-ка отметим наше событие!

– Конечно! – Он исчез на кухне и появился с бутылкой и двумя бокалами.

В те несколько минут, пока его не было, Криста неожиданно для самой себя ощутила легкий укол беспокойства. Чужое место, торжественность и необычность ситуации – все это начинало ее пугать. «Что я должна делать? – спрашивала она себя. – Накинуть пеньюар – так я буду выглядеть сексуальнее?» Отправляясь на острова, она совсем не ожидала, что здесь начнется ее медовый месяц, и все ночные туалеты, что были с собой, казались ей вовсе неподходящими для первой брачной ночи. Фил много раз давал ей понять, что ее девственность – для него счастье, а не проблема. И все равно теперь она нервничает – как все обернется… Не оттолкнет ли Фила ее абсолютная неопытность?

Что, если он сразу разочаруется в ней как в женщине? Пока что он вывел ее из этих мучительных раздумий громким хлопком: открыл бутылку и торжественно наполнил шампанским бокалы – Криста держала их в руках.

– Теперь, – он взял свой бокал, прижал Кристу к себе и вложил ее руку в свою, – выпьем за нас! С этого мгновения у нас одна жизнь на двоих. Пусть каждый из нас сделает все, чтобы она как можно чаще возвращала нам счастье вот этого мгновения!

– За нас! – Криста чувствовала, как тревоги ее тают в лучах его любви.

Глядя в глаза друг другу, они маленькими глотками пили шампанское. «Теперь я стану носить другое имя, – мелькало в голове у Кристы. – Фил – мой муж! Я самая счастливая женщина на свете!»

Фил мягко забрал у нее бокал и отставил в сторону.

– Не стоит больше, детка. Мы останемся свежими, мы сохраним всю остроту наших чувств – каждый нюанс. Как ты, милая, давай мы освободимся от этих оков, а? – Он Показал на свой галстук и на ее жаркий наряд.

В отеле они так и не переоделись – приехали сюда в том, в чем были в мэрии. Костюм Фила понравился Кристе: светло-серые брюки и черный пиджак, белая рубашка в мелкую полоску и темно-красный галстук. Когда он скинул пиджак и стал расстегивать рубашку, рука ее неуверенно потянулась к застежке жакета. Как поступить – раздеться самой или Фил хотел бы?..

Солнце еще не зашло, и пернатые обитатели пальм заливались веселым пением. Легкий ветерок наполнил комнату ароматом моря. Кристе казалось, что она грезит с открытыми глазами.

– Давай разденемся сами – мы увидим друг друга, узнаем… – Фил словно отвечал на ее невысказанный вопрос.

Очарование тропического вечера придавало их первой интимной встрече романтическую чувственность; долго тянувшееся ожидание многократно усиливало впечатление. Словно завороженная, не отрывая взгляда от обнаженного торса Фила, его мускулистых длинных ног. Криста очень медленно, как бы машинально, раздевалась. Как восхитительно он сложен!

У Фила перехватило дыхание – она наконец предстала перед ним в прозрачном белоснежном белье, скорее подчеркивающем, чем скрывающем ее прекрасную наготу. Нечеловеческим усилием воли он поборол желание самому снять с нее лифчик и миниатюрные трусики, покрыть поцелуями ее тело…

Так они стояли друг перед другом, не в силах оторвать взгляда и не решаясь коснуться он ее, она – его… За эти несколько минут, наполненные страстным любованием, Криста забыла все на свете – все сомнения, все опасения. Слиться с ним, чтобы не осталось никаких разделяющих их преград… Он же, захваченный ее нетронутой красотой, тянул последние мгновения перед неизбежной, окончательной близостью, как цедят последние капли дорогого, редкого вина.

Наконец он протянул к ней руки и она упала в его объятия. Прижимаясь все плотнее, всем телом, к дорогому, любимому телу, она закрыла глаза, нашла его губы, и они слились в долгом, глубоком, самозабвенном поцелуе… Первое на в волнующем, сказочном долгом танце их любви. Бережно подхватив на руки, Фил отнес ее к заранее приготовленной им теплой ванне и положил в воду. Любуясь ее восхитительным телом, он решил сделать все возможное, чтобы она получила наслаждение от этой ночи, даже если ему придется пожертвовать своим удовольствием.

Несколько мгновений они просто сидели в воде, потом он нежно развел ее ноги и опустился между ними на колени – теперь ему доступен любой уголок ее тела. Медленно, едва касаясь нежной девичьей кожи, Фил покрывал поцелуями ее лицо, губы, шею, плечи; потом тихонько подвел руки ей под спину. Она невольно прогнулась, откинула назад голову, и он припал губами к ее груди. Соски ее напряглись, кожа порозовела, дыхание участилось… В сладком блаженстве она теряла представление о времени, не помнила, где находится, весь мир исчез, растворился – осталось лишь ощущение ласкающих рук, губ… Легкий стон сорвался с ее губ, когда нежная, сильная рука скользнула в низ ее живота…

Страстные поцелуи жгли ей кожу, заставляя отзываться самые интимные уголки тела. Ей уже не подвластны были собственные порывы. Горячая влага наполняла лоно, бедра двигались навстречу уверенной мужской руке; с закрытыми глазами, кусая губы, всем телом тянулась она к любимому – он один может усмирить терзающий ее огонь желания. Лишь его прикосновения несут ей муку и неземное блаженство.

Нежные, ласкающие пальцы скользнули в горячую, влажную расщелину. Криста стонала и изгибалась в его объятиях… Вихри наслаждения закружили ее, лишили слуха и зрения. На пике блаженства крик вырвался из горла, тело напряглось и замерло в его руках, губы приоткрылись в счастливом вздохе… Под его частыми, легкими поцелуями она открыла глаза и ощутила теплую влагу на своих щеках и ресницах. Она была так счастлива, что боялась лишиться чувств. А Фил, хоть и напряженный до крайности от необходимости держать себя в руках, был так потрясен и обрадован ее оргазмом, словно они пережили его вместе.

– Вот так, бэби. – Он погладил ее по щеке. – Теперь ты знаешь, что это такое. Кажется, мне удалось подарить тебе наслаждение.

Не в силах вымолвить ни слова, она глубоко вздохнула и прижалась к нему.

Ее пальцы нежно гладили его сильное, прекрасное тело. Постепенно, словно просыпаясь, выходила она из блаженного оцепенения и начинала понимать происходящее. Чтобы подарить ей такие сладостные переживания, Фил пожертвовал своим наслаждением.

– Дорогой… – начала она, пораженная своим открытием, – ты не…

– Шшш, крошка, я знаю, что делать. – И он легонько прижал палец к ее губам. – Тебе хорошо?

– Это было великолепно! – прошептала она с не высохшими еще слезами восторга на щеках. – Я… и не подозревала никогда, что возможно пережить подобное.

Мужская гордость не позволила ему остаться равнодушным к такому комплименту, но он лишь улыбнулся в ответ.

– Но я хочу… чтобы ты вошел в меня.

Он тоже хотел этого. Нежно помог ей подняться на ноги, и они подошли к кровати. Криста легла на спину и вытянулась на белоснежных простынях, всем своим существом ожидая его. Он помедлил несколько мгновений, любуясь ее обворожительной наготой. Она прикрыла глаза, чувствуя, как его сильное, мускулистое тело бережно опускается на нее сверху.

Наконец-то ее желанию суждено осуществиться. Она замерла – его напряженный жезл уже на пороге ее лона… Не в силах дольше ждать, он вошел в нее одним уверенным, плавным движением, – вошел туда, где не было до него ни одного мужчины: в ее сладкую женскую тайну, сохраненную для него одного…

«Криста, милая Криста! – думал он, помня – надо быть как можно осторожнее. – Теперь ты моя, только моя! Никогда, никогда ты во мне не разочаруешься… я все для этого сделаю!..» Но эти руки, гладящие его спину, эти плотные, горячие ножны вокруг его до предела напряженной плоти… он не может больше сдерживаться…